Столкновение - Герман Подкупняк

Ни о чем не беспокойтесь, где пятеро, там и шестеро,— рассмеялась Панкова.— Дадим мальчишке травки, и все как рукой. У меня опыт в этих делах имеется...

Вернулся Панков, выбритый, в форме, блестя в полумраке прихожей начищенными сапогами.

— Пошли, Антоныч, хлебнем чайку.

— Вчера сына провожали. Все сбережения спустили,— весело сказала Клавдия. И вдруг разом пригорюнилась, крепче обняла Костика.— Где сейчас наш Петенька? Уже небось везут, куда — неизвестно.

— Сказал же тебе, пока под городом они,— грубовато-нежно объявил Панков.— Курс молодого бойца будут проходить... Может, сумеем еще повидаться.

— Бойцы вы, бойцы,— вздохнула Клавдия, внимательно оглядев их обоих, мужа и Плотникова.— Не можете вы без этого. Нет чтобы дома сидеть.

— Что ты выдумываешь?! — сердито сказал Панков.— Долг же!

— Это понятно, что долг,— протяжно вздохнула Клавдия, и Плотников неожиданно подумал, что она своим особым женским чутьем предчувствует какую-то беду, и ему на миг стало нехорошо, но он отогнал эту мысль.

— Спасибо, хозяева, я и так уже припаздываю. Ты, Вась, к восьми будь на посту. Работенка есть.

— Ясно, товарищ старший лейтенант.

Глава 3

Невысокий, с поджарой боксерской фигурой в японской нейлоновой куртке с желтыми полосами, инспектор уголовного розыска Гостев медленно поднимался по лестнице. Обычно он ходил быстро, пружинисто, а сейчас ноги отяжелели. Может, от той вести, что нес он незнакомым еще вчера людям. Навстречу ему по ступенькам никто не спустился, но дом уже проснулся, кое-где за дверями слышались голоса, радио. Остановился подле нужной ему квартиры, одернул куртку и; глотнув воздуху, позвонил.

— Секундочку, Роман,— раздался за дверью мужской голос,— я уже почти готов.

Щелкнул замок, дверь отворилась, и открывший недоуменно уставился на пришельца, даже забыл вдеть руку в рукав почти надетого плаща.

— Вы к кому?

— Здесь проживает Сабинин Алексей Петрович? — негромко спросил инспектор.

— Да. Это я. В чем дело? — Недовольно бросил хозяин.

Он был немолод, седоват, глаза скрывались за выпуклыми стеклами очков в массивной прямоугольной оправе.

— Инспектор уголовного розыска,— представился Гостев, открывая служебное удостоверение.— Разрешите войти?

— Да, да, пожалуйста,— с тем же недовольством в голосе произнес Сабинин, пропуская Гостева в прихожую.— Что привело вас сюда? Слава богу, за шестьдесят два года жизни я ни разу, как бы это выразиться, с милицией не общался. Во всяком случае по утрам мне визиты не наносили.

— Бывает,— невесело улыбнулся Гостев, прислушиваясь к звукам в квартире, но все было тихо, и он решил больше не тянуть.

— Вам принадлежит машина «Москвич-408» с госномером 22-16. Где она?

— То есть как где? Сейчас должна подойти. На ней ездит племянник. Разумеется, законно. По доверенности. Я, видите-ли, староват для езды при теперешних потоках, зрение не то...

«Как уверен, что ни с ним, ни с его племянником, ни, в конце концов, с машиной ничего не может произойти. Завидное убеждение».

— Давайте сядем,— осторожно предложил Гостев, и тут до Сабинина наконец дошло, что просто так рано поутру милиция в квартиры не является.

Он схватил лейтенанта за руку, суетливо снял очки и почему-то стал искать, куда бы их пристроить. Лоб Сабинина покрылся испариной, и Гостев подвел его к стулу у вешалки.

— Ваша машина, Алексей Петрович, вчера поздно вечером потерпела аварию,— негромко сказал лейтенант, удерживая Сабинина за плечо.— К тому же, к глубокому сожалению, в машине погиб человек. Мужчина лет двадцати пяти. Но документов при нем не нашли. Ни прав, ни паспорта.

Сабинин оцепенело осел на стуле, и лицо его, недавно такое самоуверенное, стало беспомощным и жалким.

— Пожалуйста, успокойтесь,— сказал Гостев.— Возможно, ее просто угнали...

Сабинин отчаянно замотал головой, силясь что-то сказать, но не мог.

— Я вызову неотложку,— предложил лейтенант и поискал глазами телефон.

— А... а... дочь? — наконец выдохнул Сабинин и резко, испуганно повернулся на стуле.— Дочь тоже погибла?

— Какая дочь? — удивился Гостев.— Чья? В машине был один человек. Я участвовал в осмотре места происшествия.

Сабинин закрыл лицо руками. Гостев видел побелевшие суставы пальцев. Лейтенант достал из кармана стеклянный патрончик с валидолом.

Сабинин отнял от лица руки, близоруко глядя перед собой.

— Боже мой, боже мой! Как это могло случиться?.. Роман же повез Зою в аэропорт на ленинградский рейс...

Гостев прекрасно понимал состояние Сабинина, но опыт подсказывал, что лучше в таких случаях постараться переключить психику, отвлечь.

— Алексей Петрович, а зачем, если не секрет, ваша дочь собралась в Ленинград?

Сабинин поднял голову и недоуменно посмотрел на лейтенанта.

— У Зои с Романом там было какое-то дело. Кажется, она должна была что-то привезти оттуда. У нее оставалась неделя отпуска, и она воспользовалась этим.

— Понятно,— протянул Гостев.

По профессиональной привычке он хотел тут же поинтересоваться, какое именно дело повлекло Сабинину в Ленинград, но удержался. Сейчас инспектора волновало другое: надо было убедиться, что в машине погиб именно Роман. А для этого, увы, надлежало опознать труп. Обычно эта тягостная обязанность падает на плечи родственников, но не брать же с собой в городской морг этого человека. Он и так еле сидит, хотя и делает вид, что взял себя в руки...

— А где работа...ет ваш племянник? — Гостев деликатно не стал упоминать Романа в прошедшем времени.

— На строительстве химкомбината. Живет в общежитии.

«Туда я и поеду,— решил инспектор.— Приглашу для опознания кого-нибудь из ребят, хорошо знающих Романа Сабинина».

— Мне надо отлучиться на час-другой,— сказал Гостев.-А вас попрошу поискать водительские права племянника и паспорт на машину. Или подумать, где могут они находиться?

Сабинин кивнул и налил себе воды из графина. Инспектор чувствовал, что документы едва ли найдутся, но любое занятие, пусть даже ненужное, было сейчас полезно Алексею Петровичу...

Солнце уже расцветило веселыми бликами верхушки сосен и серую ленту шоссе. Но торжественная прелесть проснувшегося леса, шемящий запах весны плохо вязались с деловой суетой оперативной группы. Повторно осматривали и фотографировали место аварии.

Всеми действиями руководил, похоже, так и не сомкнувший глаз за ночь, сутуловатый следователь Брайцев. Он то и дело тер глаза тыльной стороной ладони.

Как печальное напоминание о случившемся лежал на обочине сбитый красно-белый столбик ограждения, на дне карьера блестел хромированными деталями разбитый автомобиль.

— ...Теперь, Василий, понял, что я от тебя хочу? — прислонясь плечом к дереву, устало сказал Плотников.— Предчувствие, или как там по науке — интуиция, в