Багряная планета. Научно-фантастическая повесть - Сергей Жемайтис

— Я проходил схемы роботов этого типа.

— Знаю. Будешь консультировать Ива.

Я стал спускаться. Почти с таким же успехом прокатился по сланцевым плиткам, только теперь они лежали плотней. Я смотрел сквозь стекла шлема во все стороны, пытаясь заметить что-либо интересное, хоть здесь все было интересно, каждая сланцевая плитка, каждый камень были дороже алмазов, но я пересиливал себя, не брал ничего, решив, что, если Туарега не удастся вызволить, захвачу на обратном пути, только сунул в карман скафандра что-то похожее на крохотную панцирную рыбку, впрессованную в песчаник. Сейчас эта находка занимает почетное место в Марсианском музее в Москве, на Воробьевых горах, хотя там есть экспонаты и поинтереснее, но с этой рыбешки начинается экспозиция «животного мира Марса».

Я довольно скоро опустился с помощью Антона до злополучного карниза и сам бы полетел вслед за Туарегом, если бы не туго натянутый трос; из-под ног предательски вылетали плитки минерала, похожего на яшму, я не мог стоять, не рискуя сорваться, и сел, свесив ноги. Метрах в десяти застыл, покачиваясь на тросе, наш Туарег. Я улыбнулся, представив себе, как бедняга барахтался, не находя точки опоры. Когда Антон подтягивал его, то он стукался головой о нависшую кромку карниза.

— Все в порядке! — сказал я. — Пожалуй, парень отделался легкими ушибами. Ты, Антон, будешь очень осторожно выбирать трос, а я…

Я хотел сказать, что помогу перетащить его на карниз, и забыл обо всем на свете, посмотрев направо и вниз. Там, метрах в двухстах от общего фона каменных нагромождений, отделились и замерли в невесомости странные сооружения, похожие по своей архитектуре на строения термитов, только несравненно сложней. Это были ажурные переплетения, каменные кружева. Вглядевшись, я стал различать детали, улавливать в этом целом отдельные части.

На какой-то миг у гладкой, отполированной до блеска каменной стены, вернее обтесанной горы, я увидел город необыкновенной архитектуры под прозрачным колпаком. Я увидел ровные улицы, аркады, заметил облицовку домов с красочными фресками на фасадах, летательный аппарат, плавно парящий над морем, яхту, она подходила к набережной из оранжевого камня с черным парапетом. Стояли суда с непомерно высокими мачтами. Людей я не видел. Так же внезапно картина изменилась. Осталась отвесная стенка обрыва, далеко внизу — холодный блеск озера, терраса, а на ней, как в мультфильме, деформировались прекрасные дворцы, превращаясь в каменные кружева, изъеденные песчаными бурями, разрушенные солнцем и космическим холодом.

Я слышал, как меня окликнули Антон, затем Зингер, Вашата. Я молчал, не в силах произнести хоть слово, издать звук, послать успокоительные сигналы. Я словно окаменел, ожидая, что картина дивного города снова предстанет предо мной. Ничего больше не появлялось. Бесшумно пролетел сбоку камень и, подпрыгнув на карнизе, ринулся вниз.

— Что! Что с тобой, Ив? Тебе плохо? — только испуг за мою жизнь, чувствовавшийся в голосе Вашаты, вывел меня из состояния столбняка, и я стал сбивчиво рассказывать об увиденном.

Зингер шепнул Вашате:

— Вот бедняга. — Почти крикнул: — Ив, возьми себя в руки и скажи толком, где ты все это видел. Только сиди спокойно. Отодвинься дальше от обрыва. Не эти ли столбы?

В голосе его слышалось разочарование и тревога.

— Мне тоже показалось, — сказал Антон, — да ты не волнуйся. Действительно, развалины, вот поднимем Туарега… Только не волнуйся, я сейчас подтяну его…

Его перебил Макс:

— Ив! Где же он? Где твой город? Ну что ты сидишь как изваяние? А ты, Антон, погоди со своим роботом. Здесь такое, а он… Постой, Христо! Ив! Ив, это не те ли обломки, что ниже тебя? Какой же это город?

Наконец они все увидели мою террасу и разочарованно молчали добрую минуту, затем засыпали меня вопросами. Я наблюдал развалины в другом ракурсе — сбоку, а они сверху, затем Христо и Макс стали смотреть через мой «телеглаз», у Макса вырвался торжествующий вопль:

— Ну что я говорил?! Что? Теперь вы наконец видите сами! Конечно, это город. Христо! Пусть Ив спустится в город! Пожалуйста!

— А Туарег? Скоро стемнеет. Ребята пять часов в скафандрах. Успокойся. В город пойдем завтра. Он еще постоит.

— Все?.. Я тоже?

— Нет, мы, как всегда. Тебе будет добавочная работа — размещать находки Туарега по контейнерам. Осторожней!

Последнее относилось ко мне и Антону. Туарег уперся головой в нижнюю кромку слюдяного карниза, мне с трудом удалось оттолкнуть его, и Антон выволок его на карниз. Дальше Туарег полез сам и потащил меня за собой, с завидной легкостью волоча два мешка, раздутых от собранных образцов. Он все пытался пополнять коллекцию, хватая двумя свободными руками приглянувшиеся ему камни, и только после моего приказа, казалось, с неохотой отбрасывал их в сторону. Видно, удары о камень не прошли для него даром. Антон попытался его «подлечить», но, приоткрыв спинную панель, поспешно поставил ее на место: до того невообразимо сложным показался ему «организм» Туарега. Теперь ему могли помочь только на Земле, куда он больше никогда не вернется, а нам отныне прибавилась еще одна забота — следить за каждым его шагом.

КАКТУСЯТА

Вашата сделал магнитную запись нашего с Туарегом спуска по обрывистому берегу моря, он записывал все, включая каждое наше слово, о чем мы узнали много позже и что принесло немало огорчений, особенно Максу, который хотел выглядеть «идеально» перед лицом потомков.

Просмотр фильма, кстати, почему-то не особенно хорошего качества, вызвал двоякое чувство. Сначала мы все действительно видели город, но при вторичном просмотре все выглядело иначе, и даже Макс засомневался, город ли это, а не выветренные породы, природа способна и не на такие штуки, особенно марсианская, где ее творчество, видимо, переживает период застоя, когда трудно создать что-либо порядочное, располагая такими скудными возможностями.

Мои «видения» Макс отнес за счет нервного переутомления:

— Произошло то, что нередко случается с такими впечатлительными субъектами. В их подсознании создаются желаемые образы, то есть то, что мы называем галлюцинациями. Я бы на твоем месте, Ив, денька два посидел дома.

Меня выручил Антон, сказав, что на какой-то миг и ему почудилось что-то вроде города, только не там, где мне, а на противоположном берегу.

— Скорее всего, это фата-моргана! Марсианский мираж, — тут же определил Макс.

— Да, но мираж — явление оптического характера, — сказал Вашата. — Допустим, что в разреженной атмосфере с большим процентом углекислого газа миражи также могут возникать, но тогда должны существовать и города, и моря, и корабли, которые видел Ив.