Убийство журналиста - Эьчин Гасанов

А ведь злые языки утверждали, что у Римы было бессчетное количество мужчин, занимающих кое-какое положение в обществе, начиная от Турции до США. Она также много путешествовала по Европе и не терпела, чтобы ее недооценивали. Она более критично оглядела себя в зеркало: последнее время у нее под глазами появились черные круги, но это еще больше привлекало ее обожателей.

Своим мимолетным любовникам она говорила, что это признаки ее сладострастия. Но она хорошо знала, что истинной причиной тут были бессонные ночи, алкоголь и возраст. Однако она по-прежнему нравилась мужчинам, хотя ее нельзя было назвать красивой: у нее был довольно крупный и длинный нос, слишком волевой подбородок, черные, чересчур глубоко посаженные глаза.

Но в ней через край било жизнелюбие, и постоянно горевший внутренний огонь подталкивал ее на все новые приключения. До замужества у нее не было мужчин. Сначала она пришла в негодование от требовательности и ненасытности своего мужа, но постепенно вошла во вкус. Только позднее Мамед осознал, что взял в ученицы колдунью.

Зазвонил мобильник. Рима, лежа на животе на низкой кровати, покрытой волчьей шкурой, ответила. У нее был бархатный голос – кроме тех случаев, когда она впадала в ярость.

– Рима? – тревожно спросил Мамед.

– Это ты, дорогой? – чувственно произнесла Рима. – Почему ты меня так рано будишь?

– Уже одиннадцать часов. После обеда тебя навестит друг, о котором я тебе говорил.

– Он красивый?

– Шлюха!

Он дал отбой, и Рима зевнула.

Сначала ее забавляло заниматься любовью с этим монстром, но теперь это превратилось в неприятную обязанность, как эпиляция на ногах или менструальное недомогание.

Но Мамед давал ей много денег, а Рима любила роскошь, украшения, наряды. Благодаря деньгам Мамеда и его положению в обществе она могла брать деньги также у турецких султанов и даже американских конгрессменов, покоренных ее эротическими способностями.

Они никогда бы не одаривали так щедро простую шлюху. Их желание и щедрость возрастали от сознания того, что они занимаются любовью не просто с молодой и красивой женщиной, но с женой видного человека.

Впрочем, Рима редко отдавалась без охоты и порой обнаруживала в себе такую сторону, которая пугала ее.

Больше всего она наслаждалась в тот день, когда один богатый турок, использовав, заставил ее заниматься любовью со своим шофером…

Рима вытянула перед собой левую руку, с восхищением глядя на сапфир, подарок Мамеда к дню рождения. Камень был величиной в пятьдесят три карата и стоил четыре тысяча долларов. Рима никогда не расставалась с ним, он затмевал все остальные ее украшения. Она мечтала появиться в ночном Клубе совершенно голой, с одним этим сапфиром. Но Мамед опять бы назвал ее шлюхой.

Однако это не мешало самым патриархальным и фанатично преданным

Пророку туркам приглашать ее в свои безобразные гаремы и гарцевать на ее гибком теле. Соприкасаясь с этими неизмеримо богатыми и внешне религиозными фанатиками, Рима приобрела определенную философию. Она знала, что эти воины готовы развязать священную войну по ничтожному поводу, а также вылить бутылку виски на ее обнаженное тело и потом слизывать спиртное языком.

Она сделала вывод, что миром правят две силы: религия и секс, но последний сильнее. Для нее это удача, так как у нее не было призвания к посту и молитвам.

Тряхнув головой, она стала рассматривать свое изображение на многочисленных фото, расклеенных по стенам, – в голом виде и разных позах.

Рима встала и вышла из комнаты. Она была в восторге от новой квартиры: 400 квадратных метров, отделанных ослепительным серым мрамором.

Мамед все устлал коврами. Холодный мрамор и шелковистая мягкость теплых ковров… Рима спустилась по мраморной лестнице и хотела выйти на широкую террасу, но передумала из-за плохой погоды.

Внизу лестницы ее ждала Алла, прислуга из Грузии, с чашкой кофе, в который она добавляла гвоздику.

Она поклонилась хозяйке, протягивая ей чашку. Ее плоское лицо было некрасивым, но тонкий и стройный силуэт мирил с этой некрасивостью. Рима выпила горький и обжигающий напиток и почувствовала себя лучше. Ее вчерашний любовник оказался очень требовательным. Сейчас на бедре у нее был синяк, и Мамед наверняка устроит ей сцену.

– Иди на кухню! – выпроводила Рима служанку.

Она присела на низкое канапе и задумалась. Ее пригласили на остров Бали, и ей хотелось туда поехать.

Она окинула взглядом огромный салон с его шкафами на колесиках.

Чтобы развлечься, она подошла к платяному шкафу и открыла его.

Только у некоторых королев и Хилари Клинтон было больше платьев, чем у Римы. Ее шкаф был длиной двадцать метров. Она остановила свой выбор на брюках из зеленого сирийского броката и кружевной черной блузке, почти прозрачной. Для приема друга Мамеда.

Зазвонил телефон. Она неохотно сняла трубку.

– Рима?

Она вздрогнула, услышав властный и в то же время нежный голос.

Она сразу обмякла.

– Да, – ответила она. – Но я очень занята.

– Мне нужно с тобой поговорить. Сегодня. Рима выругалась про себя по-азербайджански.

– Я занята, – повторила она, волнуясь. – Приходи завтра.

– Нет, сегодня. Я сделаю тебе массаж.

Рима не успела возразить, послышались гудки… Впрочем, она знала, что в конце концов все равно бы согласилась. Она любила чувствовать прикосновение к своему телу рук Фидан, которые снимали усталость с поразительной ловкостью и были так приятны…

Фидан сняла длинный плащ, под которым был обыкновенный белый халат медсестры. Рима с забившимся сердцем чмокнула ее в щеку.

– У меня мало времени, – начала было она. – Ко мне должны прийти…

Но Фидан пренебрежительно пожала плечами.

– Я отниму у тебя полчаса. Мне нужно поговорить с тобой.

Рима позвала служанку:

– Алла!

Из кухни появилась грузинка.

– Ко мне должен прийти один господин, – сказала ей Рима. – Если я буду еще наверху, впусти его и предложи что-нибудь выпить.

Закутавшись в пеньюар, она поднялась на второй этаж следом за Фидан.

Опустив глаза, Алла впустила Мелика и усадила его на диван возле лестницы. Через тридцать секунд она вернулась с неизбежным кофе с гвоздикой. Мелик огляделся.

Он ждал уже пять минут, когда услышал сладострастный стон. Он прислушался: звук доносился с верхнего этажа. Ему была неприятна мысль, что он стал невольным свидетелем интимной жизни хозяйки дома.

Стон повторился, и профессионализм одержал верх над воспитанием.

Мелик на цыпочках поднялся по мраморной лестнице.

Его шаги приглушал толстый ковер под ногами. Он заметил приоткрытую дверь и сделал еще несколько шагов, чтобы заглянуть в комнату. В первый момент он увидел только лицо женщины с темными волосами, волевым подбородком и крупным носом, лежащей на массажном столе. У нее были закрыты глаза, и она кусала губы. Сделав еще шаг, он увидел спину другой женщины в белом халате, с волосами, уложенными на затылке в шиньон.

Лицо женщины в белом халате прижималось к обнаженному телу брюнетки. Мелик замер. Он узнал девушку в черной шляпе, танцевавшую в Клубе. Уля сказала тогда, что она лесбиянка. Мелик увидел, как ее большой чувственный рот прикасается к груди лежащей женщины, затем опускается ниже… Лежащая женщина изогнулась дугой и снова застонала. Руки "массажистки" уже ласкали ее бедра – холеные руки с длинными ногтями, покрытыми лаком изумрудно-зеленого цвета. Мелику бросилось в глаза необычное кольцо – тоже в виде двух изогнутых золотых ногтей.

А брюнетка стонала, ритмично покачивая тазом. Неожиданно она стала выкрикивать по-азербайджански бессвязные слова, которые Мелик не понял.

В следующую секунду она приподнялась и привлекла к себе

"массажистку", которая лихорадочно принялась расстегивать свой халат. Мелик увидел стройное, мускулистое тело с маленькой грудью и чуть-чуть выпуклым животом. Рука лежащей женщины опустилась к черному треугольнику "массажистки". Пальцы с зелеными ногтями крепко сжали ее.

– Ты больше не любишь меня, Фидан?

У Мелика в висках застучала кровь. Любопытно, знает ли Мамед

Садуллаев об этих "массажах"?

– Люблю, – ответил низкий и нежный голос женщины с зелеными ногтями. – Но меня ждет другая клиентка…

Рима вцепилась в белый халат.

– Ты никуда не пойдешь…

Девушка улыбнулась.

– Не говори глупостей! Я вернусь завтра.

Рима расслабилась.

– Хорошо. В пять часов. Ты сможешь?

Голос ее был умоляющим. Стройная девушка ответила:

– Обещаю.

Она стала застегивать халат, и Мелик поспешил спуститься с лестницы. У него отпало всякое желание встречаться с Римой сегодня.

Он постучал в дверь кухни, откуда показалась курчавая головка Аллы.

– Мне очень жаль, но я не могу больше ждать мадам. Я ей позвоню.

Он поспешил к выходу. Рима оказалась сложной личностью.