Про зайцев-2 - Игорь Пидоренко

«Заяц» еще несколько минут поносил цивилизацию противника, пока его не прервал охранник.

– Почему вы стреляли в женщину?

Вопрос пришелся в точку. «Заяц» растерянно замолчал. Потом принялся выкручиваться.

– Вы должны меня понять. Я был слишком напуган. Мной руководил страх. Я даже не думал, в кого я стрелял. Мне казалось, что пришли убивать меня.

Ох, не верил Василий Степанович «зайцу»! Ну ни на грош не верил! Как и Егор с дядей Сашей.

А верила инопланетянину одна Ирина Геннадьевна. Почему? Скорее всего, потому, что такой вариант лучше всего укладывался в придуманную ею систему. И отступать от задуманного она намерена не была. Для начала Ирина Геннадьевна напустилась на охранника, обвиняя его в чрезмерной подозрительности. А потом зацепила и Егора и дядю Сашу.

Егор вдруг понял, что только по отношению к детям Ирина Геннадьевна была чуткой и нежной. Когда же дело касалось других вопросов, эта женщина уподоблялась скальному монолиту, и разрушить ее упорство можно было разве что динамитом. В прямом смысле. Добрая, открытая улыбка, иногда даже чуть виноватая, но такая милая, была всего лишь способом общения с миром. Прикрываясь этой улыбкой, она шла к цели кратчайшим путем, как баллистическая ракета, и добивалась своего, невзирая ни на людей, ни на обстоятельства.

И открытие это неприятно поразило Егора. Но он тут же одернул себя: «Что мне, в конце концов, ее характер? Не детей же крестить вместе! Она педагог, ей виднее!» Но осадок остался.

А в общем все шло к примирению сторон. Охранник самоустранился, сомнения свои оставил при себе. Дядя Саша переживал новое свое положение, поскольку ясно было, что теперь все изменится и не будет больше той близости между ним и детьми, становится на его место этот поврежденный «заяц», и сам будет учить и воспитывать. Егор хотел было посочувствовать, сказать какие-то слова утешения, но промолчал. Что ему было сказать?

Ирина же Геннадьевна щебетала с пришельцем совершенно счастливо, и обсуждала уже какие-то подробности, частности и ни до кого ей не было дела.

7

Но многое в этот долгий день происходило «вдруг». Распахнулась дверь, и в кабинет влетел взъерошенный Денис в одних трусах.

– Сидите? Этого слушаете?! – завопил он, тыча пальцем в сторону взрослого «зайца». – А нас сейчас бомбить будут!

Как всегда, быстрее всех среагировал Василий Степанович. Поймав Дениса за руку, он притянул его к себе.

– Ну-ка, ну-ка, спокойно, давай по порядку.

– Да что по порядку! Васька говорит, что они сегодня улететь должны, за ними корабль придет. Он же разгромит здесь все!

– Погоди, не тарахти! Откуда Васька знает про корабль?

– Этот ему сказал! – кивок в сторону «зайца». – У него с кораблем связь есть какая-то!

В кабинете повисла тяжелая тишина. Не до конца поняла надвигающуюся опасность лишь Ирина Геннадьевна. Ее еще не покинуло радостное настроение от радужных планов. И улыбка чудесная еще не погасла.

– Так, – ласково и страшно сказал Василий Степанович. – Ваньку, значит, валяем, гостенек дорогой? Время тянем?

И тут «заяц» кинулся на охранника, пытаясь, видимо, завладеть своим оружием. Он, конечно, понял, что план его – затянуть переговоры до прилета своих – не удался, и теперь решился на отчаянный шаг. Шансов выиграть у него было слишком мало. И воспользоваться этими малыми шансами он не сумел. Подвела и обычная «заячья» стремительность, видно, не совсем оправился после ранения.

Василий Степанович встретил его достойно, сделав лишь короткое неуловимое движение. И за секунду до того, как рухнуть на пол, «заяц», что называется, «отключился».

Вот здесь Ирина Геннадьевна, наконец, испугалась. Короткая схватка объяснила ей смысл сообщения Дениса. И не стало решительного и целеустремленного начальника, а осталась побледневшая, с дрожащими губами, женщина.

Василий Степанович сорвал трубку телефона, застучал пальцем на наборной клавиатуре. Одновременно он коротко приказал Егору:

– Приведи его в себя. Нужно выяснить, сколько у нас времени.

«Заяц» и сам уже ворочался на полу, пытаясь подняться. Егор подступил к нему, примериваясь, как бы схватить поудобнее.

У охранника на другом конце провода не отвечали. Он нажал сброс, стал было набирать другой номер, но передумал. Бросил трубку, нагнувшись, подхватил «зайца», рывком поднял на ноги. Несколько раз несильно хлопнул ладонью по усатой морде. В глазах инопланетянина появилось осмысленное выражение.

– Ну-ну! – грозно сказал Василий Степанович. – Когда твои должны прилететь?

Одежды на «зайце» не было никакой, и охранник сгреб его за мех на груди, тряся для убедительности. Голова у инопланетянина моталась из стороны в сторону, запрокидываясь назад. Наконец он выдавил:

– С-сейчас…

– Когда – «сейчас»? Конкретно!

– Уже сейчас…

– А, ч-черт!

Василий Степанович разжал пальцы, и «заяц» осел на пол.

– Александр Иванович, Ирина! Поднимайте детей и быстро все в подвал. Времени нет уходить! Держи! – он вытащил из-за пояса пистолет пришельца, бросил его Егору. – Станешь на входе, наблюдай. Огня не открывать до последней возможности.

– А ты? – спросил Егор.

– Я в дежурку. Надо связаться с нашими, подмогу вызвать. И оружие кое-какое у меня там. Да, Александр Иванович, этого с собой захватите, – он пнул сидевшего на полу «зайца». – Если будет шебуршиться, дайте пару раз по ушам.

Егор, держа оружие на отлете, стволом вверх, другой рукой приобнял Дениса за плечи, прижал к себе.

– Пап, я с тобой!

– Не дури, не время сейчас!

– Ну, па…

– Подумай сам, ты же уже взрослый! Здесь такое может начаться! Ребята испугаются, их успокаивать придется. Я на тебя надеюсь. И вот еще что, – он понизил голос. – Поручаю особо – следи за взрослым. Во все глаза следи. А то мало ли что… Усек?

Денис улыбнулся.

– Усек.

– Ну, давай, беги!

8

Стоя у входных дверей, Егор думал о странности всего происходящего с ним сегодня. Еще утром он возился со своими бумагами, тяготился этим и искал повод, чтобы отложить нудную работу на потом. А теперь кто знает, когда будет это «потом»? И будет ли…

И еще думал он о том, что вот уже второй раз в своей не очень длинной жизни приходится ему с оружием в руках противостоять силам, пришедшим из таких глубин космоса, о которых большинство людей на Земле и не задумывается. Действительно, странное занятие – воевать с инопланетянами! И хотя в Николеньках у него была всего лишь старенькая двустволка, а сейчас пальцы сжимали рукоятку несравненно более мощного оружия, все же очень хотелось, чтобы окончилась эта история, как и тогда: мирно, без крови, без необходимости стрелять. Все равно в кого: в людей или в инопланетян. Он знал, что если придется, то он будет стрелять, защищая своего сына, чужих детей, дядю Сашу, Ирину, себя. Слишком хорошо помнились кадры прошлогоднего фильма, и свежо было воспоминание о выстреле в подвале пансионата. Те, что прилетят, церемониться не будут. А все-таки лучше обойтись без стрельбы…

Егор, услышав шаги, выглянул наружу. Было темно, освещалась только аллея. Из-за поворота выбежал Василий Степанович. В руках у него был автомат с очень коротким стволом.

– Ну что, тихо?

– Да, все в порядке.

Охранник был собран, зол, но, одновременно и весел. Это была его атмосфера, он, наконец, действовал, жил. Кончилось полусонное прозябание на проходной. То, к чему его готовили и что могло никогда не случиться, начиналось.

– Всех подряд, по тревоге. Представляю, что там сейчас делается. Может быть, успеют. Ладно, оставайся здесь, а я к себе. Так нам сподручнее будет. – Посмотрел вверх, на звезды. – Не летят что-то…

Егор спросил озабоченно:

– Может быть, успеем детей за территорию вывести?

Вдали, в темноте, возникло низкое, быстро усиливающееся гудение.

– Поздно, – сказал вдруг севшим голосом Василий Степанович. – Вот они… – и рванулся вперед по аллее, успев крикнуть через плечо: – Держись! Ни пуха!

– К черту! – сказал Егор. Или, вернее, хотел сказать, но лишь пошевелил пересохшими от волнения губами.

Гул разрастался, и теперь уже понятно было, что идет он откуда-то сверху, что это действительно корабль инопланетян, а значит, подмога не успела, и придется им двоим защищать пансионат.

Гудение стало еще громче, в окнах задребезжали стекла, все сильнее и сильнее. Егору показалось, что еще несколько секунд – и они разлетятся на куски. Но достигнув просто невероятного уровня, гул внезапно смолк. Корабль сел у ворот пансионата.

Что там происходило, Егор видеть не мог. Вновь, как несколько часов назад, у входа в подвал, он напряженно вслушивался в звенящую тишину, пытаясь представить, что делает Василий Степанович.

И события не заставили себя ждать. Несколько раз сильно полыхнуло огнем, пробившимся даже сквозь густую стену деревьев, со стороны ворот раздался грохот, словно обрушился металлический лист.