Холодная ярость - Сергей Зверев

Сейчас же по эскалатору мирно уплывали два мешка, плотно набитых пачками стодолларовых банкнот, и бывшие соратники вожделенно провожали груз глазами, пока тот не скрылся из виду.

– Вот и все, – радостно подытожил увиденное Виктор Викентьевич, – лед тронулся, господа присяжные заседатели, лед тронулся!

– Тоже мне, Остап Бендер, – кисло ухмыльнулся Шестопалов. – Кстати, он тоже хорошо начинал… – напомнил он работнику Минфина ильфо-петровский сюжет.

– Ну-ну, – бодро откликнулся на реплику Еременко, – не надо трагедии. Я умею учиться не только на своих ошибках!

По правде говоря, Виктору Викентьевичу было от чего резвиться. Бывшим его компаньонам, поставленным перед суровыми фактами, ничего не оставалось делать, как только согласиться на все требования Еременко. Деньги Виктор Викентьевич получил точно в указанный им срок. А дальше он действовал по своему, заранее продуманному им плану. Часть наличности, объем которой, кстати, оказался не так уж и велик, он распределил по разным банкам на только ему одному известные счета, остальную долю самолично запихнул в заветные дипломатические мешки.

Виктор Викентьевич отлично понимал, что нелепо обращаться в посольство, скажем, Франции, Германии или Англии с просьбой запломбировать мешки печатями своих диппредставительств. Скрупулезные и дотошные европейцы все кишки вымотали бы ненужными вопросами. Светиться в своем родном посольстве и вовсе не было никакого резона. А посему эту проблему Еременко решил сразу и комплексно. Деньги, как говорится, пробьют дорогу везде. Поэтому за определенную и не очень высокую мзду он в течение двух часов стал гражданином Республики Буркина-Фасо. И не просто гражданином, а человеком, который представляет в Нью-Йорке дипломатические интересы этой самой республики. Ну а получив дипломатический статус, опечатать мешки со стодолларовыми пачками и отправить их по нужному Еременко адресу уже практически ничего не стоило. Так, пару пачек банкнот…

Сейчас Виктор Викентьевич проводил эти вожделенные мешки на борт самолета, отправляющегося рейсом в Дублин. А уж кто знает, куда может полететь дипломат из Буркина-Фасо?

Виктор Викентьевич довольно потер руки. Все складывалось именно так, как он и задумывал.

Приятное состояние эйфории прервал раздраженный голос председателя правления Стромберга:

– Мистер Еременко, – он мягко тронул Виктора Викентьевича за рукав рубашки, – как вы видите, мы с господином Шестопаловым все свои обязательства выполнили полностью. У вас есть какие-нибудь претензии к нашей стороне?

– Нет, – кивнул головой новоиспеченный африканский дипломат, – никаких.

– В таком случае мы бы хотели ответных действий. – Стромберг в привычной ему манере повел деловые переговоры. – Мы бы хотели получить от вас все документы, – напомнил он.

– Друзья, – Еременко все еще находился в состоянии эйфории, – вы их обязательно получите.

– Друзья, – презрительно хмыкнул Шестопалов, передразнивая Еременко, но тот не обратил на это никакого внимания.

– Когда? – нетерпеливо поинтересовался Стромберг.

– Как только я окажусь в безопасности, – ответил Виктор Викентьевич. – А то вон, уже какого-то соглядатая ко мне приставили. – Он кивнул в сторону невзрачного вида гражданина. Одеждой и манерами поведения этот серенький человек походил на самого заурядного клерка. Он ничем не отличался от других, ничем особенным не выделялся, разве что очень ненавязчиво, но настойчиво старался держаться поблизости от господина Еременко.

– Обычная мелкая дипломатическая сошка, – раздраженно отреагировал на реплику бывшего компаньона Стромберг и снова настойчиво вернулся к интересующему его вопросу: – Так когда мы сможем получить документы?

– Да не беспокойтесь, – успокоил Еременко слегка занервничавших компаньонов, – документы находятся в надежных руках.

– Насколько надежных? – в свою очередь поинтересовался Шестопалов. – Сам понимаешь, что от этого зависит…

– Как в моих собственных. – Еременко прижал правую руку к сердцу. – Мне ведь тоже не нужны лишние сложности… – пояснил он и добавил: – Как только я окажусь… э-э-э-э, ну, скажем, там, где я хочу оказаться, вам их обязательно доставят без промедления. Можете мне поверить.

– Хотелось бы… – недоверчиво проворчал нефтедобытчик и вздохнул.

– Извините, друзья, – Виктор Викентьевич озабоченно глянул на часы, – но на мой рейс заканчивается регистрация. – Он протянул руку Шестопалову. – Да не дуйтесь вы, в самом деле, – возмутился Еременко, видя, что бывшие компаньоны не спешат подавать ему руки. – Когда-нибудь это должно было закончиться. Мы с вами организовали славное предприятьице, заработали из воздуха кучу денег. Которых, кстати, могло и не быть, если бы не я. Все остались с барышами. Я решил уйти. Мое время вышло. Вы еще в деле, еще получите целую кучу навара. Я только взял свою долю, которая мне честно причитается. В чем проблемы? – Виктор Викентьевич непонимающе пожал плечами.

– В документах, – отрезал Шестопалов.

– Это моя страховка, – напомнил Еременко. – А как бы вы поступили в подобной ситуации? – Он пристально посмотрел на бывших компаньонов. – Время сейчас такое. За двадцать баксов убить могут, а тут… Вы уж меня извините за эту маленькую слабость. – Он снова протянул руку, и на этот раз рукопожатие состоялось.

– Счастливого пути, – немного расчувствовавшись, произнес Стромберг. – В конце концов, вы где-то правы…

– Обниматься не будем, – улыбнулся в ответ Еременко. – Счастливо оставаться! – Он приветливо махнул рукой и направился к регистрационной стойке.

Сзади за ним, будто приклеенный, пошел невзрачный клерк. Так, почти рука об руку, они и прошли регистрацию. Настороженный Виктор Викентьевич прекрасно просек, как опытно и незаметно клерк заглянул в его дипломатический паспорт, когда документ просматривал таможенник. Значит, насчет «хвоста» он не ошибся.

«Эх, компаньоны-компаньоны… – усмехнулся про себя советник Минфина России, – как дети, честное слово… Ладно, дайте только до Дублина добраться. На ваши младенческие козни у меня имеется сотня контраргументов».

Он вежливо поблагодарил служащего, получил назад паспорт и направился к самолету.

– Пойду, пропущу стаканчик-другой, – расстроенно вздохнул Шестопалов. – Не составишь компанию? – обратился он к Стромбергу, едва их бывший компаньон скрылся из виду.

– У меня сегодня есть еще одно дело. – Председатель правления с сожалением пожал плечами и направился на выход, к поджидавшему его лимузину.

Однако, усевшись в кожаное автомобильное кресло, он не приказал шоферу торопиться. Наоборот. Он налил из бара глоток виски, выпил, закрыл глаза и стал ждать. Минут через десять в машине раздался звонок.

– Да? – моментально среагировал Стромберг. – Да, улетел. Все в порядке. Нет, документы пока что не отдал. Да. Будем надеяться… И вам всего хорошего, – закончил он разговор и только тогда приказал водителю: – В офис.

Глава 6

– Ну что, Александр Гаврилович? – Володька встал из-за стола и торжественно приподнял в руке хрустальную рюмочку с водкой. – Давай, друг, выпьем за тебя. За то, что не растерял ты в своем стриптиз-клубе армейских навыков и, главное, солдатской чести. Выпьем за нормативы эти, которые ты с успехом сдал. Синяки эти пройдут. – Он кивнул подбородком на заплывший глаз товарища. – У меня, кстати, после спарринга все лицо было одним сплошным синяком. Фингалы пройдут, а ты – останешься в славных рядах нашего подразделения. Со вступлением тебя и первым, хоть и учебным, крещением, – закончил Володька свой тост и звонко чокнулся сперва с сослуживцем, потом с матерью, которая сидела с боевыми товарищами за одним столом.

– А что, – не преминула вставить свое слово родительница, – у вас в части разве бывают и боевые крещения? – Она с подозрением глянула на сына.

– Мама, не цепляйся к словам, – отмахнулся Володя, – это просто так говорится. Все так говорят. – Он снова потянулся к бутылке.

– Ты куда это так разогнался? – возмутилась мать, сурово глянув на Локиса.

– Так за вас же, за родителей, надо обязательно. А как же? – нашелся Володя и добавил: – За тебя, мама.

– Поддерживаю, – откликнулся Кондратьев и тоже встал. – За вас, Антонина Тимофеевна.

Против такого святого тоста возразить было нечего, и женщина с горестным вздохом приняла из рук сына свою рюмку.

Выпив, компания на минуту приутихла, припав к аппетитным домашним разносолам.

– Сашенька, не разочаровался? – Антонина Тимофеевна первой оторвалась от снеди. – Как тебе опять попасть в армию?

– Честно говоря, я ожидал увидеть немножко другое… – уклончиво ответил Кондратьев. – С возрастом как-то по-иному начинаешь относиться к этим нелепым бегалкам-стрелялкам… Там, на Северном Кавказе была война. Там все было понятно. А муштра ради муштры…