Восьмая жизнь (СИ) - Серебряков Дмитрий "Дмитрий Черкасов"

— Ясно. — С какой-то внутренней растерянностью произнес я.

Хотя, чего я удивляюсь? Человек — та еще живучая и продажная тварь. Уж мне-то не знать. Конечно, есть и нормальные люди, вот только обычно их редко видно. К тому же, нормальные в такой поход и вообще на север не полезут. Вот только кое-что меня смущало. Так что пришлось задать уточняющий вопрос.

— Но почему те, кто выжил в сражениях против тварей, не стремится к границе? У них-то пропуск должен быть, разве нет?

— А как ты сам думаешь, почему? — Ухмыльнулся варвар, но тут же сам и ответил, увидев мое недоумение. — Все проще, чем ты можешь себе представить. Пропуск есть только у офицеров армии, и то не у всех. Иногда пропуск вообще всего один и привязан к жизненной силе главного в армии. Мол, если тот умрет, то обратно уже никто не попадет. Собственно, пропуска все привязаны только к владельцу, и больше никто их использовать не сможет.

— А как же тогда остальные? — Пораженно спросил я.

— А никак. — Лаконично изрек он. — Обычным солдатам и даже магам такой привилегии не положено. Да и не стремятся они сюда особо. Насколько мне ведомо, почти все такие армии состоят либо из наемников, либо из насильно загнанных.

— Это как это? — Удивился я. — Разве можно насильно в армию принять?

— Легко. — Хмыкнул он в бороду. — Я же уже говорил. У тех, кто не обладает магическим источником, никаких прав нет, да и свободы выбора тоже. Ну а маги в такие армии набираются из преступников и тех, кто чем-то не угодил правителю государства, или во время службы в регулярной армии провинился.

— Но ведь в этом случае рассчитывать на успех операции глупо, разве нет?

— Так и есть. — Согласно кивнул он. — Но почему постоянно такие вылазки организуют разные государства, я не знаю. Общаться с кем-то из владельцев пропуска мне не доводилось. Разве что есть слух, что те магические аристократы, которые провинились перед короной, таким вот образом пытаются восстановить честь своего рода или семьи. Мол, если они доблестно добудут артефакт или погибнут в проклятых землях, то тогда немилость короны в отношении их рода снимается. Но это лишь слух, и насколько он правдив, я не ведаю.

— Ясно. Ну а что насчет меня? Я-то как сюда попал? — Продолжал я спрашивать после того, как обдумал сказанное.

— Как ты к нам попал, это у Тарука нужно спрашивать, но думаю я, что купили тебя у гномов или орков. У них вроде как война со светлыми. — Равнодушно пожал плечами здоровяк.

— Ты же говорил, что на Дормаше нет светлых эльфов. — Удивился я.

— На Дормаше нет, а на Гурзаме есть. — Спокойно пояснил он. — Точнее, на Гурзаме только светлые, да оборотни и живут. Вот у них сейчас между странами обоих материков война и идет. Наверно, тебя в одном из набегов захватили, а после решили продать. Тут всякие некроманты и колдуны любят вашего брата покупать. Из-за магического источника и сильной внутренней энергии жизни. Стоите вы, правда, ого как. Но видать, этот урод долго копил, пока смог купить кого-то из вас.

— В этом месте, конечно, не очень понятно, ну да ладно. — Задумчиво пробормотал я.

— Давай уже спать. Завтра рано подъем. Силы нужно копить. — С какой-то обреченностью посмотрел на меня Бордам.

— Еще два вопроса и все. — С мольбой в глазах посмотрел я на него. Ибо уснуть из-за разбирающего меня любопытства просто не смогу. Ну что поделать, это моя болезнь. Любопытный я жутко. Конечно, я борюсь с этим недугом, но очень часто проигрываю.

— Ну давай уже свои вопросы. — Устало произнес Бордам и заразительно зевнул.

— Если я правильно понимаю, тварей и всяких хищников тут много, но тогда возникает вопрос. А чем они тут питаются?

— Да без понятия. — Равнодушно пожал плечами здоровяк. — Может жрут друг дружку, а может возле артефактов живности хватает. Тут я тебе не помощник, ибо и сам не ведаю ответа. Но то, что очень часто они и друг на друга нападают, это я и сам видел. Так что давай свой второй вопрос и спать.

— Как мы пройдем через границу, если у нас нет пропуска?

— Я же уже говорил. Ты — эльф, и тебя твои же с границы заберут. А дальше как-то сам уже разберешься. — Раздраженно произнес он. — Потому как через границу пройдешь только ты, а вот я вряд ли.

— Как это? — Удивился я.

— Да передам я тебя в руки эльфов, а сам наконец покину этот мир, отправившись вдогонку за своим племенем. — Серьезно и сурово произнес он.

— Погоди. Ты что, собрался умереть? — Изумленно посмотрел я на него. — А как же клятва?

— А что клятва? Тут все честно. — Пожал равнодушно он плечами.

— Нее. Так не пойдет. — Отрицательно покачал я головой. — Ты меня спас, и я теперь перед тобой в долгу. Без тебя через границу не пойду.

— Ну так ежели хочешь умереть, то просто туши костер и иди в сторону орды. Чего мучиться-то? — Грубо ответил он. — Мы тут вдвоем не проживем и месяца. Еды не хватит, а продавать нам нечего. Так что: или мизерный шанс спастись одному, или смерть обоим. Других вариантов нет.

— Как-то не нравится мне твой вариант. — Хмуро возразил я. — Да и ты так и не сказал, каким образом меня заберут. С чего это вдруг эльфам мне помогать? Даже если меня и ищут, им-то откуда это знать?

— Так тут все просто. — Пожал он плечами. — Светлые эльфы может и снобы, эгоисты и тому подобное, но за своих они горой. Особенно за детей. Дети у них — это святое. Не приведи бог обидеть их ребенка. Могут и войной за это пойти. Вот я и надеюсь, что эти рассказы — правда, и эльфы, увидев тебя, сами придумают способ, как вытащить отсюда.

— А если я, допустим, смогу договориться и о тебе тоже? Ты что, возражать будешь?

— Почему же. Не буду. Вот только ты же не принц рода или высокой знати. Так что шансов у нас попасть вдвоем на ту сторону нет. И давай уже завязывать с разговорами. Спать пора. — Резко закончил он, отворачиваясь от меня и укладываясь на подстеленную шкуру.

Я же, понимая, что продолжать беседу бесполезно, укутался в меховую накидку и попытался улечься на камнях. Дело, надо отметить, непростое. Но после того, как сообразил создать воздушную подушку между собой и камнями, стало намного мягче. Я бы сказал, даже идеально. Так что теперь можно было уложить тело спать, а самому заняться памятью бывшего владельца. А то эти странные мысли и образы явно неспроста. Да и заодно нужно подумать, каким образом Бордама через границу протащить. Для меня тоже долг жизни — не простой звук. Если бы не этот здоровяк, то я бы уже умер и не один раз.

После того, как мое тело уснуло, а я в форме духа принялся изучать собственный мозг, то неожиданно для меня память бывшего владельца словно влетела в меня вся без остатка. А ведь я лишь только один раз запустил скан мозга. Такое впечатление, что память только этого и ждала. Ну да мне же лучше. Вот только когда я начал перебирать воспоминания, то чуть не проклял тот день, когда ко мне пришла эта глупая идея. В принципе, я вполне уравновешенный парень, но даже у меня есть определенная планка, выше которой может и крышу снести. Хорошо хоть память я восстановил, находясь в форме духа, а то, боюсь, от того, что увидел, и так не очень качественная, но тем не менее, ценная еда могла бы легко покинуть мой желудок.

Теперь я понимаю, почему у эльфов проблемы с рождением детей. А чего тут удивительного, если они повально живут однополыми семьями. Хорошо хоть у Димэтрия иф Альваноса эль Фазриэля дэ Нагураньяль, это меня так, оказывается, звали в сокращенном варианте, родителями были две девушки, а не два мужика. А то, боюсь, я мог бы и не выдержать вовсе этого процесса восстановления воспоминаний. Единственное, что радовало, так это созвучие имени с моей первой жизнью. Там меня звали Дмитрий, а тут получается то же самое, но с эльфийскими корнями. И да. Я был наследником рода. Причем прямым. Мой биологический отец являлся главой рода, а я у него был единственным ребенком. Все остальное пришлось изучать с постоянной блокировкой многочисленных эпизодов памяти. Хорошо, что бывшему владельцу моего тела нравились девушки, а не мужики. Хоть в чем-то повезло.