Обгоняя ветер - Одри Бишоп

Уинни была абсолютно не готова к столь скорой встрече с Хэлом. Его неожиданное появление настолько обрадовало ее, что она едва сдерживалась, чтобы не расплыться в глуповатой улыбочке. Стараясь сохранить на лице приветливое выражение, она судорожно пыталась придумать какую-нибудь нейтральную фразу, чтобы начать разговор, не выдав своего истинного состояния. Ей казалось, что Хэл насквозь видит все ее чувства, потому что, как только она выдернула ладонь из его широкой руки, он широко улыбнулся и произнес:

— Держу пари, вы удивлены моим приездом, мисс Милтон?

Она смешалась от столь бесхитростного приветствия, но тут ее спасло умение вести себя перед публикой, выходить из сложных ситуаций. Недаром говорят, что учителя те же актеры. Их публика, ученики, не всегда благодарная, и порой ей трудно угодить, но ни при каких обстоятельствах нельзя дать ей понять, что ты растерян, неуверен, подавлен. Вот и сейчас Уинни собралась, премило улыбнулась и ответила:

— Разве что совсем немного. Полагаю, вы хотите лично сообщить мне, что моей машине не суждено больше двинуться с места, — предположила она первое, что пришло ей в голову.

— Что вы, откуда столько пессимизма! Все нормально. В подобных ситуациях ремонт редко занимает много времени. Если бы не заклинило цилиндры и не пришлось разбирать двигатель, управились бы еще быстрее.

Уинни удивленно захлопала ресницами.

— То есть вы хотите сказать, что уже все починили?

Ее радости не было предела, хотя она старательно сдерживалась, чтобы не запрыгать от восторга. Она приготовилась к куче неудобств и, выходя после уроков из здания, собиралась уже вызвать такси, досадуя на предстоящую трату, а теперь оказывается, что в таких жертвах нет никакой необходимости.

— Машина еще не готова, но осталось немного, полчаса не больше. Если хотите, я подвезу вас до станции. К нашему приезду с машиной как раз закончат.

Уинни улыбнулась краешком рта, прищурила глаза и осторожно уточнила:

— На байке?

Хотя ответ был очевиден: предлагая свою помощь, Хэл горделиво опирался на свой «харлей», заботливо приведенный в порядок после долгой езды по пыльным дорогам. Он перекинул ногу и удобно устроился на байке, после чего махнул Уинни рукой, приглашая последовать его примеру.

Она энергично помотала головой, отчего непослушная прядь выбилась из тугого пучка на затылке и скользнула на лицо. Уинни нетерпеливым жестом заправила ее за ухо, досадуя на то, что снова выглядит нелепо, несмотря на все утренние старания.

— Может, я лучше на такси? Еле привела себя в порядок после прошлой поездки… — Уже произнеся эти слова, она внезапно поняла, насколько невежливыми они должны были показаться человеку, проявившему о ней заботу. Ведь совершенно очевидно, что он не просто проезжал мимо, а специально приехал к школе и даже какое-то время дожидался ее, чтобы подвезти до автосервиса. Уинни открыла было рот, чтобы извиниться, но не успела ничего сказать.

Ему и в голову не пришло обидеться на ее необдуманный выпад. Ее последние слова прозвучали настолько жалобно, что перед глазами Хэла моментально возникла утренняя картина. Растрепанная, взъерошенная незнакомка в отчаянной попытке спасти остатки гордости объявляет, что она ни капли не боится ездить на мотоцикле, но при этом намерена пешком шагать до города, чтобы не связываться с лихачом и не рисковать собственным здоровьем и жизнью. Эти воспоминания всколыхнули в его душе волну стыда и породили отчаянное желание доказать, что он не такой легкомысленный, каким показался ей вначале их знакомства, когда, не думая о последствиях, давил на педаль газа из простого озорства. Ему захотелось, чтобы она поняла: он никогда не рисковал необдуманно, каждый свой поступок, каждое действие он всегда просчитывает заранее. Ну… или почти всегда.

Было бы замечательно, если бы ему представилась возможность показать его новой знакомой, что быстрая езда — это вовсе не безрассудная попытка убить себя. Что мчаться по пустынному шоссе наперегонки с ветром прекрасно, упоительно, умиротворяюще. И он готов приложить определенные усилия, чтобы она поняла, что заставляет подобных ему раз за разом выкатывать свои «харлеи» из гаражей и мчаться куда глаза глядят. Чтобы она почувствовала то, что чувствует он в тот момент, когда ветер начинает злиться, что его обогнали, и пытается уцепиться за дерзкого человека, задержать, не пустить вперед. Как его невидимые пальцы раз за разом соскальзывают с одежды, и как ветру остается только разочарованно выть, наблюдая за тем, кто мчится быстрее него.

Хэл ни минуты не раздумывал над тем, что его желание доказать что-то малознакомой девушке по меньшей мере довольно странно. Он просто надеялся на то, что однажды он поможет ей многое понять. Но не сегодня. Сегодня в его задачу входило заманить ее на «харлей» и сделать все от него зависящее, чтобы в конце поездки она не дрожала от страха, а просто поблагодарила бы его за приятно проведенное время.

Поэтому в ответ на ее выпад он широко улыбнулся и выудил из-за спины еще один шлем:

— На этот раз мы сразу примем меры, чтобы внешнему виду не было нанесено никакого ущерба.

Хэл и не догадывался, что на самом деле Уинни была уже на полпути к тому, чтобы признать езду на мотоцикле не просто сносной, но и интригующей. Ей очень хотелось проверить собственные предположения по поводу того, что езда на байке вполне может прийтись ей по душе, но она никак не могла решиться и все еще робко переминалась с ноги на ногу.

Словно чувствуя, что чаша весов вот-вот готова склониться в нужную ему сторону, рыжеволосый искуситель с улыбкой, которая сделала бы честь Чеширскому Коту, поспешил подбодрить ее:

— Ну же, мисс Милтон. Я уверен, вы храбрая девочка.

«Храбрая девочка» без особой надежды на успех выдвинула основной аргумент:

— Не думаете же вы, что я настолько бесстыдна, чтобы лезть на байк в таком виде! — Она многозначительно посмотрела на юбку, которую надела утром взамен смятым брюкам.

Уинни за последние несколько минут как минимум раз десять пожалела, что утром достала из школьного шкафчика эту злополучную юбку с пиджаком. Если бы она знала, что после обеда ей снова будет предоставлен шанс прокатиться на байке в обществе своего утреннего спасителя! Хотя что толку жалеть о содеянном! Ведь ясно же, что ее запылившиеся брюки в тот момент мало соответствовали безупречному образу преподавателя и остаться в них было бы немыслимо. Но от осознания того, что она сделала все, как было необходимо и по-другому в тот момент поступить было нельзя, не становилось легче.