Король и Шут. Между Купчино и Ржевкой… - Александр Балунов

Эпическое полотно, ни отнять, ни прибавить. Песня, впоследствии вошедшая в альбом «Истинный убийца», а позже во второй «официальный». Причем практически без изменений. Настоятельно рекомендую послушать именно эту версию. Она очень точно описывает и передает наше тогдашнее состояние. Именно этого забытого уже года.

16. Первый радиоэфир

Теперь у нас была первая электрическая запись, и это было круто. Конечно, видны были недочеты, но их мы расценивали как руководство к действию. Вот сейчас пишу и думаю: «Ну и что? Мы показали запись всего-то двадцати друзьям». Но тогда такие вещи нас не волновали. Мы записали крутые песни, и весь мир был у наших ног. Просто еще не знал об этом. Поручик вдруг решил стать директором-администратором и сказал, что будет нас продвигать. Мы ни о чем таком представления не имели и, конечно, ему поверили. Тем более, что он все свои деньги тратил на нормальную цивильную одежду и единственный из нас выглядел прилично. И Поручику действительно кое-что удалось. Он реально встретился с Джоржем Гуницким и отдал ему нашу запись.

Джорж в то время по средам вел на радио передачу «Ленинградский рок-клуб представляет» и выбрал для эфира «В долине болот». «Рок-клуб представляет» была нашей любимой музыкальной передачей, она, во-первых, была про рок, а, во-вторых, никакой другой не было. Для тех, кто моложе меня, поясню. Передача шла по радио. Радио – это радиоточка на кухне. Музыкального радио на ФМ-частотах практически не существовало.

Наша песня прозвучала по радио! Это была фантастика. Сейчас расскажу, где я ее услышал. Когда нам с Горшком стукнуло по 18 лет, пришло время задумываться о службе в армии. В армию идти не хотелось – столько дел впереди. Решили не ходить, но Горшок после продолжительной беседы с папой сказал: «Нет. Придется идти». Ну, тогда и я решил пойти. Что, думаю, я тут без друга делать буду? А Горшка на медкомиссии развернули, сказали, что сколиоз. А я в армию пошел и после длительных приключений угодил в сумасшедший дом под Ломоносовым, где и пролежал ровно 70 дней. И вот представьте: две комнаты, 50 человек психов, радиоточка, и вдруг – херась! – без объявления войны (я, естественно, ничего не знал) играет наша песня. Меня аж сера с паркопаном попустила. Я, такой, говорю психам: «А это наша песня играет». А они… ну, короче, понятно.

17. Вторая «электрическая» сессия

Пока я полгода был в армии, ребята снова отправились на студию Мишки Кольчугина и записали еще пять полотен, о которых расскажу отдельно. Я смог подключиться уже только на стадии записи вокала и помогал в основном дурацкими советами, бэк-вокалом и на второй гитарке чуть подыграл. Так как я присоединился к процессу не с самого начала, то, придя на студию, был поражен, насколько качественно и ровно звучали барабаны. Видя мое изумление, Горшок с Князем сказали: «А мы решили использовать драм-машину, так лучше!» Одним словом, давайте послушаем вместе, а я расскажу.

Из этой знаковой, если не сказать ключевой, вещи получилась сначала песня «Сапоги мертвеца». Мы оставили аккорды и немного переделали мелодию и стихи. И, чтобы отличные стихи не пропадали, написали к ним музыку, так появилась песня «Король и Шут». Еще нужно сказать, что неиспользованная мелодия куплета пригодилась в песне «Отражение», но это уже много позже.

Заскучал король и затосковал.Раньше весел был, нынче хмурым стал,Во дворец тогдаПривели шута.

Горбатый карлик прыгал и кричал,Весь дворец ужасно хохотал,А урод смешить не прекращал,Но король вдруг замертво упал.

Теплый яркий день обратился в ночь,Вылезла луна, дьявольская дочь,В ужасе народСтоял, разинув рот.

А злодей над трупом танцевал,Но уже никто не хохотал,С короля корону шут сорвал,И во тьме со смехом он пропал.

Все, кто видел мерзкого шута,Поутру свихнулись, сошли с ума.Над могилой бедного короляХохотал народ: «ХА-ХА-ХА-ХА!»

Песня, которая практически без изменений дожила до наших дней. Разве что начало немножко подправили. Хотя, по мне, так в этой версии тоже прикольно получилось.

Одна из моих любимых песен. Ее придумали и записали без моего участия. Мне в ней очень нравилась мелодика и разноголосье. К сожалению, ни разу нигде не играли. Кстати, в архивах, которые мы с Князем сейчас собираем и выкладываем, она называется «Песня на английском». Вообще-то дело было так. Мы писали хор, и тут Мишка Кольчугин (или это был его друг Ромка?) говорит: «А что это у вас за текст такой?» А мы: да никакой не текст, мол, просто рыба «лисафизсайт». А он: «Тогда пойте лучше "Лисен хэлс лайт", хоть какой-то смысл будет».

А нам не жалко, так и спели.

Шикарная романтическая и не очень характерная для нас вещь. Позже музыку использовали в песне «Мастер и слуга».

Свечи гаснут, догорают.Граф садится у окна,Звезды шепчутся, мерцают.Среди них блестит луна.

Но часы застыли над камином,В полночь стрелки говорят,Возле графа в зеркале старинномПромелькнул зловещий взгляд.

Граф трясущейся рукою приоткрыл окно,На дворе пока спокойно, тихо и темно.Замер на миг мрачный старикСлушая звуки, неведомых звезд голоса.

Граф не спит, он в тяжком ожидании,В беспамятстве и забытьи,В глазах мучение и страданье.Он глаз с луны не может отвести.

И пятая песня, о существовании которой я забыл, но вспомнил вместе с Князем в главе, посвященной альбому «Герои и Злодеи». Названия у этой песни нет, но позже из нее получилось «Возвращение Колдуна».

Рок-клуб. Рисунок А. Князева

18. Рябчик

Обе «настоящие» электрические звукозаписывающие сессии по грустной, но неизбежной дорожке привели нас к мысли о расширении технического парка. А именно к тому, что гитары надо приличные покупать, а то на говне играть фигово. Надо вам сказать, что у меня с детства, ну то есть лет с 15, как только мы решили сделать свою группу, появился пунктик. Мол, все ресурсы надо тратить только на дело. И любую копейку, попавшую мне в руки, я тратил на микрофоны, проволочки – проводочки, пленки, усилитель (не пригодился), колонки, магнитофон для записи и прочее. Вот увидел блок-флейту – и купил сразу: вдруг пригодится (и ведь пригодилась же!). Наверное, это было под влиянием книги «Кайф» Владимира Рекшана, в ней он описал историю своей рок-группы, в частности то, как они делали постоянный апгрейд аппаратуры, тратя все деньги, и сделал вывод, что конца-края этому нет. И это правда. Оглянувшись назад, я могу четко сказать, что не будь книги Рекшана, то не возникло бы у меня такого пунктика, ничего б я не покупал, и не было бы у нас никаких ранних акустических записей. Спасибо тебе, Рекшан!

И вот тут «подогнал тему» Рябчик. Рябчик был птица – не птица, самолет – не самолет, а человек и песня. Во-первых, он был фанат The Cure и прочей приличной западной музыки, а, во-вторых, он учился в одной группе с Горшком и Князем в их реставрационном училище. Но самое главное в нем – это то, что он сразу проникся нашими идеями и сразу решил, что будет с нами. И это было правильно. На бас-гитаре у нас тогда играл Князь, а на гитаре я, то есть свободных мест как бы не было. Нас, впрочем, это не смутило, и мы, посовещавшись, решили, что Рябчик будет полноправным членом группы – клавишником. Клавиш, правда, у нас не было, но, право, какие это мелочи! Мы собирались их надыбать и дать Рябчику, чтобы он учился играть. По-настоящему звали его Дима Рябченко.

А тем летом, как я уже сказал выше, Рябчик подогнал тему. Его родственницы (две тетки, по-моему) купили на Миллионной (если не ошибаюсь) квартиру на первом этаже. И хотели ее отделать под офис. А это бабки. И мы все вчетвером – Рябчик, Князь, Горшок и я – несколько месяцев там шуршали. Квартира была старая. И представьте: работаешь шпателем, отрываешь старые обои, а там сначала Брежнев, под ним Хрущев, под Хрущевым Сталин. В общем, отдирали обои, шпаклевали, красили, пилили, строгали, выносили мусор. Под конец даже Поручик пришел и приколотил красивые реечки под орех по кантику, которые он сделал у себя на работе.

Было безумно весело. Во-первых, с друзьями работать всегда веселей; во-вторых, работать с такими, как мои, – вообще красота; в-третьих, начальства над нами не было, ликует птиц! Много было всего безумного, но особо запомнилось вот что: Горшок с Князем чуть ли не каждый день записывали на магнитофон различные сценки. На всякие темы, безумно смешные. Про знаменитого писателя Конского, например. Не знаю, сохранились ли эти записи у Князя, может, что-то и осталось. По бедности нашей кассет чистых было немного, и, когда заканчивалось место, новые произведения писали поверх старых. Такая вот история.