Другие. Феникс - Тесс Хаген
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мне вдруг перестало хватать воздуха, а Ден продолжал держать ладонь у моего рта. Я замотала головой, пытаясь сбросить её, тогда он вцепился в мои губы своими, и принялся настойчиво целовать. Его прикосновения были настолько страстными, жадными, что во мне снова взыграла животная натура… Я чуть прикусила губу Дениса, ощутив во рту солоноватый вкус крови. Он отпрянул, и мы оба в каком-то ненормальном порыве расхохотались.
— Будапешт, покусывания… — сбивчиво дыша пробормотал Ден, и по его потному лицу пробежала ехидная ухмылка. — Ты случайно не вампир?
Я только помотала головой, не в силах произнести ни слова. Денис резко поднял меня, перевернул, поставил на колени, уперев руки в стену и подхватив под живот. Всей спиной я ощущала его тело, сильное, влажное. Кажется, мы оба были готовы к тому, чтобы никогда не останавливаться. Руки предательски дрогнули, и Ден ухватил меня ещё сильнее. Каждое его движение отдавалось во всём теле нестерпимой дрожью. Тогда я смутно понимала — дышу или нет, со лба падали горькие капли пота, я вся покрылась испариной и мельком подумала о том, что боюсь выскользнуть из рук Дениса.
“Ада, контролируй себя. Спина. Крыло прямо перед глазами Дениса” — проскакивали тревожные мысли. Но он тут же подобрался к моей шее всё ещё холодными, но влажными губами, вызвав бесконечный поток мурашек по всему телу. Осторожными движениями его рука спустилась ниже, я резко выдохнула. Голова закружилась.
— Хочешь сойти с ума, моя кровожадная?
— Молчи, — только и смогла шепнуть я, долго вспоминая нужное слово. Хитрец Ден и на этом меня подловил.
— Как тебя зовут, милая? Помнишь? — и он как нарочно делал всё, чтобы у меня не получилось ответить.
— Ада…
— Ада… — повторил он эхом, и наши голоса слились в один протяжный выдох, перемешанный со стоном удовольствия. — Я думал, — прерываясь на судорожные, короткие вдохи, продолжал шептать Ден, — Феникс…
— Отпусти, не могу больше, — взмолилась я, чувствуя дикую волну, захватывающую моё тело.
— Проигрыш, Ада…
— Плевать.
— Вторая ночь, да?
— Да! Да! — мой голос сорвался на крик, тело дёрнулось, к горлу подкатила сладость, слишком вкусная. Она рвалась наружу, продолжая издеваться надо мной, застилая разум волной эйфории.
Ден уронил нас на постель, всё ещё крепко прижимая меня к себе с усилием, достойным его стальной хватки. Из моих глаз потекли слёзы, бесконтрольно, градом, зато тело пришло в блаженный покой. Тепло. Умиротворенно.
— Красиво плачешь, Ада…
Я упоённо продолжала наслаждаться своими чувствами, впитывать их, не хотела выпускать, проникаясь каждым лёгким поглаживанием Дена. Сейчас он был необычайно нежным и осторожным, будто пытался пожалеть или загладить вину. Ласковые касания бедёр, живота, груди, словно не было странных и местами жёстких игрищ. Едва ощутимые поцелуи теперь согревали мои плечи, спину и шею. Он медленно запускал пальцы в мои волосы, убирая их от лица, осторожно проводил ладонью по щеке, добирался до губ и тихонько водил по ним, иногда останавливаясь, а потом чертил линию от подбородка вдоль шеи далеко вниз.
Я дотронулась до мокрой щеки, и мне вдруг захотелось проверить свои слёзы на вкус. Но Ден опередил меня, перехватив ладонь. Он осторожно коснулся губами подушечек пальцев, едва заметно проведя кончиком языка по ним.
— Солёные, — шепнул он, продолжая играть с моими руками.
— А ты думал?…
— Сладкие, или кислые… Ты вина бутылку выпила.
— Больше, — лениво уточнила я.
— Ещё хочешь?
— Вина?
— И вина и… Меня, — по интонации слышала, что Ден снова ухмыляется. Сейчас он был совершенно не похож на того человека, которого я видела вечером. Совсем другой, более свободный и, кажется, откровенный.
— Febris erotica (любовная лихорадка (лат.)), — почти пропела я в ответ.
— Потрясающее произношение, где училась? У своих вампиров в Будапеште? — он перехватил меня поудобнее и усадил на себя. Теперь я видела его лицо и горящие глаза. Готова поклясться, они действительно горели! Или это просто отражался тусклый свет?
— Ошибся, это чудесный закрытый английский колледж.
— Серьёзно? Ты такая серьёзная дама?
— Нет, — я наклонилась, чтобы поцеловать его чуть припухшую от моего укуса губу. Руки Дена тут же скользнули по спине к ягодицами. — Ты готов соревноваться всю ночь?
— С тобой — да…
Плохо помню, сколько ещё времени мы провели в постели. Ден доводил меня до изнеможения. Не хватало сил даже на стоны, я то плакала, то молча задыхалась. Он был и нежным, и настойчивым одновременно. И мне пришлось сдаться под таким напором: слишком сильным было желание сливаться с ним в единое целое. Я чувствовала, что кожа на локтях и коленях почти стёрта, ноги сводило судорогой, а мы всё никак не могли остановиться, делали небольшую передышку — и снова возвращались друг к другу. Ласки становились более нежными и долгими, не такими настойчивыми, как в начале. Бесконечный круговорот удовольствия, сладострастия и неги.
Страшно, иногда мне становилось страшно. От силы Дена, от его горячности и неутомимости. Мы успели переместиться на пол, в душ, в гостиную и снова вернуться в постель, ни на минуту не отрываясь друг от друга, в постоянном телесном контакте.
Я немного пришла в себя только тогда, когда в полнейшем бессилии упала на взъерошенную постель. Дышать было трудно, тело болело, руки тряслись. Ден лёг рядом, укрывая нас лёгким покрывалом.
— Наверное, достаточно… Что-то я устал, — пробормотал он так уютно, что мне захотелось его обнять.
— Кажется, мне хватит на месяц вперёд…
— Эй, мы так не договаривались! А вторая ночь? — возмутился Денис.
— Вот через месяц и будет.
— Обманщица.
— Озабоченный.
— Вампирша.
Я вдохнула, чтобы сказать ему ещё что-то, но не нашла слов. Медленно выдохнула и всё же решилась устроиться поудобнее на его плече, опустив веки. Внезапно вспомнила, что хотела рассмотреть татуировки, но сил открыть глаза уже не было.
Сквозь сон мне послышался тихий голос Дена, снился что ли? Он будто бы разговаривал с кем-то по телефону, не чувствовалось присутствия другого человека.
— Льё, — довольно проговорил Денис, — я Феникса нашёл! — после паузы торжествующе и немного горделиво добавил, — да, в Москве, где ж ещё. Я ведь тут… Спит в моей постельке.
Суть сказанной фразы ускользала от меня сквозь сонную дымку, слова растворялись, изменялись, я слишком устала, чтобы понимать. Да, я Феникс… Но знать это могут те, кто не обитает в Москве. Разве только… Мозг сдался,
