Отголоски прошлого - Дариуш Ришард

— Вот такие вот пироги, — завершил свое увлекательное повествование Хельмут Пратт, успевший передислоцироваться на диван и развалившийся на нем, как у себя дома. — Так что я предлагаю тебе, мадам Гайде, и твоей замечательной команде повторить путешествие твоего отца. Наученные опытом прошлых ошибок, мы сможем провернуть это дело еще успешней и сказочно обогатиться! Мы будем на золоте есть, на золоте спать и золотом укрываться, только представь себе!

— А почему же ты сам не отправишься в это путешествие? — спросила капитанша, до этого внимательно слушавшая и между делом развлекавшая себя игрой со столовым ножиком.

— Что ж ты, — мужчина скривил обиженную мину, — не доверяешь больше дяде Хельмуту?

— Доверяю. Но проверяю. Так почему?

— Честно тебе сказать? Староват я уже стал для таких приключений… Боюсь, один могу и не потянуть. Да к тому же всегда хорошо идти на дело с кем-то, кого хорошо знаешь, чтоб тот мог прикрыть твою спину в случае чего…И «Сколопендре» твоей уж точно на роду написано идти в это плаванье. Что-то ее с этим островом связывает, уж поверь мне…

— Хммм… Ну, спасибо за честность. И за сказочку на ночь спасибо… Я словно с отцом снова повидалась. Ни на кого тут случаем перегаром не повеяло из ниоткуда? Призрак Рыжей Бороды за плечом не встал? — Шивилла усмехнулась. — Мне нужно как следует обдумать твое предложение.

— Да пущай лошадь думает — у ней башка большая. А нам действовать надо! Девочка моя, времени осталось не так уж и много, и тратить его нужно уж точно не на раздумья. Иначе в следующий раз на Мимолетный остров попадут уже только твои дети. И то если повезет.

— Ладно, тогда я предлагаю каждому из присутствующих высказать свое мнение, — рыжая достала трубку и кисет — обсуждение предполагалось долгое.

— Лично мне эта идея не по душе, — заявил судовой врач, встав из-за стола и тут же почувствовав, как комната медленно пошла оборачиваться вокруг него.

— Ай, Ларри, не очкуй. На вот, плесни себе еще, для успокоения нервов, вижу, ты еще не готов, — Пратт широко замахнулся и бросил Лауритцу…или в Лауритца полупустую бутылку рома. Сопровождаемая недоуменным взглядом бутыль пролетела в трех футах от докторской головы, чудом не разбившись, приземлилась на ковер и покатилась по полу.

— Нет-нет-нет… Я вообще-то серьезно, — рыжий снова сел на место. — Это — слишком рискованно. Если опустить тот факт, что возможность существования такого природного явления и так кажется мне очень спорной… Это слишком большой риск. Путешествие неблизкое, не самое безопасное… И в конце нет никакой гарантии на вознаграждение. В лучшем случае мы можем уйти так же ни с чем, как и пришли, а в худшем — дружно «заблудиться» в тамошних пещерах, — лекарь бросил недовольный взгляд на пирата, но тот намека как бы не понял.

— А я, как ни странно, поддерживаю точку зрения доктора, — заявил Улыбака. — Хотя это ни черта не меняет, но, тем не менее… Я сразу сказал, что ничем хорошим эта затея не кончится. А вдруг наши многоуважаемые капитаны по молодости не расслышали своего благодетеля, и он на самом деле сказал не тридцать, а триста лет? Я, конечно, не прочь подождать, но не знаю, как вы, а я еще двести семьдесят лет вряд ли протяну… Ну, или мы просто все умрем по какой-нибудь нелепой случайности, которых я вам могу дюжину с ходу сочинить.

— Да у этого молодчика чуть что — сразу все помрем! — гаркнул седой боцман Белуга. — Хоть ружье чистишь, хоть в бордель собираешься, хоть в носу ковыряешь — все, готовься на тот свет, так его и разэтак… А я-то, между прочим, один из тех немногих парней, что видели все те, — тут уж он вставил совсем непечатный эпитет, — сокровища своими глазами. И ни один черт, ни сам Морской Дьявол не остановит меня, если меня еще раз к ним подпустят.

— И я считаю, — заговорил Бертоло, — что плыть надо. Да, дело рисковое, не спорю… Но риск — благородное дело, а удача любит смелых. Тем более, до нас там был не абы кто, а сам Рыжая Борода, а по его стопам грех не пройти. К тому же это всяко лучше, чем лезть на стенку со скуки и прозябать на суше, — он лукаво подмигнул своему капитану.

— Не знаю, как насчет приключений, но лично мне деньги не помешают, — заметил Кайрил. — А кому помешают, тех на борту никто не держит.

А Армин ничего не сказал. Паренек, как оказалось, на удивление не умел пить и уже посапывал в кресле. Шивилла Гайде, до этого задумчиво молчавшая и покусывавшая мундштук трубки, резко поднялась с места.

— Эх, была не была! — воскликнула она, протягивая руку старому пирату. — Мы в доле, я согласна на твою авантюру. Если я хоть наполовину унаследовала отцовское чутье, то это приключение обещает быть чем-то грандиозным, угря мне под шляпу!

Капитаны звонко ударили по рукам, и с этого самого момента механизм можно было считать запущенным. Но о долгосрочных последствиях такого решения сейчас никто не думал, в уютной гостиной маленького домика воцарился форменный базар — галдеж и споры о приготовлениях к скорейшему отплытию, переходящие в реализацию чьей-то идеи о том, что «это нужно обмыть!». В итоге далеко за полночь порядком уставшие после серьезного обсуждения пираты начали устраиваться на ночлег. Капитан Пратт, как самый хитрый, первый застолбил себе диван, где и захрапел так, что посуда в буфете зазвенела, кто-то постелил себе на пол собственный плащ, кто-то свернулся калачом прямо на ковре, а некоторые так и остались дремать за столом.

— Ларри! — проурчала Шивилла, потрепав доктора по плечу. — Я иду спать. В твоей кровати.

— Угу… Я тоже… — сквозь сон пробормотал доктор, и не думая сдвинуться с места, лишь поудобнее утыкаясь носом в собственный рукав. — Пре…присоединюсь к тебе, как только…

«Как только…» что, это так никто и не узнал. Капитанша усмехнулась, покачала головой, сама вытащила своего «компаньона» из-за стола и, перекинув его руку себе через плечо, уволокла в опочивальню.

                        К главе 2: Шивилла

Глава 3. «Пиратские секреты»

Проснувшись в своей койке, Лауритц лениво потянулся и уперся рукой в шершавую и прохладную на ощупь дощатую стену. Глаза разлеплять совершенно не хотелось, доктор попытался вернуться в страну сновидений, где он только что читал потрясающее стихотворение в какой-то загадочной книге, но рифмованные строки ускользали от него, как песок, уходящий сквозь пальцы. Напрячь память и воссоздать эту грезу не получилось, поэтому Ларри сосредоточился на других ощущениях. В воздухе вокруг явственно чувствовался свежий, бодрящий аромат морской соли с горьковатой ноткой чего-то лекарственного и кисловатым запахом вроде как обеззараживающего раствора. Откуда такой букет?.. Шивилла, что ли, опять экспериментирует на кухне? Тишину нарушал негромкий гомон и протяжные крики чаек, а пол, на который доктор спустил одну ногу с постели, словно покачивался. После вчерашнего, что ли?.. Так, а что, собственно, было вчера? Крики чаек, качка… Рыжий резко распахнул глаза и аж подскочил. Он проснулся на своем обычном месте — в судовом лазарете «Золотой Сколопендры», да только загвоздка была в том, что засыпал он не совсем здесь. Совсем не здесь.

— Фиалку мне в петлицу и герань на подоконник!.. — тихо выругался лекарь, подрываясь на ноги и начиная суетиться по каюте. — Морского ежа мне в карман… Что же здесь происходит?.. Пожалуйста, пускай мы окажемся еще в порту…

Пулей (этакой нервной и слегка взъерошенной пулей) судовой врач вылетел на верхнюю палубу и осмотрелся по сторонам. За бортом плескалась и пенилась белыми баранцами зеленоватая морская вода, бодро рассекаемая кораблем, ослепительные паруса раздувал ветер, а за кормой виднелась земля. Сизые вершины гор, не достающие до низких облаков, холмистый берег, проглядывающие между недавно одевшихся в листву деревьев рыжие черепичные крыши многоэтажных домов и оживленный порт… И эта живописная картина с каждой минутой чуточку отдалялась, делая все менее реальной надежду на возвращение.

Обреченно воздев глаза к небу, Лауритц не успел толком посетовать на свою невезучую судьбу, как к нему спустился не иначе как посланник свыше. Божественным знамением был мастер парусов, работавший на крюйсель-рее, а сейчас уже быстро скользивший по шкотам в направлении палубы. И был он явно в хорошем расположении духа, как и практически всегда. Чернявую голову Элоиза венчала любимая бандана, на этот раз комично завязанная узелком под подбородком.

— Внучок! — воскликнул он при виде Лауритца «бабушкиным голосом» и стиснул его в объятьях, видимо, решив, что на лице доктора написано еще недостаточно недоумения. — Ну, наконец-то! Что ж ты писем не пишешь, в гости не заходишь, а? А я ведь соскучился!

— Да мы виделись на этой неделе…бабуля, — постарался спокойно ответить рыжий.