Крылья южного ветра (СИ) - Рейвен Николь

— Гори, сука! — запоздало прокричала Шатарэль, вываливаясь из белесого марева и роняя лук из дрожащих рук. — Боги, успела… не дай ей…

Но я всё понял без слов и бросился к горящей точно факел твари, резким ударом отпихивая её от пирса в смоляную лужу. Тут подоспели встревоженные шумом чайки, среди которых была и Верет Брайс. Они быстро разобрались в происходящем: кто-то вооружился вилами, перекрывая доступ к воде, другие сметливо поспешили плеснуть масла и подбросить дров. Существо к тому времени уже не кричало, только молча корчилось в последней агонии.

— Мы справимся, спасай подругу, — бросила Верет, кивнув на Шаталку.

Девушка сидела на влажном камне пирса и так упрямо смотрела на огонь, будто целиком и полностью от её внимания зависело, сгорит ли тварь. В глазах помимо отблесков пламени, отражалось злое торжество. Я заботливо накрыл плечи Шаталки своей курткой, придерживая и загораживая от костра.

Исцарапанная и тяжело дышащая охотница, будто того и ждала, сразу расслабившись в моих руках. Она вымученно мне улыбнулась и прежде чем отключиться, хрипло прошептала:

— Я обыграла сама себя…

— Ну раз уж сама себя смогла, то и остальное тебе по плечу, — ответил я, хотя она меня уже не слышала. Уверенность в том, что Шатарэль будет жить, придала мне сил, и вес девушки, как и собственная усталость почти не ощущались.

Ей обязательно помогут, и ни один лекарь не посмеет оставить нас за порогом.

На следующий день я собрал все свои вещи и отправился дальше. Лекарь, у которого я оставил Шатарэль, обещал её скорейшее выздоровление. Но чтобы подстраховаться, я попросил чаек присмотреть за отважной охотницей. Часть не сгоревших останков «феи» они обещали отдать ей, когда придёт в себя. Заслужила.

Я же решил продолжить путь по реке, с радостью приняв предложение Верет составить ей компанию. Конечно, было абсолютно ясно, что кроется за этим. Она хотела поговорить о Вранке, разделить воспоминания с той, кто его знала. А мне пора было бы перестать бежать от малой части своего прошлого, перестать винить в его смерти себя или судьбу. Ведь в глубине души я знал правду.

Мир постоянно меняется и предсказать, что случится в следующий миг порой невозможно, а уж брать на себя ответственность за всё происходящее вокруг, наверное, ужасно глупо. Если с собой разобраться получается, и то хорошо.

Но о своём ближайшем будущем я кое-что знал…

Впереди меня ждало ещё много сырых дней, одну часть из которых я буду проводить в охоте, а другую в экспериментах с глинтвейном. Например, ещё не ступив на корабль, я уже решил, что позаимствую у чаек немного рома и сотворю зелье, пахнущее хвоей и гвоздикой. Оно поможет настроиться на нужный лад для разговоров с Верет и забыть на время о липких туманах с запахом болот.

6. Муки творчества

Путь до Приграничья в тёплой компании чаек пролетел незаметно. Некоторые из них относились ко мне с подозрением, но лишь поначалу. Решение совместных проблем, распевание песен и распивание глинтвейна по вечерам сблизило нас достаточно быстро. Расставаться не хотелось, но чайкам нужно было возвращаться с попутными грузами обратно, а мне заниматься прочёсыванием Красных Сопок.

В поисках работы меня как-то совершенно незаметно и занесло в глухой городок со странным названием Хроик. И пусть его обитатели уже сами не помнили, с чем оно связано, в городах мною ценилась не благозвучность, а наличие работы. Поэтому, когда меня встретили с распростёртыми объятиями и надеждой в глазах, я решил, что на этот раз не стану скитаться по трактирам, а найду нормальное жильё.

Дом тётушки Аглаи, как называли её местные, мне понравился сразу — уютный, без шумных соседей (ещё бы они были шумными, если рядом располагался дом градоправителя). Кроме того, женщина оказалась вдовой и жила одна, а удовлетворить любопытство одного человека всегда проще.

Шёл второй месяц моего пребывания в приграничном городке. Очередное утро начиналось более чем предсказуемо. Снова над городом сгущались плотные тучи, а на улицах горлопанила эта ненормальная девица…

Она приблудилась совсем недавно — видимо, отбилась от табора бродячих актёров, что гостили в Хроике на прошлой неделе (хотя я подозревал, что они специально её тут оставили), но успела достать многих до белого каления. Блаженной предлагали нормальную работу, подавали милостыню, чтоб не голодала, однако она ни в какую не хотела бросать своё занятие, наивно полагая, что творит нечто прекрасное.

Помимо утренних побудок и мерзкого голоса, бесила она и паршивостью историй, которые пыталась передать. Рассказывая об охотниках, нечисти, жизни и смерти, она переворачивала что-то в моей душе, заставляя люто звереть. Разумеется, люди были горазды на выдумывание всяческих небылиц, но её «творчество» не шло ни в какое сравнение.

Поморщившись от тупой боли, безжалостно колотящей в висок, я поднялся с постели и поплёлся к умывальнику. Хотелось поскорее получить новый заказ и свалить отсюда на месяцок. Только как назло вестей из Гильдии не было, местные тоже не спешили обращаться, и день изо дня приходилось слушать больные завывания под окном и экономить деньги.

Всё же не следовало рассматривать каждое обращение так рьяно. Создавалось стойкое ощущение, что своей активностью я либо спугнул всю нечисть в округе, либо потратил свой лимит удачи.

Холодная вода не особо помогла прийти в себя, а вот ощутить все прелести набирающей обороты осени, вполне.

— Господин Глен, вы уже встали? — послышался из-за двери голос домовладелицы. — Спуститесь к завтраку?

— Восстали… — прошипел я, раздражённо натягивая не слишком сухую с ночи рубашку. На самом деле грубить этой милейшей женщине не хотелось, и я любезно принял приглашение.

Прекрасно понимая, что речь за завтраком может пойти об оплате жилья, я спускался вниз, словно на казнь. Мысли в голове витали совсем безрадостные — я подумывал о том, чтобы плюнуть на свои опасения и податься на юг.

Только как ни странно, Аглая не стала заводить разговор об оплате. Едва я сел за стол, она угодливо пододвинула ко мне тарелку с кашей, сливки и варенье.

— Кушайте на здоровье. В вашем возрасте нужно хорошо питаться, — заботливо проворковала женщина, чем лишь усилила мои подозрения. Захотелось убедиться в том, что я действительно проснулся.

— Аглая, что-то случилось?

— Да почему же случилось, господин Глен, — нервно улыбнулась хозяйка дома. — Всё прекрасно и замечательно.

Загадочное поведение Аглаи не на шутку взбудоражило моё воображение, заставляя делать самые странные предположения. Возможно, поблизости появилось новое гнездо нежити или опасный маг и ей снова заплатили за моё проживание? Подобное уже случилось. В моё отсутствие ушлая домовладелица приняла оплату за гнездо упырей на болотах за городом, вследствие чего мне пришлось сидеть здесь ещё на месяц.

Следующее утро знаменовалось опять же воплями, которые лишь ошибочно были приняты за творчество безумной певички. На сей раз, не просто кричали под окнами, но и яростно тарабанили в дверь дома, взывая к моей совести и добрососедским качествам Аглаи.

Бросившись одеваться, я потянул носом воздух и замер, не веря своему счастью. До меня доносился далёкий запах человеческой крови.

Безошибочно предчувствуя новый заказ, я слетел по лестнице навстречу утренним визитёрам. Ими оказались местный градоправитель Изеф и какой-то смутно знакомый человек в невзрачной серой одежде и большой сумкой через плечо — наверное, кто-то из пастухов, живущих на отшибе Хроика.

Люди рефлекторно отшатнулись, едва я шагнул к ним навстречу и приветственно улыбнулся во все зубы.

— Г-господин Глен, — заикаясь начал градоправитель. — Там это… по вашей части дело.

Он подтолкнул в спину бледного пастуха. Тот, не поднимая взгляда, начал бубнить себе под нос:

— Милсдарь охотник, певичка-то допи… — последовала ещё один тычок от градоправителя и мужик сразу исправился: — Допелась!