Розовое сияние над Парижем (СИ) - Дарья Обертас

     - Художник, это не профессия, которая приносила бы стабильный доход. Это скорее хобби. – продолжила мама. – Я не хочу, что бы ты забрасывала свою учебу, ради этой бесперспективной прихоти.

     Каждое слово из уст мамы, словно ножи проникали в мою душу. Я так надеялась, что мама поймет меня, но...этого не произошло…

     - Я понимаю, мам… Но мне не интересна профессия бухгалтера… Не хочу я им быть! – мой голос приобрел нотки грубости и агрессии. Я хотела отстоять свое право на мечту!

     Мама встала из-за стола и стала нервно ходить со стороны в сторону.

     - Тебе это не к чему! – слегка крикнула мама.

     - Мама, почему мне даже попробовать нельзя? Мне всего двадцать, вся жизнь впереди! Я не хочу просиживать штаны в ненавистном университете, а потом всю жизнь на роботе, которую я терпеть не могу! - перешла на крик я.

     Мне словно хотелось докричаться до маминой души, что б она наконец-то поняла меня. На наши с мамой крики на кухню сошлись папа и бабушка. И я осознала, что сейчас будет скандал глобального масштаба.

     - Что за шум, а драки нет? – спросил папа.

     - Леша, у нас все та же пластинка… - с укором зыркнула на меня мама.

     - Что опять скандал за твои каракули? – злобно спросил папа.

     - Это не каракули, пап!

     Меня очень сильно задели слова папы. Я чуть не разрыдалась. Все внутри меня сжалось от боли.

     - Виталия, когда же ты поймешь, что тебе это не надо?! – продолжал папа.

     - Да откуда тебе, знать, что мне надо, а что нет?! – вскочила из-за стола я.

     На укоры отца, я реагировала как бык на красную тряпку. Если с мамой я еще спокойно могла реагировать на ее запреты, но вот с папой я заводилась с пол оборота.

     - Я твой отец, я больше прожил, и знаю, что будет лучше для тебя!

     У меня глаза загорелись ненавистью и злобой. «Лучше б я ничего не говорила… Теперь та же пластинка! Как я это ненавижу!» - психовала в мыслях я.

     - Пап, ты ничего обо мне не знаешь! И тем более ты не можешь знать, что будет лучше для меня! – завопила я, глядя в упор в глаза папы.

     - Как это я не знаю тебя? – искренне удивился папа.

     - Ты не знаешь, как и чем я сейчас живу, с кем общаюсь, что мне интересно, а что нет! – перечисляла я. – И не тебе решать, как мне жить!

     Своими словами я словно заткнула папу и маму. Возможно (пусть даже на мгновение), они сознались себе, что и правда, ничего не знают о моей теперешней жизни. И крики наконец-то затихли.

     На мне сорвались все. Все, кроме бабушки. Она лишь молча наблюдала за всем этим сидя в углу кухни. Закончив очередной скандал, я заперлась у себя в комнате. Мне не хотелось видеть ни маму, ни папу. За столько лет они так и не научились понимать и слышать меня.

     Мне хотелось тотчас собрать вещи и уехать в Днепропетровск. Но автобус будет только в полночь и мне придется сидеть дома…

     Уже ближе к вечеру, когда я почти спаковала свои вещи ко мне в комнату вошла бабуля. Мне было стыдно смотреть ей в глаза, ведь я почти сбегала из собственного дома, никому ничего не сказав. (Я же должна была уехать завтра ближе к обеду). А уезжаю сейчас, среди глухих потемков. Но только бабуля каким-то образом почувствовала, что я хочу уехать….Только она поняла это…

     Но я не увидела во взгляде бабушки ни обиды ни укора, а лишь любовь и возможно капельку грусти.

     - Прости меня, бабуля, что уезжаю вот так… - взяла за руку бабушку я. – Но я не могу больше здесь оставаться…

    - Я не обижаюсь на тебя – ласково сказала бабушка. – Лично я поддерживаю тебя  в твоем рвении быть художницей.

     Слова бабушки поразили меня, они словно теплым бальзамом влились в мою покалеченную душу и успокоили. Она никогда не говорила мне этого.

     - Именно я настояла на том, что б повести тебя в художественную школу. И сейчас я хочу помочь тебе! – прошептала бабуля.

     - Но как? – удивленно смотрела бабушке в глаза я, нежно перебирая ее пальцы в своей ладони.

     Бабушка полезла в карман своего халата, и достала белый конверт. Я в шоке наблюдала за ней. И понятия не имела, что она делает.

     - Вот, это мои сбережения…

     Только бабушка сказала эти четыре слова, мое лицо вытянулось в ужасе…

     - Что? Зачем? – в ужасе, отказывалась я, даже в руки взять этот конверт.

     - Так, Виталия, не отмахивайся! Если твои родители не могут дать тебе денег на твою мечту, то это не значит, что  я брошу тебя на произвол судьбы в Киеве! – настаивала бабушка.

     У меня на глаза накатились слезы. Я уже почти не видела ничего, лишь размытый силуэт бабули. Я была поражена тем, что мои родители, которые хорошо зарабатывают из принципа не дали мне денег в Киев, а моя бабушка-пенсионерка, готова отдать мне свои последние деньги… В душе защемило….

     - Нет, бабуля, я не могу их взять… - плакала я.

     - Жабка моя, ты возьмешь! Тут немного, может тысячи 2-3. Тебе они нужней! – насильно вложила в мои руки конверт бабушка.

     Я разрыдалась еще сильней. Меня тронуло ее «жабка». Так меня называли родители и бабушка в детстве, потому что у меня независимо от температуры и погоды были холодные руки. Я крепко обняла бабулю, и захлебываясь слезами, пыталась отблагодарить ее, и все-таки отказаться от денег. Но бабушка была непреклонна.

      Вернувшись, домой, в три утра, я обнаружила Настю спящую с Кириллом в одной постели. Я была в полном шоке.

     «Шустрые они, ничего не скажешь…» - фыркнула я и тихо вошла к себе в комнату. В моей постели сладко и томно сопел Дима. Мне не хотелось его будить, но как на зло, я неуклюжий пингвин, умудрилась задеть стакан с водой, и он с грохотом свалился на пол. Дима в ужасе проснулся и сел на кровать. Наверное, он еще минуту пытался сообразить, что произошло.

     И я его понимаю. Ведь я должна была приехать только сегодня днем.

     - Вита? Что ты здесь делаешь? – недоумевая, спросил сонный Димка.

     - Я вернулась… - прошептала я.

     - Но почему так рано? Хм-м-м-м точнее поздно? Ну, короче что случилось? – посмотрев на часы, запутался в своих словах мой друг.

     - Слушай, я очень устала, и хочу спать! Так, что двигай свой зад к стенке, ты не один! – засмеялась я и сняв куртку кинула ее на кресло.

     Дима недовольно фыркнул, но все-таки улегся в кровать. Снимая штаны, я со всей дури вступила в разлитую мной воду, и грохнулась на пол. От такого тяжелого грохота, Димка опять в недоумении вскочил.

     - Ты, что слона уронила? – всматриваясь в темноту комнаты, спросил друг.

     - Да нет, не слона! – хихикнула я, потирая бок от удара. – Это я себя уронила…

     Несмотря на сумерки в комнате, я увидела удивленный взгляд Димы. «Он насмехается с меня! Гадёныш!»

     - Может тебе помочь? – ели сдерживая хохот, предложил Дима.

     - Нет, я сама!

     - Я вижу, как ты сама! Такой грохот устроила! – все продолжал прикалываться надо мной, мой нахальный друг.

     - Так, Дима, еще одно слово и ты будешь спать на полу! – пригрозила ему я, вставая с пола.