Творцы империй - Юрий Мухин

Черчилль (увидев стакан, поданный Гитлеру). Боже мой, канцлер! Мы все знаем, что в земной жизни вы были вегетарианцем. Но здесь-то зачем пить эту морковную гадость?

Гитлер. Как вождь Германии я ничего лучшего не заслужил… А если серьезно, то к концу жизни я действительно стал равнодушен к еде и мне безразлично, что я пью. Морковный чай мне, по крайней мере, привычнее.

Черчилль (Сталину). Не снимите ли стресс от вида сегодняшней жизни на земле, выпив со мной рюмку великолепного армянского коньяка?

Сталин. Господин премьер, еще не произведено в мире достаточно коньяка, чтобы я смог заглушить боль от того, что происходит сегодня в СССР.

Гитлер. Да, лет 30 после мая 1945 г. я тоже был сам не свой.

Сталин. Кстати, господин премьер, я до сих пор не пойму, почему вы пьете советский коньяк? Хотите вызвать к себе расположение советской стороны?

Черчилль. Маршал, мы же не немецкий флот делим… Хотя вы, конечно, в чем-то правы. Кроме этого, положа руку на сердце, ваш коньяк мне действительно нравится.

Кстати, канцлер, поскольку мы упомянули о немецком флоте. Возможно вы и не знаете такой истории.

Когда СССР, Англия и США в Потсдаме делили военный флот Германии я решил слегка схитрить, чтобы обеспечить британскому флоту имеющееся преимущество и не дать усилиться флоту СССР за счет немецких боевых кораблей. Я предложил под соусом послевоенного разоружения утопить целиком германский и итальянский военные флота. И знаете как прореагировал маршал Сталин.

Гитлер. Ну в этом я уверен — он категорически вам отказал.

Черчилль. Отнюдь, он согласился, но предложил сначала разделить военные корабли между победителями с тем, чтобы потом каждый утопил свою часть. Если захочет.

Сталин (усмехаясь, набивает трубку табаком двух папирос и обращается к Гитлеру). Вы, канцлер, говорили о ваших ошибках, за которые не несет ответственности немецкий народ. Вы какие ошибки имели в виду?

Гитлер (задумавшись). Их было у меня немало…

Сталин. Не ошибается тот, кто ничего не делает, хотя это само по себе уже очень большая ошибка.

Гитлер. К примеру, крупнейшая моя ошибка — я неправильно выбрал союзника.

Черчилль. Уверен — вы имеете в виду не итальянцев, а сионистов.

Гитлер. Вы правы, премьер.

Черчилль. Но без этого союзника вы бы, возможно, даже не пришли к власти и уж, тем более, не захватили бы Чехословакию. Не будь у вас такого союзника, мир слушал бы меня, Черчилля, а не выживающего из ума Чемберлена — моего предшественника. И я сумел бы укоротить вас еще до того, как вы присоединили Австрию.

Полагаю, что вы ошиблись на другом этапе — Германии нельзя было нападать на Польшу. Польша ненавидела Россию, это был ваш естественный союзник. Вам надо было вместе с ней напасть на Советскую Россию.

Сталин. Возможно, господин премьер-министр и прав. Мы в СССР сильно опасались Польши. В начале 30-х, когда выяснилось, что подпольная Народно-трудовая партия в СССР приглашает Польшу напасть на СССР, я вынужден был даже поставить вопрос об увеличении производства и продаж водки, чтобы хотя бы таким путем ускорить вооружение армии.

Гитлер. Вы так говорите, господа, как будто у меня был выбор! Сионисты прямо поставили передо мной альтернативу: или-или. Или я оккупирую Польшу, собираю 3,5 млн. польских евреев и насильно переселяю их в Палестину, либо они отказываются мне помогать. Но Германия уже поднялась на войну, мы не могли остановиться, мы не могли остаться без союзников, не подготовившись к войне в одиночку.

Вдумайтесь, господа! Флот, способный противостоять британскому, мы могли создать только к 1944 г. Мы только начали создавать танковые войска, причем, мы начали строить учебные танки Т-1. Эти танки строились только для обучения танкистов на полигонах. Они и вооружены-то были всего лишь пулеметами.

А собственные боевые танковые дивизии мы должны были вооружить основными танками Т-III и Т-IV. Кроме этого, каждая дивизия должна была иметь 20 сверхтяжелых танков, которые мы смогли поставить на вооружение только в 1942 г.

Смешно сказать, но с началом Второй мировой войны Германия атаковала Польшу, имея чуть больше 500 основных танков, да еще около 1200 разведывательных танков Т-II. А больше половины танковых дивизий были вооружены учебными танками Т-I.

Мы совершенно не успевали создать стратегические тяжелые бомбардировщики, вы это хорошо знаете, господин премьер-министр. Ведь мы бомбили Англию фронтовыми бомбардировщиками Юнкерс-88 и Хейнкель-111 с очень малым радиусом действия. Впоследствии я даже не смог разбомбить маршалу Сталину промышленность Урала, даже до этого района авиация Германии не могла долететь.

В 1937 г. я поставил перед партией и Германией задачу — вернуть Судетскую область, находившуюся в составе Чехословакии, в 1942 г… Только к этому году Германия могла быть готова к настоящей, тяжелой войне.

Нет, мне нельзя было связываться с сионистами, а спокойно и тихо готовить армию и флот. И, что мне особенно непростительно, ведь это мой принцип — гораздо лучше отложить то или другое дело, чем взяться за него с неподходящими силами и получить осечку.

Вторая серия

Гитлер. В 1937 г. я поставил перед партией и Германией задачу — вернуть Судетскую область, находившуюся в составе Чехословакии, в 1942 г. Только к этому году Германия могла быть готова к настоящей тяжелой войне.

Нет, мне нельзя было связываться с сионистами, а спокойно и тихо готовить армию и флот. И, что мне особенно непростительно, ведь это мой принцип — гораздо лучше отложить то или другое дело, чем взяться за него с неподходящими силами и получить осечку.

Черчилль. Так в чем же дело, что вас жало?

Гитлер. Союзник, премьер, и, будь оно проклято, мое нетерпение.

Сионисты мне предлагают — возьмите демилитаризованную Рейнскую область, наша пресса создаст вам поддержку в мире. Как? Ведь идет всего лишь весна 1935 г. — у Германии еще нет армии вообще, какие-то 100 тыс. рейхсвера. А ведь возмутись Франция — и войны с ней не избежать! Но, думаю, если что, сразу выведу войска, выполню любые требования Франции. Попробую!

Переправляю три батальона через Рейн, мой военный министр, фельдмаршал Бломберг и генералы в панике. А Франция молчит — получилось! Значит, сионисты действительно могут своей прессой парализовать любое государство!

Сталин. Думаю, что дело здесь было не только и не столько в сионистах, сколько в желании Запада связать войной и обессилить и Германию, и СССР. Запад давал вам усилиться для войны с СССР.

Гитлер. Не скажите! Запад, он разный, скажем, господин Черчилль с самого начала требовал принять решительные меры против меня. Но кто его слушал, когда вся пресса запугивала англичан войной, которую якобы хочет развязать безумный Черчилль?

Черчилль. Вы, маршал, привыкли жить в стране, где пресса полностью в вашем распоряжении. Вы не представляете себе, что значит попасть в зубы этим тупым, продажным и злобным писакам.

Вспомните Потсдамскую конференцию 1945 г. Я начал ее как глава Правительства Великобритании, только что победившего в величайшей войне мировой истории. В это время в Великобритании проходили выборы. Вправе ли я был надеяться, что народ проголосует за мою партию, за партию, приведшую этот народ к победе в такой войне?

Сталин. Насколько я помню, вы уезжали на выборы совершенно спокойным, да и нам никому не приходило в голову, что вы можете проиграть выборы… Да, действительно, ко всеобщему изумлению вы проиграли выборы, и вместо вас приехал новый премьер-министр Этли. Вы… полагаете?

Черчилль. А какое еще объяснение вы можете предложить этому феномену неблагодарности британцев? Это ведь вы, господин канцлер, и вы, маршал Сталин, сотрудничали с сионистами. А я всю войну препятствовал эмиграции евреев в Палестину, не давал им там вооружиться, не создавал еврейских воинских частей, не давал им силой вытеснить арабов из Палестины. Разве сионисты Британии могли мне это простить?

Мне остается только посмеяться над тем, что сегодня на Земле в глазах евреев я остаюсь вполне респектабельным деятелем, а вы двое — считаетесь отпетыми антисемитами. Мне тогда пришлось успокаивать себя мыслью Плутарха: «Неблагодарность по отношению к своим великим людям — есть характерная черта сильных народов».

Гитлер. Категорически не согласен! Здесь древний грек что-то сильно напутал. Сильные народы неблагодарны к своим великим людям?! Чепуха! Неблагодарность — это удел слабых.

Не будем говорить обо мне — я заслуженно заработал проклятье немецкого народа, правда, проклятья, а не хулы и клеветы. Но возьмем вас, господа.