Обезображенный - Андрей Дашков

– Этого ты никогда не узнаешь наверняка, – ответил Сенор с жестокой улыбкой. То же самое ему приходилось говорить самому себе уже сотни раз. – Тебе не из чего выбирать и придется довериться мне… Или я заставлю тебя сделать это.

Он видел, что пленница понемногу приходит в себя и отдал ей кусок ткани, служивший более чем скромной одеждой. Когда женщина шевелилась, игра света на ее коже соперничала с игрой волшебных рисунков. Холодный Затылок почувствовал волнение, которое могло быть истолковано женщиной, как вожделение…

Она не спешила прикрыть свое тело. Вместо этого она легко соскочила с повозки и приблизилась к Сенору вплотную. У нее были желто-коричневые лживые глаза и большой влажный рот.

– Что означает эта маска? – спросила она, коснувшись его щеки пальцами с длинными розовыми ногтями. Без сомнения, белая кожаная маска настораживала ее, но то, что было под маской, могло привести в ужас. Он отдал должное ее присутствию духа и любопытству.

– Если я сниму ее, ты пожалеешь об этом, – сказал он, рассматривая лицо женщины сквозь прорези в маске.

– Почему же? – вкрадчиво спросила она. – Ты ведь спас меня и мне хотелось бы отблагодарить тебя, – женщина провела кончиком блестящего языка по своим пухлым губам. – Я умею быть благодарной…

Он не верил ни единому ее слову и все же его не оставляло предчувствие, что рисунки на ее теле являются ключом к какой-то зловещей тайне, странным образом затрагивающей и его собственную судьбу. Кроме того, он собирался получить от нее сведения о Храме и знал, что не остановится ни перед чем для достижения своей маниакальной цели.

– Ты отблагодаришь меня тем, что приведешь к Храму, – сказал Сенор с плохо скрываемой угрозой. Ему доставляло удовольствие сознавать, что пленница не вызывает у него желания. У него давно не было женщины, но эта слишком хорошо знала себе цену. В подобных случаях у герцога обычно пропадало намерение платить. Ее коварство было очевидно, однако мотивы ее поступков оставались для него тайной. Невидимая и непроницаемая пелена, в которой увязали отражения, отделяла Незавершенного от того, что ему страстно хотелось бы знать.

– Мне неизвестно, где находится место, о котором ты говоришь, – начала она и, заметив его нетерпеливый яростный жест, быстро продолжала:

– Но об этом знают там, где я жила раньше. Клянусь, это правда! Туда я отведу тебя с удовольствием…

Он и сам знал, что это правда, и все же колебался. В ее предложении был какой-то подвох, однако она казалась Сенору всего лишь орудием в руках гораздо более могущественного врага. Впрочем, худшее, что его ожидало, была смерть в результате неотвратимого влияния Зонтага. Он вспомнил об этом и перестал сомневаться в чем-либо. Это был тот случай, когда жертва сама искала встречи с охотником.

– Если я не найду дороги к Храму, мне придется убить тебя, – сказал он женщине без тени угрозы, как о чем-то, само собой разумеющемся, и не без удовольствия отметил, что с ее лица стерлось насмешливое выражение. Сейчас он был уверен в том, что так и поступит. Она тоже поняла это и насторожилась. Ей все еще казалось, что она не предлагала страннику Хаоса ничего опасного. В глубине ее памяти, под тяжелым черным щитом покоилось то, что она могла или должна была бы помнить.

– Но перед тем я все же должен узнать твое имя, – сказал Сенор с недоброй усмешкой.

– Когда-то, давным-давно, меня называли Джелва из рода Баолы, жрица Лемвиг, плоть Хозяина Иллюзий… Мое тело – самая большая загадка для смертных Тени, – добавила она двусмысленно и не без самодовольства. Она была неисправима.

– Тогда веди меня, Джелва из рода Баолы, – сказал он, взяв в свою руку ее мелко дрожавшую кисть, и расслабился.

4. ВОЗВРАЩЕНИЕ В ЗАМОК ГРАХ

Долгие паузы, возникавшие в разговоре с герцогом, заставляли Джелву испытывать растерянность и даже нарастающий страх, который навсегда поселился в темных закоулках ее души с тех пор, как она оказалась в Тени. Джелва еще помнила, как много тысяч изменений тому назад была жрицей в языческом королевстве Вальдивия, но теперь прошлая жизнь казалась ей менее реальной, чем непостижимые события, свидетельницей и участницей которых она стала совсем недавно.

С наступлением Тени Джелва уцелела благодаря одному предмету, весьма незначительному на вид. Тем не менее, ее разум подвергся сокрушительному натиску Хаоса и она вплотную приблизилась к границе, за которой ее ожидало безумие. Пройдя сквозь ад изменяющихся ландшафтов вблизи Замка Крика, она чудом избежала смерти, а от сумасшествия ее спас тот, кому с тех пор Джелва принадлежала безраздельно. Но даже он ничего не знал о происхождении таинственных рисунков, оставшихся на ее теле. Новый хозяин привел ее в страну, где магия не являлась абсолютной силой, где под ногами была неизменная твердь, где можно было укрыться за непоколебимыми стенами от бушевавших вокруг течений Хаоса. Внутри этих стен плелись грязные, но вполне человеческие интриги. Здесь Джелва оказалась в своей стихии и очень быстро приобрела заметное влияние. Ей не приходило в голову, что исподволь творимое колдовство постепенно превращало ее в марионетку, загадочную исполнительницу чужих желаний, вестницу зла, кое-кому казавшегося беспричинным.

Герцог Мертвая Кожа внушал ей суеверный страх. Временами ей казалось, что это существо давно перестало быть человеком. Безвременное пребывание в Тени наложило на него неизгладимый отпечаток. Для него уже почти ничего не значили старые привязанности, на которые Джелва могла бы рассчитывать. Он был отмечен смертью и знаком этого было уродство, скрываемое под мертвенно-белой маской.

…Джелва вела его, не задумываясь над тем, откуда ей известен путь сквозь Изменяющиеся Ландшафты. Сенор давно понял это и порой смотрел на нее с сожалением. Он сам когда-то был таким же слепцом в Кобаре, но и сейчас следовал одним только смутным предчувствиям.

Они прошли по Перевернутой Радуге, мимо бывшего Королевства Унн, Жидкой Иглы и Четырех Глаз Эльгхары. Он позволял Джелве вести себя и не пытался самостоятельно вызвать Изменения. У него было ощущение, что они приближаются к той области Хаоса, куда он еще никогда не проникал… Они быстро преодолели несколько сотен ландшафтов, ни в одном не задерживаясь дольше, чем требовалось для завершения Изменений. Уверенность, с которой Джелва вела герцога, всего лишь подтверждала то, о чем он уже догадывался сам.

Вначале он стал узнавать отдельные детали, а затем узрел облик знакомого мира, проступавший сквозь чуждые ландшафты. Сенор не мог бы сказать определенно, что именно кажется ему знакомым, – может быть, запахи, видимые формы или призраки отражений. Во всяком случае, когда-то он уже был в этом месте или в другом, во всем подобном этому.