Счастье дается всем. Книга 1 (СИ) - Козырь Фаина

Когда они выходили их пансиона, во дворе уже собралась целая толпа. Несколько офицеров в строгой форме правительственных служб, рванули им наперерез. Но Верховная снова своим властным жестом, жестом, перед которым склонялись все правители Хротгарских земель, остановила их:

-Не нарушайте правила, господа офицеры, – процедила она сквозь зубы, но её тихий голос словно разрезал толпу, – склоните головы и ждите! Иллике уже начали свою работу. А если нам понадобится ваша помощь, мы кинем зов.

И так непререкаем был её тон, что даже Яннике захотелось послушно склонить голову. Вот что значит сила и мастерство истинной власти!

А между тем Верховная, ущипнув за бедро снова окаменевшую Яннику, прошипела той на ухо с лихой насмешкой:

- Ну, что застыла, бесстыжая грубиянка? Работай уже! Все ждут!

И Янника окончательно пришла в себя. Потому что пора уже было брать на себя настоящую ответственность. Ибо люди ждут.

Аккуратным жестом девушка оправила свою накидку, ещё раз тронув остатками волнения серебряную брошь, и приказала громко, отрывисто и отчётливо. Так, что её сахарный юный голосок теперь всем было слышно.

- Иллике, подняться на платформу! Летим вверх. Максимально вверх.

И к её вящему удивлению, белокурые женщины беспрекословно подчинились. О, Снежная дева! Помоги!

Когда платформа взлетела вверх, для Янники реальность престала существовать. Она словно погрузилась в неведомый транс. Не красивый южный городок теперь видела она перед собой, а карту. Карту человеческой удачи и неудачи, тоски и смятения, нежности и любви... Вон там впереди, далеко за пределами города чернела узкой полосой косого света неведомая, но неотвратимая будущая беда. Беда, которая ещё не случилась… А там, справа, возле городской ратуши, клубилось розовой земляникой ничем не скрываемое счастье. Яркое, сочное, настоящее. Счастье вместе с искренней любовью пополам. А там слева кому-то очень грустно и плохо. Зато совсем рядом – наоборот очень даже хорошо… Голову начало стягивать в обруч от всех этих картинок, настроений, цветов и предчувствий. Платформа уже давно зависла на высоте и не двигалась, а Янника всё стояла и не могла поверить, что ей, столько всего видевшей сейчас, столько понимавшей, банально не хватает сил и умения, чтобы разобраться. Да! Не так она представляла свой триумф. Не так!

Она всё всматривалась в город, а в висках наливалась и пульсировала кровь, сжигая невероятной болью. Но как бы девушка ни старалась, как бы ни напрягала зрение, нигде она больше не видела и крохи тех, показавшихся ей в душном пансионе следов… Следов, чем-то напомнивших ей вязкую печать, которую старый управляющий ставил на документы, подписанные материнской рукой.

Прошло ещё пять минут. Терпеть боль стало невыносимо. И Янника, отбросив всякую гордость, беспомощно перевела больной взгляд на застывшую рядом Верховную. За всё это долгое время не проронившую ни слова.

Губы, с трудом подчиняясь, тихо вымолвили, всхлипывая:

- Не могу… Не вижу… Простите…

Верховная повернулась к ней. И Яннике показалось, что прошла вечность. Но потом жрица положила свою холодную ладонь на жаркое, уже заплаканное лицо юной иллике. Рядом ближе скользнули другие.

- У тебя всё получится, Янника, – вдруг мягко сказала жрица и девушка, вздрогнула, не веря.

Она переводила недоумённый взор с одной иллике на другую и не находила там ни осуждения, ни гнева. Лишь нежность и понимание. И губы девушки предательски задрожали. Иллике рассмеялись. А Верховная аккуратно вытерла ещё одну скатившуюся крупную слезу с её алевшей щёчки и подмигнула, тихо предложив:

- Может, спустимся пониже и полетим помедленнее? А? Что скажешь, юный командир?

И когда Янника робко кивнула, соглашаясь, снова язвительно поджала губы и усмехнулась, отворачиваясь. Вот только теперь эта язвительность Верховной жрицы уже не ранила девушку. Ибо теперь юная иллике знала, что вся эта надменность, презрение, высокомерие и превосходство не настоящие… Просто так надо.

***

Платформа теперь летела ниже и медленнее. И Янника, надо признать, действительно видела более отчётливо. Не большими мазками, а маленькими чёткими картинками. Поэтому когда впереди, прямо в самом центре ранее уже виденного ею сверху розового счастливого клубка, появилась на мгновение вязкая печать, она не стала сомневаться.

- Это здесь Верховная, – уверенно показала Янника рукой.

Жрица мощно втянула пространство носом и качнула головой, подтверждая.

- Это здесь…

За поворотом показалась аккуратная улочка с маленькими домиками, почти не отличавшимися друг от друга. Перед одним из них платформа резко затормозила. Верховная снова спрыгнула первой, за ней –– Гутрун, почти не дышавшая весь этот полёт.

- Дальше мы сами, Янника, – это Сигни осторожно тронула девушку за рукав. – Мы сами, девочка. Отдыхай.

Но Янника покачала головой и тоже спрыгнула. А Верховная, словно гончая, взяла след. Она быстрым шагом направилась вперед, и Янника отрешённо отмечала, едва поспевая за ней, что улица сильно суживалась впереди, совсем не оставляя место для платформы. Улица вела в тупик, заканчиваясь небольшим огороженным садом с крошечным деревянным флигельком и полуразрушенным каменным домом посередине. Возле него Верховная и остановилась.

В калитку заходили осторожно. Опытная жрица прислушивалась к каждому шороху, держа в прямом и переносном смысле «нос по ветру». И сейчас была очень похожа на любимую отцовскую гончую семейства Ольсон, когда та, сначала легко взяв след, дрожа от нетерпения, лезла за дичью в топкое Погольское болото, а потом, почуяв под лапами шевеление трясины, мгновенно замирала, на уровне инстинкта понимая, что любой её неосторожный шаг вполне может стать последним.

Иллике скользили за Верховной след в след на небольшом расстоянии, не задавая никаких вопросов. И лишь Янника позволяла себе нет-нет да и выглянуть из-за спины крупной Гарди, основательно закрывавшей ей всякий обзор. И это было очень обидно! И откуда среди нежных иллике берутся такие дылды?!

Они обошли весь двор. Верховная даже заглянула во флигель, но дальше порога не пошла, небрежно махнув рукой в открытое пространство. Больше в этом месте смотреть было нечего, потому что за полуразрушенным домом уже корявилась дикая изгородь с пахучим клодисом и упиралась в высокий глухой забор.

Верховная мощно потянула носом и трижды чихнула.

- Мерзкий клодис! – раздраженно опустив уголки губ вниз, цыкнула она. – Это ж надо было развести здесь такую пахучую дрянь! И как голова у людей не болит?! – а потом устало поднесла руки к лицу, вытирая капельки пота на висках: – Мы с тобой ошиблись, девочка. Здесь ничего нет.

Янника поняла, что это говорилось ей.

- Может, в каменном доме посмотреть? – предложила Благочестивая.

Но Верховная слабо поморщилась:

- Гутри… Ну что ты как маленькая?! Нет здесь ничего!– и снова громко чихнула. – Всё. Уходим…

Но никто из иллике не тронулся с места.

- Может, за изгородью посмотрим? – неожиданно предложила Сигни.

Верховная посмотрела на неё как на умалишенную:

- Ну? – выдохнула она уже с прежним высокомерием. – И что изменится?! Я туда не пойду! А ты посмотри! Посмотри! Если, правда, увидишь что…Ты прямо шибко глазастая у нас! Все глазастые здесь! Одна я только не угляжу ничего!

Сигни виновато пожала плечами, всем своим видом говоря, мол, попробовать стоило, но раз никому ничего не нужно, то и ей тоже.

- Я! – вылезла из-за спины белокурой дылды Янника, от волнения подхватив свою длинную прядь волос и сейчас немилосердно теребя золотой наконечник.

Верховная, которая уже сделала шаг, остановилась:

- Что «Я»?

- Ну… Я же вижу… как бы всё… вот…– сил продолжать не осталось, потому что Янника уже знала, как легко потеряться в своих ещё неслаженных, неуверенных, зыбких ощущениях.

Девушка снова ждала язвительной отповеди, но Верховная, устало мазнув по Яннике взглядом, кивнула вдруг неожиданно серьезно: