Дайвер в Стране Улыбок - Ольга Евгеньевна Сквирская

class="p1">Миша в этом случае прав, но уже ничего не поделаешь, "эмпл" так "эмпл".

Антон всю дорогу тихонько переводит суть прильнувшей к нему большеротой улыбчивой тайке.

– Давайте за вас, ребята: чем лучше будут дела у вас, тем лучше у меня, – провозгласил очередной тост Миша.

– А почему, Миша? – я осторожно решила выяснить, чем все-таки занимается этот мутный Миша.

Не тут-то было.

– Что – почему? Ну, вот пришел я к вам сейчас – у вас много салата, мало мяса, а приду в следующий раз – чтобы было много мяса и мало салата, – пошутил он. – Давай-давай, клади мне ее сюда, – он это мне про одинокую фрикадельку, залежавшуюся на общем блюде.

– Ну и как вы, не скучаете по морозу-то? – спрашивает Миша нас, сибиряков. – Один тут сказал мне про знакомых: «Представляешь, они снег любят!» Ха-ха-ха! Как будто это порок, в сравнении с которым меркнет содомский грех.

– Ну, содомским грехом здесь никого не удивишь, это уже просто норма жизни, – возражаем мы.

– Выпьем за тех, кто не вернулся с погружения, – вдруг вступает в беседу непривычно молчаливый Денис. – Два дня назад Пол не поднялся из пещеры…

– Да ты что?! – расстроились мы.

Пол владел дайвинг-центром «Мастер Дайверс», с которым у русского дайвцентра были давние партнерские отношения, и был одним из самых опытных технодайверов в Сиамском заливе. В последнее время он водил технодайверов в подводные пещеры на материке, глубина которых порой достигала ста пятидесяти метров.

– Что случилось?!

– Неизвестно, – тихо говорит Денис. – Просто не всплыл через два часа, и все. А через четыре часа перестали ждать – уже в любом случае закончились все газы…

– А тело? Не нашли?

Денис отрицательно машет головой:

– Там глубже ста метров, кто будет искать…

Мы выпили, не чокаясь…

– Да упокоится он в мире Господнем, – говорит Олег.

– Ну, раз уж вы сами заговорили об этом, – вдруг оживляется Миша. – Знаете ли вы, что на Самуи скоро будут строить православную церковь?

– Как только ее построят, я с большим удовольствием стану ее прихожанином, – с готовностью обещает Олег, убежденный православный: он даже перед погружением не снимает цепочки с крупным крестом.

– А денег вы не хотите пожертвовать? – с вызовом предлагает Миша.

– Не-а, не хотим, – я беспечно машу рукой. – Тем более что мы с Сашей и вовсе католики.

Миша демонстративно отворачивается от нас и разговаривает только с Боцманом.

– Уже купили участок земли под православную церковь и освятили. Скоро начнется строительство, когда позволят средства.

– Да, я читал про это, и что ты у них староста, – припоминает Боцман.

– Я никакой не староста, а заместитель председателя строительного фонда, – обижается Миша.

– А я в Интернете своими глазами читал, что ты староста.

– Что значит «ты читал»? – возмущается Миша. – Я ему говорю, что я Миша, а он мне – я своими глазами читал, что ты Иван!

Мы хохочем, и Миша все продолжает свою религиозно-финансовую пропаганду:

– Церковь всем нужна. Это должно быть такое место, куда каждый может прийти. Это не чья-то там квартира! Например, Оля ненавидит Дениса, Денис ненавидит Олю, но оба могут прийти в церковь вне зависимости от того, кто как к кому относится. Потому что это церковь!

– А зачем им вообще ходить в церковь, если они ненавидят друг друга? – вдруг возражает Катя, и Миша вдруг сатанеет:

– При чем тут они!? Я сказал, что каждый имеет право прийти в церковь вне зависимости, как к кому относится…

– Да почему все, что связано с православной церковью, вызывает такую агрессию? – возмущается Катя.

Боцман пытается их разнять, Антон вполголоса переводит тайке трудный смысл этой странной дискуссии.

Катя спешно выходит за порог и закуривает сигарету.

– И чего я привязалась! Церковь тут вообще не причем. Я просто разозлилась на этого Мишу, который при мне по-свински поступил с Олегом. Говорил о нем всем гадости, отжал-таки его из администраторов туристического сайта, а потом ему представил все так, будто он не при чем.

В общем, нормальные дайверские посиделки – с танцами и мордобитиями.

Дайвер дайвера уважает

Вечером Саша с умным видом зависает над дайверским сайтом. Переводит, сочиняет.

Заглядываю через плечо:

"Звание "Мастер Скуба Дайвер" – самое почетное и глубокоуважаемое в любительском дайвинге".

– Саша, почему это оно "глубокоуважаемое"?

– Ну а как? Я сначала написал "высокоуважаемое", потом подумал, что для дайвинга больше подойдет слово "глубокоуважаемое".

Вообще-то логично: если дайвер дайвера уважает, то делает это глубоко.

А вот другой абзац:

"Один из членов команды поможет Вам…"

Саша нечаянно написал два раза слово "членов".

Получилось: "один из членов членов команды…"

– Саша, не исправляй. Пусть так остается! – ржет Боцман.

Какой веселый вечер.

Морская няня

– Хочешь поработать бебиситтером? – спрашивает меня директор дайвцентра. – Мальчику полтора года, родители хотят пройти обучение на сертификат «Open water», но надо, чтобы на корабле с ребенком кто-то сидел. А что плохого – морская прогулка! Три дня, по пятьсот бат.

– Окей, – с готовностью соглашаюсь я, не догадываясь о том, что мне грозит. – Хорошие деньги.

…Мальчик – чистый Володя Ульянов с октябрятской звездочки: весь в золотистых кудряшках, кареглазый, улыбчивый.

Папа – преуспевающий ученый из Красноярска, бородатый мужчина в самом расцвете сил, бывший хоккеист, о чем свидетельствуют невероятно крупные и рельефные икры.

Мама – рыжеватая кучерявая юная модель. С ними подруга семьи, низенькая, полненькая, организатор питания на каком-то СХК.

Все садятся рядком на диван напротив директорского стола, и Боцман принимается подробно вводить их в курс дайверского дела.

С умильной улыбкой подлизываюсь к малышу:

– Ромочка, Ромочка, смотри – мячик! – парень поворачивается ко мне спиной.

Захожу с другого фланга:

– А вот карандашик, давай порисуем! – пацан бьет меня по руке и направляется к директорскому столу, чтобы сдернуть с его стола лоток с канцелярскими принадлежностями.

Еле успеваю перехватить малого, но тот принимается душераздирающе рыдать и выгибаться.

Юная мама шустро подхватывает ребенка и вдруг привычным жестом, стянув сарафан, обнажает бледную синеватую грудь с разработанными светлыми сосками. Мальчик впивается в правую грудь, и в дайвинг-центре воцаряется мир и спокойствие.

«Вот это да-а-а, он грудной, да еще не умеет говорить, – озадачиваюсь я. – Что же я с ним делать-то буду!»

Минут через десять удовлетворенный ребенок предпринимает новую экскурсию по дайвинг-центру: вытаскивает ключи из замка от запасной двери, раскачивает новый баллон, нажимает на кнопочки инфлятора. Когда я снова подхожу со своей старомодной идеей порисовать, он убегает от меняна улицу.

«Это не так плохо, – решаю я и догоняю ребенка. – По крайней