Эпизод IV: Новая Надежда - Джордж Лукас

— Р2Д2! — воскликнул взволнованный Ц-ЗПО. — Не может быть! Это ты!

Он протолкался к по-прежнему парализованному собрату и обнял его с порывистостью, мало присущей механизмам. Нашарив маленький диск на боку Р2Д2, ЦЗПО задумчиво перевел взгляд на свою грудь, где красовалось очень похожее устройство.

С лязгом провернулись плохо смазанные катки, пришли в движение массивные гусеницы. Скрежеща и скрипя, чудовищный краулер медленно повернулся и неторопливо пополз в пустынную ночь.

Восемь имперских сенаторов и офицеров казались такими же неодушевленными, как полированный низкий стол, вокруг которого они сидели. У входа в зал, скудно освещенный холодным светом ламп на столе, замерли солдаты, похожие на мраморные статуи в своих белых доспехах. Командующий Тагге, самый молодой и самый нетерпеливый из восьмерки с пафосом произносил речь. Остальные терпеливо молчали. Тагге быстро забрался наверх, не брезгуя по пути никакими средствами, и хотя, как и все остальные собравшиеся, он красовался в ладно пригнанной серой форме, и от него пахло дорогим одеколоном, сенаторы избегали прикасаться к нему — даже случайно. Тем не менее, его уважали. Или боялись.

— Говорю вам, на этот раз он зашел слишком далеко, — с детской запальчивостью настаивал командующий. — Этот ситх навязывает нам такую спешку, за которую Император нас хвалит не станет. Пока строительство боевой станции окончательно не завершено, мы уязвимы. Кое-кто из нас до сих пор не уяснил, насколько хорошо оснащен и организован Альянс. Их корабли выше всяких похвал, их пилоты — лучше. И движет ими нечто более мощное, чем их двигатели: этот их противоестественный фанатизм. Они намного опаснее, чем можно себе представить.

Офицер постарше, лицо которого избороздили столь глубокие шрамы, что даже косметическая хирургия не помогла от них избавиться, нервно заерзал в кресле.

— Опасны для вашего звездного флота, Тагге, но не для этой боевой станции. — Глаза в сеточке морщин блеснули, взгляд перепрыгнул с одного на другого, обежал сидящих за столом. — По-моему, повелитель Вейдер знает, что делает. Восстание продлится лишь до тех пор, пока у этих трусов есть убежище — место, где их пилоты отдыхают, а машины ремонтируются.

Тагге возразил:

— УМОЛЯЮ вас, Ромоди, не сваливайте все в одну кучу. Я считаю, что сооружение этой станции больше на руку лично губернатору Таркину. Она призвана укрепить его личную власть, придаст ему больший вес… прекрасно, но это имеет мало общего с военной стратегией. И пока мятежники получают поддержку в самом Сенате, то…

Его слова оборвали шорох скользнувшей в сторону двери и щелканье каблуков вытянувшихся по стойке «смирно» часовых. Тагге, как и все прочие, обернулся к двери.

Обликом вошедшие в зал настолько не походили друг на друга, насколько их объединяла общая конечная цель. Первым через порог шагнул худой мужчина, с вытянутым лицом и резким носом, волосы он словно позаимствовал у старой метлы, а своими повадками напоминал беспощадного крайт-дракона. Он был высок, но Гранд Мофф Таркин, губернатор многочисленных внешних территорий Империи, возле широкоплечего Дарта Вейдера казался карликом.

Тагге, не испугавшийся, но подчинившийся субординации, встал, а потом медленно опустился на свое место, когда Таркин уселся в свое кресло во главе стола для совещаний. Зловещая фигура в черных доспехах застыла позади губернаторского кресла. С минуту Таркин в упор смотрел на Тагге, затем, будто так ничего и не увидев, отвернулся. Тагге кипел от злости, но молчал.

Таркин обежал взглядом сидевших за столом, и на губах его заиграла тонкая, как бритвенное лезвие, улыбка.

— Господа, пусть имперский Сенат больше вас не волнует. Я только что получил сообщение, что Император распустил этот неуправляемый сброд навсегда.

Волна изумления прокатилась по собравшимся. Изумления, смешанного с тревогой — в конце концов, все они входили в Сенат.

— Наконец, — продолжил Таркин, — мы избавились от последних остатков Республики.

— Это невозможно, — — перебил его Тагге. — Каким образом Император будет управлять всей бюрократией?

— Официально сенаторские посты не отменены, вы должны это понимать, — объяснил Таркин. — Просто их полномочия приостановлены… — Он улыбнулся чуточку шире. — На срок действия чрезвычайного положения. Региональные губернаторы получат полный контроль и свободу действий в управлении вверенными им территориями. Это означает, что на колеблющихся планетах Империи может быть наконец должным образом наведен порядок. С этого момента страх удержит на привязи местных губернаторов, которые в большинстве своем — потенциальные предатели. Страх перед имперским флотом — и страх перед боевой станцией.

— А как насчет уже действующих повстанцев? — поинтересовался неугомонный Тагге. — Если мятежники каким-то образом получат доступ к полной технической схеме этой боевой станции, то существует возможность, что они сумеют отыскать слабое место..

Улыбка Таркина превратилась в гримасу.

— Технические данные, на которые вы намекаете, — сердито пророкотал Дарт Вейдер, — скоро вновь окажутся в наших руках. Если…

Таркин, коротко качнув головой, прервал Повелителя Тьмы, на что больше ни один из находящихся в этом зале не осмелился бы.

— Это несущественно. Любая атака на станцию, предпринятая мятежниками, будет самоубийством, бесполезным жестом отчаяния — какую бы информацию они ни добыли. После долгих лет тайного строительства, — заявил он с видимым удовольствием, — эта станция превратится в решающую силу в этой части вселенной. События в этом районе Галактики отныне не будут определяться ни судьбой, ни указом, ни каким-то органом управления. Они будут формироваться деятельностью этой станции…

Повинуясь легкому движению затянутых в металл пальцев, один из наполненных кубков поднялся с подноса и послушно поплыл над столом.

— Не стоит слишком гордится порожденным вами технологическим ужасом, Таркин, — заметил Повелитель Тьмы, разглядывая танцующий в воздухе кубок. — Способность уничтожить город, планету или целую систему — ничто по сравнению с Великой Силой.

— Сила! — фыркнул Тагге. — Не пытайтесь запугать нас своими колдовскими штучками, повелитель Вейдер. Ваша печальная приверженность к древней мифологии не поможет вам волшебным образом возвратить похищенные чертежи. И она не одарит вас предвидением, благодаря которому вы обнаружите тайный оплот восставших. Разве не смешно, что…

Глаза Тагге внезапно полезли из орбит, командующий схватился руками за горло, лицо его начало наливаться мертвенной синевой.

— Я нахожу, что подобный недостаток веры, — мягко произнес Вейдер, в упор глядя на задыхающегося офицера, — меня слегка тревожит.

— Довольно, — бросил недовольно Таркин. — Эта пикировка лишена всякого смысла.

Тагге по-прежнему корчился в приступе.

— Вейдер!

Ситх повернул голову к губернатору; теперь, когда Таркин сидел, голова его была примерно на уровне чуть выше колен Повелителя Тьмы. — Отпустите его.

— Как вам будет угодно, — равнодушно пожал плечами Дарт Вейдер и отвернулся,

Тагге без сил обмяк в кресле, потирая горло и не сводя глаз с черной фигуры.

— К тому времени как эта станция будет полностью готова, повелитель Вейдер сообщит нам о местонахождении базы мятежников, — объявил Таркин. — Мы направимся туда и немедленно уничтожим ее, одним быстрым ударом подавив их жалкий бунт.

— Так пожелал Император, — добавил не без сарказма Дарт Вейдер, — так и будет.

Если кто из сидящих за столом и обладавших немалым могуществом людей и счел этот неуважительный тон предосудительным, ему хватило бы одного взгляда на Тагге, чтобы не встревать с замечаниями.

В сумрачной камере, очень напоминавшей металлический склеп, густо пахло старым машинным маслом и отработанной смазкой. Ц-ЗПО как мог терпел все неудобства, а каждую секунду неожиданный толчок машины грозил швырнуть его на стену или на его товарищей по несчастью.

Сберегая энергию — и чтобы избежать потока жалоб, на которые был неистощим его высокий товарищ, — Р2Д2 отключил все свои внешние функции. Он стоял среди груды старых запчастей, отрешившись от всего, и даже не задумывался ни о том, что происходит сейчас, ни о дальнейшей своей судьбе.

После резкого рывка краулера все обитатели тюрьмы попадали в кучу, и бедный Ц-ЗПО простонал:

— Да когда же все это кончится?

Он уже успел придумать и отвергнуть с полсотни жутких вариантов своего будущего. В одном андроид был совершенно уверен: теперешнее их положение намного хуже, чем он мог себе вообразить.

Потом, без предупреждения, случилось нечто, что встревожило Ц-ЗПО еще больше, чем самая сильная тряска. Гудение двигателя краулера стихло, и он остановился — — будто бы в ответ на вопль Ц-ЗПО. Те роботы, которые еще сохраняли способность к рассуждению, принялись нервно обсуждать, где они оказались и какова может быть их участь.