Конан и мрачный серый бог - Шон Мур

— Вы и ваши воры крадете золото или драгоценности — это простые безделушки. Мои убийцы и я крадем жизнь… и для человека, разве жизнь не самое драгоценное сокровище, которым он обладает? Нефрит засмеялся резко и раздражённо.

— Ты являешься мерзкими, Тодж, но я нуждаюсь в тебе. Я не знаю никого, кто обладает твоим навыком при убийстве и испытывает недостаток в любом клочке совести. Именно поэтому я даю тебе шанс жить.

Пока это произносилось, Тодж ощутил острое жало, как у осы, на его бедре.

Не отклоняясь и готовя ножи, он решил, что темнота зачастую лучший, из его окружающих союзников, специально для данного случая.

— Это произвол, Нефрит? Как Вы смеете! — Тодж, ты осмелился прибыть сюда без карты в руке и потребовать заколдованный кинжал, который я украл из хранилищ подземелий Храма Сета в Луксоре. Да, у меня есть Красная Гадюка. Теперь я должен знать… Ты изучали карту главарь? — Рассмотрел немного, — ответил убийца, надеясь повысить себе цену, его спокойный голос не соответствовал возрастающему беспокойству. Нефрит нанял его, чтобы убить владельца карты иранистанского главу гильдии воров в Аньшане. Глупец упрямо отказался отдать карту и умер. Конечно, когда Тодж забрал карту из одежды убитого главы гильдии и сбежал из Аньшаня, он поглядел на диаграмму, грубо оттиснутую на пергаменте. Однако Тодж был специалистом по смерти, а не в переводе с неразборчивого чужеземного.

— Карта находится в руках Конана, — резко прервал Нефрит. — Киммериец теперь руководит барахским «Ястребом». Фактически он планирует следовать по карте в Медный Город на следующий день. Возможно, тебе столь не повезло избежать его пиратов и их ножей.

Тодж сильно вспотел, теряя самообладание.

— Как так, Нефрит? Металл загремел на каменном полу близко к ногам Тоджа.

— Возьмите Красную Гадюку, Тожд. Это твоё! — Но… — Тодж замешкался, затем восстановил самообладание. — Ах! Я должен убить этим Конана и достать карту. Конечно. Я клянусь, что это должно быть сделано… до восхода солнца! — Так скоро, Тодж? Я думаю, нет. Ты видишь, я знаю кое-что о невероятных деяниях Конана, хотя наши пути никогда не пересекались. Только он один обладает непревзойденной силой киммерийского дьявола, и легендарной удачей, помогающей фактически достичь Медного Города и достать то, что лежало скрытое там, в течение очень многих столетий. Чтобы ты не думал рисковать непосредственно, знай, там написано, что страшное проклятие ждет посещающих тот город. Любой, кто вступает туда — падет жертвой медленной, иссушающей болезни, для которой не существует никакого лечения. Таким образом, ты должен ждать Конана вне города. Тогда если он принесет добычу, избавься от него и принеси её мне.

— Изобретательный план, Нефрит. Я последую за ним тогда в Медный Город.

Только скажите мне, где он квартирует этой ночью, и я буду его поджидать.

— В восточном квартале. Таверна «Убежище», где жулики его рода имеют привычку тратить свою добычу. И не думай, что ты можешь обмануть меня, Тодж.

Если Конан потерпит неудачу, я ничего не теряю. Ты, с другой стороны, можешь потерять все. Поскольку, если ты уедешь и не вернешься со статуей из жемчуга, лежащей погребённой в Медном Городе, ты умрешь! Холодный волны страха пробежали по венам Тоджа. Усилием воли он выровнял свой голос, так, чтобы его язык не выдавал его внутренних чувств.

— Что это означает, Нефрит? Яд? Смех прозвучал снова, резкий и жестокий.

— Простой вор отравляет Повелителя Убийц? Неплохая шутка, будь это так.

Но также и бесполезная. Твой Золотой нектар Лотоса победил бы любой яд, который даже я мог найти. Нет, жало, которое ты чувствовал, прибыло из крошечных челюстей kalb жука королевы. Она — один из Вашего вида, своего рода убийца, хотя не столь быстра, как печально известный Тодж. И она является крошечной, не больше чем остриё швейной иглы. Она уже проникла через твою плоть и ползает вдоль костей, ища сердце. Пища внутри твоего тела откормит ее, поскольку она питается твоими внутренностями. Знай, kalb Королева строит свое гнездо в сердце ее хозяина. Там она отложит много яиц, и множество ее потомство выведется. Это потомство сначала будет крошечным. Но они появятся… голодные.

Когда ты принесешь статую мне, я скажу тебе, как помешать kalb королеве построить ее гнездо. Только у меня есть знание, которое может спасти тебя от этой медленной, агонизирующей гибели.

Самообладание покинуло Тоджа, вытесненное липким страхом.

— Как я узнаю, что Вы сдержите свое слово, Нефрит? Почему должен я приносить статую, если являюсь мертвецом независимо от того, что сделаю? — Ах, Тодж, ты неправильно понимаешь. Я не дал тебе свое слово, мы оба знаем, обещания вора незначительнее, чем дым на ветру. Ты думаешь, что мое предложение не лучше чем определенная смерть? Следующей полной луной kalb королева достигнет твоего сердца и прорвёт его. Ты вынесешь страдание, которое продлится в течение многих недель перед созреванием яиц. Когда kalb жуки будут расти, ты будешь корчиться от мучений, настолько страшных, что станешь просить о смерти. Только я могу спасти тебя от этой судьбы. Нет, Тодж, я знаю тебя слишком хорошо. Ты сделаешь, как я говорю — не для меня, но для себя непосредственно.

Тодж что-то пробормотал, его лицо покраснело.

— Это будет трудно, — продолжил Нефрит. — Другие могут попытаться остановить Конана… другие с силами, которые могут обойти даже твои бесполезные искусства, если они, достигнут жемчужной статуи первыми. Мы не единственные, кто знает, что Медный Город был найден. Мои шпионы принесли новости, которые беспокоят меня. Если эти другие будут угрожать Конану, уничтожь их! И убедись, что киммериец преуспевает, чтобы те другие не закончили то, что начал kalb жук.

Голос Тоджа лихорадочно дрожал.

— Что другие, Нефрит? Я должен знать все. И скажите мне тайну kalb жука теперь! Я клянусь, что никогда снова не попытаюсь обмануть Вас! Что это? Скажите мне сейчас, или я отказываюсь пойти! Единственным ответом на просьбу Тоджа была тишина. Несколько мгновений спустя, первый луч рассвета полз вниз по лестнице и осветил маленькую, круглую палату. Голос Тоджа отозвался эхом от не имеющих окон стен из серого кирпича. Комната была пуста, кроме убийцы и экзотического кинжала, лежащего у его ног. Исчезнувшие ступени лестницы поднялись назад. Рука Тоджа дрожала, когда он поднимал пылающий алым кинжал. Он взял его осторожно, почти с почтением, и обернул его во временные ножны из ткани. Пока он убрал его рядом с флакончиком нектара Золотого Лотоса, который он держал под своими одеждами, ниже кожаного ремня, пересекающего его грудь. Тодж осмотрел себя. С хмурым взглядом он ощупал маленькую, покалывающую рану на ноге. Глотая вкус желчи, которая появилась непрошеная в горле, он побежал вверх по лестнице на поиск Конана-киммерийца… человека, которого он приговорил к смерти.