По вине Аполлона - Мириам Рафтери

— Слава Богу! — воскликнула я с облегчением, оказавшись на «вдовьей дорожке», и невольно подумала, как должно быть странно я выгляжу сейчас со стороны, разговаривая с собакой. Вдохнув полной грудью свежий ночной воздух, я подошла к перилам и посмотрела вниз.

Внизу была тьма. Кромешная.

— Должно быть, отключилось электричество, — пробормотала я вслух и нахмурилась.

Прелестно! Только этого нам недоставало. И как теперь прикажете выбираться отсюда? А? Я явно не тянула на человека-паука, да и Аполлон с его короткими лапами уж никак не обладал умением лазать по стенам.

— Эй! — крикнула я и замахала руками над головой словно идиотка. — Есть там кто-нибудь внизу?

И тут только я обратила внимание на прямо-таки неестественную тишину. Вой сирен умолк — странно, почему? — и кроме шелеста листьев и отдаленного стука, похожего на цокот копыт, до меня не доносилось ни звука. Даже после землетрясения должен же был быть слышен шум машин… Если только упавшее дерево или рухнувший дом не загородили улицу, подумала я, несколько успокоенная тем, что не нахожусь в «Сумеречной зоне».

Я закричала громче. Минут через десять, однако, я пришла к выводу, что кричать бесполезно; к тому же на крыше было довольно прохладно. Я решила вернуться на чердак и подождать там до утра.

На чердаке было душно, и я оставила дверь слегка приоткрытой, подперев ее чем-то тяжелым, чтобы она не закрылась. В щель проник бледный свет луны, и с удивлением я вдруг увидела в углу у двери какие-то ящики, сундуки, плетеную птичью клетку и старое кресло. Я была уверена, что раньше их там не было… но конечно же они должны были там находиться. Я просто не заметила их в темноте. Если только во время землетрясения не обрушилась ложная стена, за которой все это было сложено. Во рту у меня мгновенно пересохло. Но ведь это и было то самое чудо, которое я искала! Если все эти сундуки и ящики принадлежали семье Стюартов или даже тем, кто жил после них, то дом не станут сносить, пока здесь не будут произведены более тщательные поиски.

Неожиданно пол у меня под ногами слегка качнулся.

— По…последний толчок… Ху…худшее уже позади, — пробормотала я заикаясь в попытке успокоить себя и Аполлона, который то тыкался мне носом в щиколотки, то пытался залезть на колени.

Комната вздыбилась и меня отбросило к двери, ведущей в дом. В ужасе я подумала, что сейчас рухнет крыша, и мы с Аполлоном окажемся погребенными здесь заживо вместе со всеми найденными нами историческими ценностями.

— Помогите! — завопила я во все горло, вскакивая на ноги и молотя обеими кулаками в дверь.

И тут только заметила, что дверь висит на петлях. Но я же собственными глазами видела, как она соскочила с петель, когда я вломилась на чердак… Может я сошла с ума, мелькнуло у меня в голове, и я почувствовала, как волосы у меня на затылке встают дыбом.

Я забарабанила в дверь сильнее. Разум говорил мне, что никто меня не услышит, но мне уже было все равно. Все это с каждой минутой становилось все более страшным, и я была просто не в состоянии сидеть и ждать неизвестно чего.

— Мы застряли, вытащите нас отсюда! — кричала я, и Аполлон, которому должно быть передался мой страх, вторил мне оглушительным лаем.

Я продолжала колотить в дверь, и удары эхом отзывались у меня в голове. Внезапно дверь распахнулась, и, поспешно отступив назад, я упала, споткнувшись о какой-то ящик. Передо мной в дверном проеме возник высокий мужской силуэт.

— Что, черт возьми, все это значит! — проревел мужчина.

Осторожно я приподняла голову над ящиком. Сердце у меня колотилось как сумасшедшее, готовое казалось вот-вот выпрыгнуть из груди. Было слишком темно, чтобы разглядеть черты лица мужчины, но я видела, что он высок и широк в плечах. На нем было что-то вроде длинной ночной рубашки — и ничего более. Меня пробила дрожь. Только этого мне не хватало — быть спасенной каким-то маньяком. Вероятно, местный бандит, забравшийся сюда на ночь.

— Кто вы такая? — резко спросил он. — И как сюда забрались?

— Позвольте нам уйти отсюда, — торопливо проговорила я. — Я никому не скажу, что видела вас здесь.

Похоже, мои слова его чрезвычайно развеселили.

— Почему вы решили, что меня это может в какой-то степени волновать? Я у себя дома.

Кожа у меня на руках покрылась пупырышками. Этот парень был действительно сумасшедшим.

— От…отлично, — пробормотала я с запинкой, решив во всем потакать ему. — Тогда позвольте нам просто уйти, и мы больше не побеспокоим вас и ваш дом.

— Мне кажется, я заслуживаю с вашей стороны кое-каких объяснений. Кто вы такая, и что, черт возьми, делаете на моем чердаке?

— Я… дверь заело, когда началось землетрясение.

Он подошел ближе. Во всем его облике было что-то до боли знакомое, хотя в неясном свете я не могла толком разобрать черт его лица.

— Землетрясение? — он усмехнулся. — Что за глупости! Я только что был на крыше, изучая звезды, и там никого не было. Как вам удалось забраться сюда через три этажа? Это… невозможно. — Внезапно он наклонился и, рывком подняв меня на ноги, поставил в полосу лунного света.

Я поежилась, чувствуя себя весьма неуютно под его пристальным взглядом. И тут он удивленно вскрикнул и отпустил меня. Я невольно поморщилась, пожалев, что на мне не было чего-нибудь более приличного, чем застегивающийся спереди на молнии леотард и ярко-розовое трико. Бросив взгляд вниз, я увидела, что моя одежда и руки покрыты тонким слоем белой пыли.

— Вы привидение, мадам? — проговорил он изумленно, застыв на месте.

Ничего более нелепого я не слышала в своей жизни. Я была на чердаке заброшенного дома наедине с маньяком, и он меня боялся! Я едва не расхохоталась, с трудом сдержавшись, чтобы не сказать ему «У…у…».

— И что, если это так? — услышала я собственный голос. Может, сыграв на его страхе, я смогу уйти отсюда целой и невредимой?

— Тогда мне хотелось бы самым тщательнейшим образом вас исследовать, — ответил он, внимательно разглядывая меня из-под нахмуренных бровей.

Я содрогнулась от его слов, мысленно представив свое рассеченное на куски тело, брошенное в какой-нибудь каньон. Рванувшись вперед, я попыталась проскользнуть мимо него к двери, но, протянув руку, он поймал меня за талию.

— Пруденс верит в привидения, но я всегда считал это полнейшей чушью, — проговорил он задумчиво. — Однако настоящий ученый должен быть всегда объективным.

Я с силой ударила по державшей меня руке и вонзила в нее ногти. Он чертыхнулся и оттолкнул меня от себя.

— Ни одно привидение не может расцарапать тебя до крови, — скривившись, он провел пальцем по разорванному мною рукаву рубашки.