С Новым Гадом (СИ) - Юнина Наталья

— На кой хрен тебе это надо? Это прошлое. Не ревнуй, Леночка. Ты тогда еще ребеночком была, я бы тебя не смог в жены взять.

— Сколько? Мне очень надо знать. Когда Карасев ее… ну сошелся с ней, — Вадим скептически меня осматривает, почесывает голову, но выдает вполне уверенный ответ.

— Лет восемь. Плюс минус пару месяцев.

— Восемь, — повторяю я, как будто смакую эту цифру. — Вот же сволочь.

— Подожди, ты… трахаешься что ли с карасем?

— Эээ… а что, с рыбой можно трахаться? Карась вообще костлявый.

— Ты давай блондинку из себя не строй. По глазам вижу, не дура, — зло бросает Вадим, хмуря брови.

— Вообще-то я и есть блондинка.

— Корни прорисовываются не блондинистые, значит не все потеряно. Ну так что там с Карасевым. Трахалась с ним?

— С чего такие выводы?

— Ты злобно пялишься на разноногую, потому что, вероятнее всего, хочешь на ее место, то есть на место законной жены, а та сучка в ответ ненавидит тебя, потому что терять насиженное место не хочет. Осталось только узнать, спала ли ты с мерзким хрычом раньше или спишь и по сей день, удерживая его при этом на крючке, чтобы так или иначе развелся с этой шалавой.

— Кажется, я нашла ваше призвание-вам бы детективы писать. Кстати, он не хрыч, и да, раньше я с ним спала. Но это было сто лет назад. Даже и не припомню когда.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Скажи, что ты врешь, — жестко произносит он и уже мягче добавляет. — Пожалуйста.

— Не вру. Я действительно с ним спала. Очень давно, но спала. Увы и ах, — я не знаю зачем вывожу незнакомого мужика из себя. А то, что Вадима штормит от этой маленькой недоговорённости, неоспоримый факт. Ну ведь я же спала с папой и мамой в одной кровати в глубоком детстве. Значит с уверенностью могу сказать-не вру. — А что это вас так трогает? Кто мне только что говорил про прошлое с милейшей Кариной?

— Это другое! Кто угодно, но не карась! — зло бросает Вадим, убирая руки в карманы. Ну просто картина маслом, мой будущий «муж» ненавидит моего «карася», то есть отца. Шикарненько. Усмехаюсь на свои мысли, на что Вадим лишь кривит лицо. — Как с этим уродом можно было связаться?!

— Все, передумали на мне жениться?

— А ты только рада, да?

— Я бы сказала опечалена. О, а вот и наш карась, — улыбаюсь подошедшему к нам папе и киваю ему головой. Вот только ни папа, ни Вадим не спешат улыбнуться в ответ.

— Леночка, можно тебя на минутку? — весьма тактично спрашивает папа, беря меня под локоть.

— Можно, но сначала я бы хотела вас представить друг другу. Я, конечно, понимаю, что вы знакомы, но не в таком ключе. Итак, папа, это мой будущий муж Вадим, — указываю ладонью в сторону ошалевшей крупногабаритной особи. — А это, Вадим, мой папа, он же карась, он же, Михаил Сергеевич Карасев, твой будущий тесть. А теперь, папа, можем поговорить.

Глава 8

О чем я думала, говоря все это вслух, я не знаю. Но почему-то была стойко убеждена, что папа разозлится. В принципе, так все и есть, судя по тому, как изменилась его хватка на моей руке и с какой силой он оттягивал меня от «будущего мужа».

— Это что сейчас было?!

— Что?

— Только давай не прикидывайся дурочкой. Какого лешего ты ошиваешься с этой тварью и несешь какую-то пургу?

— Эммм…. Эту, как ты выразился, тварь, ты сам пригласил на юбилей своей свадьбы. Или он сюда прокрался, чтобы вкусить креветочек?

— А то ты не знаешь, как это делается? Половина этой компании мечтает друг другу перегрызть глотки, другая просто отжать все, что плохо лежит.

— Нет, папочка, я не знаю, как это делается. Я приглашаю к себе в дом исключительно тех, кто мне приятен.

— Да ты вообще никого не приглашаешь к себе в дом, от того такая…, - папа замолкает и тут же меняется в лице. — Прости меня. Прости, Лен, — приобнимает меня за плечи и тянет на себя. — Я ляпнул не подумав. Прости. Я же тебя познакомил несколько часов назад с нормальным мужчиной, а ты танцуешь с этим уродом и несешь какую-то хрень.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Почему уродом? Вадим очень даже симпатичный. Холост, тридцать девять лет, обеспечен, почти не обременен семейными проблемами. Ну разве что в наличии привередливая матушка. Ну и вишенка на торте-специфическое чувство юмора. Его даже не смущают мои натертые ляжки. Так что папа, радуйся. Твоя старая кошачья дева-дочь через пару месяцев выйдет-таки замуж.

— Прекрати паясничать! Я не знаю, что тебе наплел Васнецов, но запомни одно, Лена, он редкостная тварь. Проглотит-не заметишь. Просто знай, что Вадим паскуда из паскуд. Год назад этот гондон отжал у меня проект, стоимость которого тебе только снилась. Беспринципный моральный урод, не имеющий никакого понятия о чести. Не вздумай с ним связываться, — смотрю на папу и понимаю, что испытываю самый настоящий кайф, осознавая, как он бесится.

— А может все по-другому? И тебя просто бесит, что он трахал твою Карину восемь лет назад? А ты, такой благовоспитанный ЖЕНАТЫЙ мужчина отбил эту шлюшку у него. Ну и само собой, Вадима это задело, и вот спустя семь лет, тебе прилетела от него приветочка в виде отжатого проекта. Молодец мужик, красиво сыграл. Я бы также поступила.

— Ты вообще себя слышишь? Что ты несешь?

— Вот не знаю, за что тебя больше ненавижу, за ВОСЕМЬ лет, вместо заявленных шести, или за… а, впрочем, неважно. Все, папа, — хлопаю его по плечу, а самой хочется разреветься как маленькой девочке. — Наверное, стоит признать, что нам надо встречаться еще реже.

— Только попробуй с ним связаться, Лена.

— Это напутствие, предупреждение или предостережение? Можешь не отвечать, иди к супруге, а то еще кого-нибудь найдет себе, пока ты тут со мной разговариваешь. Хотя подожди… наверняка у нее уже кто-то есть, помимо тебя, конечно.

Осознаю ли я, что веду себя как озлобленная мерзкая стерва? Безусловно, да. Только обида за восемь лет захлестнула так, что хоть вой. Если раньше я отгоняла от себя эти противные доводы, то сейчас это сделать нереально.

Глубоко вдыхаю в себя воздух, вдруг резко ставший по-настоящему холодным, и перевожу взгляд на свои ноги. Становится реально смешно, от того, что крупногабаритная особь оказался прав-надела я их все же не по погоде. Оглядываюсь по сторонам в поисках Вадима и понимаю, что его нет. Не знаю, что я при этом почувствовала, скорее всего разочарование от того, что такая скала превратилась в обыкновенное желе. Да и сдался он мне, обиженка недоделанная. А если призадуматься, хорошо, что свалил. Маньяков мне, блин, снова не хватает для полного счастья. Быстро вернулась в дом, на каком-то автомате зашла в свою комнату, и закрыв за собой дверь, плюхнулась на кровать. Если меня спросят зачем-не отвечу. Наверное, я просто хочу спать. Вот только поспать часик, другой мне не дал гребаный салют. Тьфу! Вскочила с кровати и как угорелая стала выбираться из дома. И только дойдя до машины, осознала, что у меня нет ключей. Он же забрал их! Гад!

— Елена, — оборачиваюсь на тихий мужской голос. — Вам просили передать, — какой-то парень подает мне ключи от моей машины, а я в который раз испытываю какое-то необъяснимое разочарование.

— Спасибо.

На автомате беру ключи и сажусь в машину. Минут десять я спокойно еду по безлюдной трассе под какую-то лирическую музыку. И все бы было хорошо, да вот только машина стала издавать совершенно неприличные звуки, а после и вовсе заглохла. Первое, что я сделала-закрыла двери. Я в каком-то лесу! Одна! И проверять что же там под капотом, как делают все женщины в кино, я точно не намерена. Еще раз десять попробовала завести машину-результат нулевой. Схватила телефон в надежде вызвать хоть кого-нибудь, но тут меня ждал офигенный сюрприз. Он сел! Просто тупо сел! Еще минут пять я просидела в машине, вспоминая все известные мне молитвы. Можно сколько угодно храбриться, но из машины я выйти не смогу. Никаких повторений не будет. Лучше я умру прикованной к креслу, но ни за что не выйду. Черт, а как же Нюша? Ну давай, Лена, залей здесь все слюнями, соплями и слезами. Не мелочись.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})