Сказание о Четвертой Луне - Владимир Фирсов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда я доложил о своем открытии Лин Эсту, он так вцепился в мою тогу, что чуть не задушил меня.
- Никто не должен звать об этом! - прошипел он мне в лицо, как рассвирепевший камышовый кот. - Одно только слово - и твоя голова слетит с плеч. Храни эту тайну пуще Жизни! И еще я хочу знать - в какие часы меняется Император? Где это происходит? Наблюдай непрерывно. Если представится возможность выйти на внеочередное дежурство - не упусти ее. Твои сведения нужны мне как можно скорее...
11
Однажды, когда я сидел в кабачке "Под Солнцем Справедливости" перед бутылкой вина, кто-то хлопнул меня по плечу. Я обернулся. Передо мной стоял Гун.
Когда-то Гун был моим начальником, и я обязан был приветствовать его, стоя навытяжку. Сейчас я даже не привстал, а только лениво приподнял ладони.
- А ты теперь важная птица! - с завистью сказал он, садясь рядом. Ба, да у тебя Знак Солнца!
На его тоге синела широкая нашивка "за ранение", а на груди сверкал боевой орден. Судя по всему, Гуну было что порассказать.
Зная его привычки, я заказал полдюжины бутылок вина. Он обрадовался видно, с деньгами у него было не густо. Скоро мы изрядно напились, и язык у него развязался.
- Ты здесь неплохо устроился, - разглагольствовал он, обнимая меня. Еще бы! Личная охрана Императора! Опасностей никаких, кормят-поят хорошо, платят тоже неплохо, все развлечения под рукой. А мы все время рискуем своей шкурой. Кстати, за какие заслуги ты сюда попал? Я вот спас в бою командира, - он показал на свой орден, - но меня пока в охрану не зовут.
Я предпочел отмолчаться, но Гун этого даже не заметил - он был здорово пьян.
- Все последнее время мы торчим на границе, - жаловался он. - У нас задание особой важности - любой ценой' захватить живьем Песьеголовых. Половина нашего отряда полегла там, - он ткнул куда-то рукой, - и все напрасно. Они постоянно настороже. Мы пускаемся на всяческие хитрости, проникаем к ним тайком, прорываемся с боем, маскируемся под заблудившихся пастухов... Недавно забросили к ним в тыл группу на воздушных шарах. Ни один человек не вернулся! А стратеги ничего не желают знать. "Положи весь отряд, но захвати живьем Песьеголового", приказывают они. А зачем мне Песьеголовый? Что я с ним не поделил? Почему я должен рисковать шкурой ради того, чтобы кто-то здесь мог полюбоваться, как ему отрубят голову?
Перепивший Гун уже кричал на весь зал. На нас стали оглядываться. Я попытался успокоить его, он разбушевался еще больше.
- Вы тут жиреете в столице, а мои лучшие ребята гниют в земле! Я сам заработал пулю, а ради чего? Совсем недавно за каждого Песьеголового нам давали трехмесячное жалование, а теперь обещают вдвое больше. Кто мне объяснит, в чем причина?
Недалеко от нас сидел один из стражей - толстый Сил. Он подошел к нам и схватил Гуна за тогу.
- Ты кричишь, как вонючий шакал, оскверняя слух охраны Императора, сказал он. - Прочь отсюда! Гун вырвался из его рук.
- Ага, толстозадый, тебя-то мне и надо! Давно я тебя поджидаю!
И неожиданно для всех Гун выхватил меч и ударил Сила. Поднялся переполох, Гуна связали. Толстый Сил сидел на полу и раскачивался от боли. У него было довольно сильно разрублено плечо.
- Мне с утра на дежурство, - простонал он. - Предупреди...
- Я заменю тебя, - сказал я, удивляясь прозорливости Лин Эста. Или все это подстроено?
Я стал вспоминать слова, которые крикнул Гун, но в голове шумело, и я вернулся к последней еще не допитой бутылке. Тут к моему столику подошла совсем юная девушка - очевидно, новая служанка - и стала собирать пустые бутылки. Я хотел прогнать ее, но она вдруг наклонилась ко мне.
- Я друг твоего сына, - сказала она. - Мне нужно с тобой поговорить.
Пол кабачка словно качнулся под мной. Сын... Я столько Думал о нем в последнее время!
- Говори! - сказал я. Но она покачала головой.
- Не сейчас. Приходи сюда завтра вечером. И пожалуйста, не пей ничего...
12
Утреннее дежурство началось в шесть часов. За час до этого я явился к Сканту, доложил о происшествии с Силом и вызвался дежурить вместо него. Вскоре наряды были выстроены, и центурион проверил наше снаряжение: легкий карабин на груди, на левом бедре меч, на правом - кинжал и ракетница, свисток в кармане портупеи, часы и сигнальное зеркальце на левом запястье. В этот момент явился взволнованный Скант и приказал сменить карабины на боевые автоматы, взять запасные магазины и сумки с ручными бомбами. Мы мигом исполнили приказание. Все были встревожены, но в строю говорить не полагалось, и мы лишь переминались с ноги на ногу, мысленно строя самые невероятные предположения.
Появился бледный и перепуганный Лин Эст. В первый момент я даже не узнал третьего консула - до того страх изменил выражение его лица, которое я привык видеть гордым и самоуверенным. Он подбежал к Сканту, и они долго шептались. Видно было, что Стоящий У Руля пытается что-то доказать Начальнику охраны, а тот никак не соглашается. Вдруг где-то вдалеке послышались выстрелы. Лин Эст схватился за голову и в отчаянии опустился на пол. Скант подал команду, и мы помчались за ним, на ходу снимая оружие с предохранителей.
Стрельба раздавалась возле казармы вексиллариев - отборной части императорской охраны, состоящей сплошь из ветеранов. Когда мы подбежали ближе, из окон верхнего этажа загремели очереди, дымные трассы протянулись нам навстречу, кто-то позади меня закричал от боли. Я плюхнулся прямо на клумбу с розами - любимыми цветами Императора, выставив вперед автомат. Команды я не слышал, но все вокруг стали стрелять. Я застрочил тоже, потом переполз за статую. Огонь то усиливался, то стихал. Стражи залегли между клумбами, укрылись за деревьями, парковыми скульптурами. Невдалеке, на полдороге между нами и входом в здание лежали в неестественных позах несколько трупов. Очевидно, это были участники первой, неудачной атаки на казарму.
Бетонное основание статуи прекрасно укрывало меня от пуль. Время от времени я высовывал свой автомат и давал короткую очередь в сторону казармы, не стараясь особенно целиться. Все происходящее было мне непонятно, и я напрасно латался уяснить себе причину этих странных событий. Вексилларии всегда считались самой верной, самой надежной частью императорской охраны. Я никак не мог поверить, что они оказались замешанными в заговоре.
Невдалеке от меня кто-то заговорил в мегафон, предлагая осажденным сдаться. В ответ они выстрелили надкалиберной гранатой, и я услышал, как говоривший, скрытый от меня кустами, дико завизжал. Со всех сторон загремели автоматы, я тоже выпустил несколько пуль. Патроны следовало беречь - еще неизвестно, поднесут нам их или нет. Сейчас стрельба велась в основном для очистки совести, но когда прикажут ворваться в здание, только веер пуль впереди поможет сохранить жизнь. Бой в здании - самый жестокий и скоротечный бой, в котором побеждает тот, кто стреляет первым.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});