Их было четверо. Приключения в микромире. Том III - П. Гордашевский

— Так и сказала? — поднял брови Виктор.

— Ну, не так, наверное, — миролюбиво согласился Тима, — в общем, это неважно. Я ведь не знаю, как тогда разговаривали. Знаю только, что хан Гирим очень расстроился, рассердился и решил ее наказать за непослушание. Он приказал выстроить ей плохонький домишко далеко-далеко на берегу маленькой речушки Джан-Дарья, она когда-то на этом вот месте протекала, и поселил ее там. Привезли ей, конечно, еду кое-какую, чтобы она с голоду не померла, оставили одну. Прошло несколько недель. Хан Гирим соскучился по своей красавице и отправился ее навестить. Но Джохор, как завидела караван хана, так взяла да и отравилась. И хан застал ее «хладный труп».

— Откуда ты знаешь, что она отравилась? — удивился Ван.

— Это я сам придумал сейчас. В общем, факт: хан застал ее мертвой. Ведь так, Ван? Ну, хан Гирим поплакал, поплакал, а делать-то нечего! Приказал он построить пышную гробницу и похоронил здесь Джохор. Было это очень давно. Река пересохла, ушла в песок. Так часто бывает в пустыне. Но колодец остался. Был тут раньше маленький оазис. Вот его-то и стали называть по имени этой девушки — Джохор, Жемчужина; так и осталось это название. А гробницу засыпал песок, и никто и не знал, где она.

— Кто же ее обнаружил? — спросил Виктор.

— А вон кто… — Тима показал на Вана. Тот смущенно заулыбался.

— Ван? — удивился Виктор. — Интересно. Вот будут кадры! — оживился он. — Я сниму гробницу и тебя, Ван, на ее фоне. Очень хорошо! Отлично! Недаром я сюда приехал. Такие кадры!

Виктор был по-настоящему увлечен. Катя следила за ним блестящими, радостными глазами. Он суетился возле гробницы, ставил Вана так, чтобы тот лучше вышел, подносил камеру к глазам, кричал:

— Правее, еще правее!.. Теперь чуточку левее… Вот так! Ну не стой же, как идол, делай что-нибудь! Возьми камень в руки, рассматривай… Вот-вот, очень хорошо! Готово! Теперь отойдите все, я сниму одну гробницу… Вот так! Теперь давайте всех вас сниму вместе…

Катя попросила Вана рассказать, как это ему удалось сделать такое замечательное археологическое открытие.

— Очень просто, — сказал Ван. — Я как-то шел здесь один. Спускался с холма. Увидел камень такой правильной формы. Его песком почти засыпало. Такой камень я не видал раньше. Здесь не видал. Строят здесь из другого. Я сказал отцу. Мы стали копать. Увидели стены. Отец сказал — нужно написать в Академию наук. Приехали сюда археологи и сделали раскопки. Вот и все.

— Думали целый город найти, — прибавил Тима, — да не вышло. Не было тут города. Ван здорово тогда работал на раскопках.

— А ты? — спросила Катя.

— Я другим делом был тогда занят, в «домике»…

— Опять «домик»! Долго ты будешь морочить голову «домиком»? Что ты там делал?

— Это я так, к слову вспомнил, не волнуйся. Все покажу и все объясню. Я бы давно объяснил, если бы не он. — Тима кивнул в сторону Виктора.

— Опять я виноват?

— Да, ты. Потому что ты не поверишь, начнешь подковыривать, пожимать плечами. А меня это злит, прямо тебе скажу…

— Мог бы и не говорить. И так видно.

— Я тоже кое-что вижу!

— Что же именно?

— Ну, мало ли что.

— А ты скажи.

— Скажу, когда захочу. Не приставай!

— Да я и не пристаю. Не хочешь — не надо. Проживу и так.

Все замолчали. Катя сидела на песке, обхватив колени руками, и смотрела куда-то вдаль, за длинную цепь холмов. Ван и Тима растянулись поодаль. Они брали в горсть песок и следили, как он просеивается меж пальцев. Виктор взобрался на холм и стоял там, прикрыв ладонью глаза, с видом заправского кинооператора, выискивающего интересные кадры.

Здесь, в Джохоре, он носил настоящий тропический пробковый шлем, который отец привез ему в подарок из Индии, когда был там на съемках. В коротких брюках, в свободной куртке и сандалетах он напоминал европейского туриста, путешествующего по жарким странам.

Катя посмотрела на Виктора, стоявшего неподвижно на вершине холма, потом на далекую цепь холмов, мечтательно вздохнула и сказала:

— Мальчики, вам хочется чего-то необыкновенного?

— Что значит необыкновенного? Что? Ты уточни, — сказал Тима, не повернув головы и продолжая пересыпать песок.

— Ну, не знаю… Приключений каких-нибудь, путешествий. Чтобы все было необыкновенно. Теперь это так трудно! Вот разве, когда полетят на Луну…

— Наверное, скоро полетят. Я так думаю, — отозвался Тима и сел на песок. — А ты как думаешь, Ван?

— Наверное.

— Больше всего мне бы хотелось побывать на Луне… — продолжал Тима.

— И мне… — задумчиво сказала Катя. — А почему я говорю, что трудно на Земле найти необыкновенное? Потому что везде побывали путешественники. Вот и в Антарктиде скоро все изучат. Пока кончишь университет да доберешься туда, там ничего и не останется на нашу долю открывать.

— Папа мне всегда говорит, что это чушь, — ответил Тима и опять растянулся на песке. — Он говорит, что рядом с нами столько интересного, нужно только научиться видеть. Правда, говорить-то он так говорит, а «домик»-то построил необыкновенный. Вот, между прочим, если ты хочешь необыкновенного, — и Тима снова вскочил, — там-то и повидаешь кое-что, чего тебе и во сне не снилось!

— Ах, ты надоел мне с этим «домиком», только дразнишь!

— Слушай, Катя, ты представить себе не можешь, что делается в «домике»! Это такое, такое…

— Ого, опять «домик» на экране! — услышали они вдруг голос Виктора. Он уже спустился с холма и теперь подходил к ним. — Воспользовался моим отсутствием, Тима? Продолжай, продолжай, я могу уйти.

— Не уходи, Виктор, — попросила Катя и ласково взяла его за руку, — и постарайся не ссориться с Тимой. Мы тут заговорили о необыкновенном, а Тима сказал, что…

— …что именно в этом загадочном «домике», похожем на вагон, и спрятано самое необыкновенное?

— Да, вот именно, — серьезно сказал Тима.

— Ну, например?

— Например? Только смотри: если ты начнешь язвить и говорить всякие гадости, я просто дам тебе по шее!

— Так. Отлично! Спасибо за предупреждение. Постараюсь воздержаться, хотя и трудно.

— Серьезно, Виктор…

— Ну хорошо, я ведь слышал. Говори.

И Тима рассказал нечто столь удивительное, что даже Виктор потерял желание делать иронические замечания и слушал так же внимательно, как и Катя. А Ван, который давно все знал от Тимы, иногда вставлял свое слово, напоминая другу о пропущенной им важной детали.

Когда Тима кончил, воцарилось долгое молчание.

— Если ты и врешь, то ловко, — сказал Виктор.

— А я уверена, что он не врет!.. — горячо возразила Катя. — Послушай, Тима. — Она заговорила быстро, взволнованно. — А что, если нам туда сходить? Ты же говоришь, что это совсем безопасно. Иначе тебя не взял бы с собой отец. Управление, ты говоришь, автоматическое. Значит, мы можем сами включить установку…

— Это все так, но отец строго-настрого запретил мне ходить туда одному. Нет, это невозможно!

— Почему невозможно? Право, мы уже взрослые люди! Неужели нужно во всем спрашивать разрешения? Сколько времени нам понадобится?

— Дня два-три, не больше, — задумчиво произнес Тима. — Да, не больше. Мы с отцом за два дня управились.

— Ты говоришь, сейчас лаборатория не работает?

Тима кивнул головой:

— Папа и другой инженер, Вада, в Москве. Они вместе конструировали аппарат. И еще один инженер — Кривошеин. Их трое изобретателей. Кривошеин сейчас, правда, в Джохоре, но в «домик» ходит редко — раз в три-четыре дня.

— А ключи? Есть у тебя ключи?

— Есть. Не у меня, конечно. Они дома, в папином сейфе.

— Ну так в чем же дело? — обрадовалась Катя. — В лаборатории пусто, ключи есть! Кто же нам помешает?

— Видишь ли, Катя, отец мне сказал, что…

— Господи, ну как маленький! «Отец, отец»! Мало ли что нам говорят взрослые! Они все еще думают, что мы только-только из пеленок вышли.

— Ты не права, Катя, — покачал головой Виктор. — Как бы там ни было, а путешествие это действительно необычное. Мало ли что случится? Тима не может взять на себя такую ответственность…

— Ну, положим, брат, ответственности я не боюсь. Просто не хочется обманывать отца, — сказал Тима.

— Ну, если только в этом дело… — усмехнулся Виктор.

— Да, в этом! — твердо заявил Тима.

— Ты так всю жизнь собираешься все делать с разрешения родителей?

— Всю жизнь — не знаю, да и теперь не во всем спрашиваюсь, а что касается «домика», то папа взял с меня слово…

— Ах, ну какая же это тоска! — Катя вскочила и стала ходить взад и вперед. — В кои-то веки представился случай, а ты со своим словом…

— Тима пай-мальчик — он все делает с позволения папы и мамы… — небрежно заметил Виктор.

— Ты брось подначивать! — огрызнулся Тима.