Плохое слово - Виктория Рожкова

– А чего её показывать? Как была Москва – так и осталась. На Красную площадь тебя что ли отвезти? – Михаил Петрович чувствовал в голове лёгкий туман.

– Хоть на Красную – хоть на Зелёную. Когда ещё в Москве буду? А так и с тобой пообщаемся, и матери будет что рассказать. Она ведь так и не была ни разу в столице, – при мысли, что, скорее всего «и не будет», Миша нахмурился.

Михаил Петрович понял, о чём думает сын. Жалко его стало. Поэтому, не обращая внимания на туман в голове, начал быстро собираться.

Весь день они ездили по Москве. И на Красной площади побывали, и в парке имени Горького. Даже в кафе заходили. Михаил Петрович почувствовал себя в этом заведении крайне неуютно. Но милая официантка общалась исключительно доброжелательно, а когда Миша расплачивался по счёту – что-то вроде гордости за себя шевельнулось в душе Михаила Петровича. Надо же – жил один, покупал косточки на рынке. А сейчас за него сын платит. Наверное, тысячу рублей отдал. Кошмар!

Домой возвращались уставшие, но довольные. По дороге снова купили бутылку водки, но договорились, что больше одной сегодня пить не будут.

– Миша, а ты вообще – любитель употребить? – поинтересовался Михаил Петрович.

Миша сначала отца не понял, но потом рассмеялся.

– То, что ты имеешь в виду – нет. Сейчас есть повод, а так я работаю с утра до вечера. Некогда мне пить. И неохота.

Отлегло у Михаила Петровича от сердца.

И снова разошлись далеко за полночь. На этот раз Михаил Петрович успел рассказать о своей жизни – Миша просил. Но за водкой больше не ходили – как и договорились.

В эту ночь Михаил Петрович спал спокойнее. Но шальная мысль о том, что всё гладко не бывает, не давала ему покоя. Узнав о существовании сына – Михаил Петрович не сразу бросился названивать его матери. Он думал. А о чём же тогда думает Миша, первый раз увидев отца в 40 лет и спокойно называя его «папа»? Может, не всё так просто?

Новый день Миша решил посвятить рабочим делам. Извинился перед отцом и уехал о чём-то с кем-то договариваться. Михаил Петрович смутно понимал принцип Мишиной работы – нечто, связанное с современными технологиями. Вот если бы Мишу интересовала самая дешёвая картошка в городе…

Михаил Петрович хотел сходить в магазин, но оказалось, что незачем. Холодильник забит всем необходимым. Такой роскошной еды он не пробовал никогда в жизни. В местный супермаркет не заходил ни разу – зачем душу травить? А иметь представление о деликатесах позволяли фильмы, которые Михаил Петрович смотрел в огромных количествах – делать то больше нечего.

Завтра Миша уезжает. Никаких разговоров о том – кому достанется квартира после смерти отца. Никаких вопросов о накоплениях. Михаил Петрович зачем-то подошёл к тайнику и проверил – закрыт ли. Всё было на своих местах. Зазвонил телефон – явление редкое для Михаила Петровича.

– Алло, пап, это я. Можно я подъеду с другом? Это армейский товарищ – хочу вас познакомить.

Сердце Михаила Петровича упало. Ну вот – началось.

– Приезжайте, – дрогнувшим голосом ответил он сыну и положил трубку.

Какой-то друг – армейский якобы, теперь ещё будет что-то здесь вынюхивать. Михаил Петрович положил под язык очередную таблетку «нитроглицерина».

– Это Иван. Знакомьтесь. А это мой отец – Михаил Петрович, – Миша был в хорошем настроении, совершенно не обращая внимания на не очень гостеприимное поведение отца.

А Михаил Петрович насупился – вяло пожал руку армейскому другу сына, и ушел на кухню. Готовить он ничего не стал принципиально. Но Миша не обиделся – нырнул в холодильник, и появился уже с колбасой, сыром и банкой паштета. Постепенно завязался разговор. Михаил Петрович начал высказываться, горячо одобряя или осуждая поступки правительства. Затем речь зашла о войне в Чечне. Михаил Петрович стучал кулаком по столу, все старались друг друга перекричать. Жуткое дело – разговоры о политике. Когда часы показывали одиннадцать вечера, Иван засобирался домой.

– Я тебя почему ещё пригласил? – начал Миша. – Это мой отец. Он, как ты видишь, живёт один.

Михаил Петрович насторожился.

– Пожалуйста, позванивай ему и спрашивай – что нужно. Я далеко. А не дай Бог что-нибудь случиться, и помочь некому.

– Да я и так всё понял, – Иван, дурачась, отдал честь.

Уходя, записал номер своего телефона на обоях в прихожей – над стареньким телефонным аппаратом.

Долго размышлял Михаил Петрович над словами сына. Получается, что Миша переживает за отца? Странное дело. Увиделись первый раз пару дней назад. И вот уже парень волнуется. А разве такое может быть? Он, Михаил Петрович, ни о ком никогда не заботился. Может, это не забота, а продуманный план? Только приняв решение сменить замки после отъезда сына, Михаил Петрович смог уснуть.

С самого утра Миша снова куда-то исчез. Сказал «за покупками». Через 4 часа поезд, а он решил по магазинам пробежаться. Михаил Петрович злился. Но не мог понять «почему» – из-за нерасторопности сына или терзала обида за утекающее время, которое можно было бы провести вместе? Наконец в дверь позвонили. За Мишиной спиной маячили два парня с огромной коробкой в руках.

– Пап, я тебе машинку стиральную купил. Твоя ведь не работает.

Добры-молодцы, матерясь, втащили коробку в прихожую. Миша обратил внимание на то, как часто задышал отец.

– Ты что?! – возмутился он. – Не смей так волноваться! Было бы из-за чего! Как я тебя в таком состоянии оставлю?

Михаил Петрович не мог ничего ответить. Кто-то очень сильный сжал сердце и не собирался отпускать.

– Где твои таблетки?! – в Мишином голосе послышался страх.

Михаил Петрович трясущимися руками достал пузырёк. Через несколько минут железная хватка исчезла.

– Пап, я тебе деньги оставлю, чтобы машинку подключили. Чёрт, не успеваю уже. Давай быстренько присядем на дорожку, – Миша сел на тумбочку в прихожей.

Но Михаил Петрович неожиданно сорвался с места и подбежал к мешку с рисом. Видя, как отец что-то судорожно ищет в рисе, Миша испугался.

– Пап, ты чего? —

– Миша, помоги мне! Быстро! —

Сын подбежал и стал неловко топтаться возле мешка.

– Высыпай его! – скомандовал отец.

– На пол?! – в Мишином голосе был ужас.

– Ну, высыпай же! Я не сошел с ума… – умоляюще закончил фразу Михаил Петрович.

Миша с трудом, но всё-таки опрокинул мешок с рисом. Михаил Петрович начал быстро и смешно перебирать крупу. Неожиданно в его руке оказался ключ от тайника. Не отвлекаясь ни на секунду, Михаил Петрович подбежал к стене, ловким движением отогнул ковёр и вставил ключ в сейф.

– Ну ты, отец, даёшь… – Миша усмехнулся, сообразив – что к чему.

А Михаил Петрович, тем временем, достал из сейфа шкатулку. С тоской посмотрел на содержимое, и резко захлопнул.

– Возьми, сынок.

Миша вздрогнул. Но не от вида шкатулки, а услышав первый раз обращение – «сынок».

– Пап, да чего ты выдумываешь? Ещё подумаешь, что я за этим ехал!

Михаил Петрович схватил Мишу за руку и насильно усадил на диван.

– На дорожку, – пояснил.

– Пап… – начал Миша.

– Помолчи, – оборвал Михаил Петрович.

Посидели. Встали.

– Пап… – снова попытался сказать Миша.

Но Михаил Петрович всучил сыну шкатулку и убрал руки. Он начал легонько подталкивать Мишу к двери.

– Пап… – в третий раз попробовал Миша.

– Ничего не говори. Пожалуйста. Езжай с Богом! И… спасибо, что приехал… сынок.

Михаил Петрович буквально вытолкал сына за порог. Закрыл дверь. Достал заветный пузырек. И заплакал – глухо и неумело. Тут же о чем-то вспомнил. Подбежал к окну. Миша уже вышел из подъезда, но, пройдя несколько шагов, обернулся. Нашёл взглядом окно и помахал рукой.

– С Богом, сынок, – одними губами прошептал Михаил Петрович.

Под ногами хрустел рассыпанный рис, но он не обратил на него никакого внимания.

Милые бранятся…

– Телевизор!

– Компьютер!

– Телевизор!

– Компьютер!

– Телевизор!!!

– Компьютер!!!

Спор не прекращался последние полчаса. С того момента, как Люда любовно пересчитала деньги – неожиданно вернувшийся долг, о котором уже забыли за давностью лет. Заботливо скрепила купюры резиночкой, и даже вложила бумажку с надписью «15 000». Затем деньги были убраны в комод – место хранения абсолютно всех финансовых поступлений. С того момента судьбу внезапно появившейся суммы определить не получалось.

– Надо купить компьютер! – настаивал муж Гена.

– Какой компьютер?! – возмущалась жена. – У тебя уже есть один!

– Да он старый, как моя жизнь! Еле работает.

– А для чего он нужен? Ты только о себе думаешь, эгоист! – закипала Люда.

– Сама ты эгоистка! Компьютер мне нужен для работы, и ты это прекрасно знаешь!