Бог Кальмар. Внезапное вторжение - Николас Поллотта

— Прочтите вот это, — указал Эйнштейн. — Третий раздел снизу.

Отставив мензурку, лорд вгляделся в текст.

— «Тысяча армий, по тысяче бойцов в каждой, были лишь игрушками для страшного кальмара», — медленно прочел он. — Интересно. Гипербола фанатичного жреца?

Придвинувшись поближе, проф. Эйнштейн указал на пурпурную печать внизу:

— Рапорт неприятельского генерала.

Лорд Карстерс медленно кивнул.

— Хорошее начало. Есть еще что-нибудь?

— Есть, но соберитесь с духом, юноша. — Запустив руку под стол, профессор извлек оттуда какой-то предмет, завернутый в льняную ткань.

Осторожно положив предмет на стол, проф. Эйнштейн откинул покров. Открывшаяся взору каменная табличка явила лорду Карстерсу нечто такое, что он побледнел и выронил мензурку. Лабораторный сосуд упал на пол и разбился вдребезги.

Прикрыв верхнюю часть таблички, проф. Эйнштейн сказал:

— Под, гм, изображением есть надпись.

Усилием воли лорд заставил себя вновь посмотреть на табличку.

— «Могучий Бог Кальмар на полуденном кормлении… слепыми сиротами. Сувенир из города Дутара». — Карстерс с трудом сглотнул. — «Не пропустите весенний праздник обе-безглавливания м-младенцев».

Эйнштейн принялся медленно разворачивать ткань дальше, открывая следующий фрагмент.

— Довольно! — воскликнул, отводя глаза, лорд Карстерс. — Это мерзость, противная человеку и природе!

— Безусловно, — согласился проф. Эйнштейн, быстро заворачивая и убирая табличку. — И мы должны сделать все от нас зависящее, чтобы эти отвратительные гнусности никогда больше не повторились.

— Да, да, должны, — поддержал его с растущей решимостью Карстерс, расправляя плечи. — Сэр, должен признаться, что я все еще не вполне убежден в реальности этой угрозы. Как вы сказали, доказательства лишь косвенные. Но коль скоро речь идет о защите мира от этого! — Он сделал жест в сторону пустого стола, где только что лежала табличка. — Я с радостью присоединюсь к вам в любой экспедиции, даже если она окажется пустой затеей.

— Благодарю вас, — облегченно выдохнул профессор. Голос его срывался от избытка чувств. — Ни о чем большем я просить не могу.

— Так каким же будет наш первый шаг? — заинтересовавшись, спросил Карстерс, вновь усаживаясь на свой трон. — Если эта тварь в самом деле настолько сильна, как считается, то для нее даже современный линкор — пустяки.

— Просто отлично сказано, юноша, — усмехнулся Эйнштейн. — Но у этого монстра есть ахиллесова пята: он еще только должен родиться!

— Прошу прощения? — переспросил, сильно наморщив лоб, Карстерс. — Как вы сказали?

— Он еще не родился, — медленно повторил проф. Эйнштейн. — Бог Кальмар не возродится, пока на землю не глянет новый лик луны. По моей оценке, у нас чуть более двух недель, чтобы найти и уничтожить храм, в котором обитает эта тварь.

— Что нарушит действие магических сил и не позволит монстру восстать вновь, — закончил в приливе волнения лорд Карстерс. — Но это же проще простого!

Уж что-что, а осквернять священные реликвии британские исследователи умели хорошо.

— Удивляюсь, что вы попросили моей помощи в столь тривиальном деле. Ну, так где же храм-то? На Цейлоне? В Тибете? На Южном полюсе?

Профессор Эйнштейн смущенно замялся под честным взглядом лорда.

— Э-э, видите ли, юноша, в этом-то и загвоздка. Потому что я, как бы вам сказать, не имею ни малейшего представления.

3

— Но знаю, как его найти, — поспешил добавить проф. Эйнштейн, прежде чем лорд смог выразить свое негодование.

Лорд Карстерс сложил ладони домиком.

— В том смысле, что у вас есть карта с какой-то недостающей частью? — рискнул предположить он.

— Почти в точку, юноша, — кивнул Эйнштейн. — Карта эта — зашифрованная головоломка, но у меня есть ключ: медный браслет в виде объевшегося кальмара. На внутренней стороне имеются скрытые пометы, которые становятся различимы только при солнечном затмении или искусственном свете электрической лампы. Я приобрел его тридцать шесть лет назад на блошином рынке в Амстердаме. Давно собирался заняться этой загадкой, но всегда подворачивалось какое-то дело, кажущееся более важным.

— Конечно, вполне понимаю, — согласился Карстерс. — Боже милостивый, видели бы вы, что пылится у меня в мастерских. — Лорд ослабил свой гарвардский галстук. — Итак, приступим. Скажите вашему парню, Оуэну, принести нам побольше черного кофе, доставайте документы, и займемся расшифровкой.

Эйнштейн направился к двери и дернул висевший там шнур звонка. Подойдя затем к полкам, он достал маленькую деревянную шкатулку.

— Сама карта находится в хранилище, в подвале, но браслет здесь; вы увидите, почему я вообще приобрел его. — Он поднял крышку и нахмурился. — Странно, но она пуста.

Поставив шкатулку обратно на свое место, профессор взял другую.

— Должно быть, в этой.

Но когда он открыл ее, оттуда попытался вылететь большой синий жук. Эйнштейн поспешно захлопнул крышку, оставив насекомое в заточении. Сердитым жестом он сунул шкатулку обратно на полку и протянул руку за другой. Так были обследованы еще несколько шкатулок, но браслета не оказалось ни в одной из них. К этому времени профессор был уже заметно раздражен.

Внезапно он хлопнул себя ладонью по лбу.

— Ну конечно! Не иначе, эта несносная девчонка снова занялась уборкой. Лорд Карстерс, прошу вас следовать за мной.

Отодвинув засов маленькой двери в конце мастерской, проф. Эйнштейн повел своего спутника по тускло освещенному коридору, от которого в обе стороны шло несколько ответвлений.

— Она кто? — спросил лорд Карстерс. — Вероятно, ваша жена?

— Моя племянница, — объяснил профессор. — Мэри Эйнштейн. Она давно уже грозилась навести порядок в мастерской, и, чует мое сердце, это именно то, что произошло!

Прижав руку к груди, лорд Карстерс всем своим видом показывал, насколько он шокирован и как ему понятно возмущение профессора. Своим людям он строго-настрого приказал: под страхом увольнения никогда и ничего не трогать в его рабочих помещениях. Единственным исключением был слуга Крейнпул, который в одиночку трудился, не покладая рук, чтобы не дать лорду оказаться заживо погребенным под несколькими тоннами доисторического мусора.

Дойдя до двери, отделанной корой пробкового дерева, профессор сильным толчком распахнул ее и крикнул:

— Ты убиралась в моей мастерской!

Склонившаяся перед архивным шкафом молодая женщина продолжала трудиться, сортируя досье. На ней была накрахмаленная блузка в красно-белую полоску и длинная темная юбка, а ее великолепные светло-каштановые волосы были просто, но элегантно уложены.

— Ничего подобного, дядя Феликс, — возразила она, выпрямляясь со стопкой папок в руках. — Не знаю, что вы там потеряли, но эта вещь, скорее всего, на том же месте, где вы ее оставили месяцев шесть назад.

— Нет, это точно ты, Мэри, — кипятился профессор. — Все время твердила мне об этом, а я теперь не могу найти важный документ!..

Тираду ученого прервал жест руки.

— Я предложила навести порядок в крысиной норе, которую вы называете своей мастерской, ровно один раз, более семи лет назад, когда впервые появилась здесь. И ваша истерика в ответ на это предложение навсегда отбила у меня охоту заговаривать на эту тему.

Поманипулировав папками, Мэри сунула последнюю в ящик и задвинула его на место.

— Ну, и что же такое вы искали? — спросила она, поворачиваясь.

У лорда Карстерса перехватило дыхание. Он угодил в омут самой прекрасной пары глаз из всех, что ему когда-либо доводилось видеть. Мэри Эйнштейн была богиней. Безупречность ее черт подчеркивала линия подбородка, выдававшая незаурядную силу характера. Возможно, мужчину меньшего калибра эта особенность отпугнула бы, но Карстерс нашел ее подкупающе обворожительной.

Застигнутая врасплох, Мэри слегка зарделась под этим столь откровенно восхищенным взглядом.

— Извините; дядя, я не знала, что у нас гости.

Пройдя через кабинет, проф. Эйнштейн принялся рыться в ящиках письменного стола, быстро выдвигая их один за другим и со стуком задвигая обратно.

— Гости… Какие гости? Ах, да. Мэри, это лорд Бенджамин Карстерс. Ваша светлость, разрешите представить — моя племянница, Мэри Елизавета Виктория Эйнштейн. Она отвечает за все текущие дела музея.

Чувствуя себя так, словно на ней лохмотья, Мэри слегка расширила глаза, изучая взглядом привлекательного незнакомца, и, после довольно продолжительного молчания, грациозно подала руку.

— Добро пожаловать в наш дом, — произнесла она с непривычной для себя застенчивостью.

Лорд Карстерс начал было отвечать на приветствие рукопожатием, но вовремя передумал и галантно поклонился, приблизив ее пальцы к губам.