Боги Синтеоса - Алексей Лебедев

Когда я кончаю, из зала раздаются аплодисменты.

Опустошенный, я неловко поднимаюсь и вижу экзаменатора, одобрительно кивающего мне. Только это вовсе не Иван Аркадьевич. Это - Игорь! В руке он держит указку, обращенную к доске, на которой ярко-белым по черному выписаны математические формулы. В этот последний миг сна они впечатываются в мое больное сознание огненными письменами.

Я просыпаюсь весь мокрый.

Смысл формул мне ясен, и ничего ужаснее быть не может.

Но это не избавляет меня от необходимости переодеться.

Сменив белье и натянув брюки, я подхожу к окну. За пределом купола продолжается тайная жизнь Нового Мира. Однако теперь мне все видится в ином свете. Я сделал свое последнее открытие...

Звонок выводит меня из транса. Как давно я не слышал этого звука! Почему он вдруг зазвонил? Пара минут требуется мне, чтобы вспомнить. Конечно, мы же сами собрали эту схему! Звонок должен был включиться тогда, когда Индекс Реальности достигнет единицы. Значит, этот счастливый момент настал. Я издаю безумный смешок, накидываю рубашку и бегу вниз...

14. Марина

Последние часы я провела, наблюдая, как выстраиваются в ряд "девятки" на электронном табло.

Настроение у меня было просто прекрасное.

Я думала о разных приятных вещах.

Например, о том, как меня всегда недооценивали и как ловко я всех провела. Поразительно, как много людей верит, что женский ум обратно пропорционален красоте. Очаровательная глупышка - это мое амплуа, мой имидж. Это маска, которую я одеваю на карнавал жизни. Мой способ выживания в безжалостном мире. А что прикажете делать бедной девушке? Конечно, порой бывает горько, больно и обидно. На такие случаи есть Память, которая ничего не прощает, и Судьба, что направляет события верной рукой. Эти две подружки никогда не предавали меня. Рано или поздно он приходит - миг торжества, когда все обиды и страдания окупаются.

Итак, я покончила с лучшей подругой и героем-любовником. Остался один только Сашка. Надо быть справедливой: он мне ничего не сделал. То есть, наверное, считал Игоревой подстилкой, но это я сама постаралась... Так что к нему я испытываю только жалость и презрение. Ох уж этот Сашка! Наш закомплексованный святой, вечный отличник, фанатик науки...

Что такое их наука? Сухая книжная мудрость, бесплодная игра самодовольных мужчин, куда нас принимают в виде исключения. Я никогда не относилась к ней серьезно. И никогда не стеснялась смущенно хихикнуть, соблазнительно улыбнуться, показать коленки, чтобы вытянуть нужный балл. Разве не смешно: некоторые мнят себя покорителями Мироздания, а сами не могут справиться со змеями в собственной голове. Моя наука - совсем другая...

Итак, Сашке я ничего не сделаю. Я просто его не пущу. Нам все равно не составить приличную божественную пару. Мы не сможем править вместе. Он сломает весь кайф своим нытьем и проповедями. Нет уж, лучше я буду Единственной!

С детства я любила сказки про принцесс. А однажды решила, что я и сама - принцесса, только никто этого не замечает. Может быть, я принадлежу иному, волшебному миру, за пределами видения этих жалких людишек, что окружают меня. И в один великий день за мной придут посланцы этого мира и призовут на трон.

Все получилось не совсем так, как я ожидала.

Но в конце концов - получилось!

Когда "девятки" сменились "нулями" и прозвенел звонок, я поморщилась: надо было, конечно, отключить цепь, да неохота руки марать. Наверняка Сашка сейчас прибежит, так хоть попрощаемся.

Я запустила программу, в которую заблаговременно внесла все необходимые изменения. Я ведь девушка предусмотрительная! Теперь мое Сошествие было делом нескольких минут.

Заскрипела дверь, и на пороге появился взмыленный Сашка. Бедняжка! Конечно, он удивился, увидев меня в кабине сканера. По такому случаю я одела пятнистую форму, оставшуюся от охранников, а в руке у меня был зажат большой и острый кухонный нож - надо же девушке как-то защитить себя?

- Извини, Сашенька, - улыбнулась я. - Но место занято. Этот шарик слишком тесен для нас двоих. Так что не обижайся, но тебе туда дороги нет. Стой, где стоишь, и разойдемся по-хорошему.

Он смотрел на меня из-под своих очков, чуть наклонив набок голову. Должно быть, он уже понял все. А впрочем, какая разница?

- Слушай, - хрипло сказал он. - Я должен сказать одну вещь. Ну, ты осталась одна, с кем я могу поделиться... В общем, весь этот бред там, - он махнул рукой в сторону, - и вся наша жизнь здесь... этого просто НЕ МОГЛО БЫТЬ! Понимаешь? Мы думали, что наш мир погиб, вместо него воцарился Новый... На самом деле, со старым миром все в порядке... Наверняка... Это МЫ погибли!

Да, уравнения Федорова имеют ВТОРОЕ решение. Это Синтеос-2, он вокруг нас и внутри нас, и мы - часть его, плоть от плоти. Мы гадали, на что похож виртуальный мир, но не поняли, что живем в нем. Не поняли потому, что мы тоже НЕНАСТОЯЩИЕ!..

Пока он трепался, программа инициализации завершилась.

Беготня огоньков прекратилась, зажегся зеленый свет.

- Ты все сказал? - продолжая улыбаться, спросила я Сашку.

Честно говоря, я была даже рада и благодарна ему, что он не испортил эту сцену бессмысленным насилием. Любой другой парень на его месте наверняка попробовал бы наброситься на меня, выбить нож, вытащить из кабины... Пролилось бы много крови, а зачем?

- Все! - выдохнул Сашка.

- Тогда прощай, - я кокетливо послала ему воздушный поцелуй и нажала кнопку переноса.

15. Александр

Это был взрыв - ослепительная вспышка и грохот!

А когда прошли радужные круги перед глазами и звон в ушах, я понял, что все кончено.

Синтеос исчез. Электричество вырубилось.

Темнота и тишина воцарились в подземелье.

Спотыкаясь в полумраке, я поднялся по лестнице - ноги едва слушались меня - и вышел наружу.

Энергетического купола больше не было. Вязкий туман Нового Мира медленно наползал на территорию Института, принося с собой пряный аромат и чуть слышное потрескивание. Все менялось.

У свежих могил меня ждали Игорь и Ванда - совсем бледные, с черными, без белков, глазами, в перепачканной землею одежде.

Им явно не помешал бы новый "Тайд".

Игорь взял меня за левую руку, Ванда - за правую.

- Пошли, - сказали они хором. - Пора.

Руки у них были почему-то очень холодные...

И мы пошли вперед, в клубящийся туман, откуда уже тянулись к нам белые тонкие щупальца протоплазмы.

октябрь-ноябрь 1997