Возможны варианты - Ирина Мясникова

– Давай так договоримся. Ты сейчас беги в свой «ящик», а вечером я за тобой заеду сюда вместе с ногами и доброшу тебя до дому, по дороге все обсудим, а ты подумай пока. Во сколько в вашей богадельне рабочий день заканчивается?

– В пять пятнадцать.

– Отлично, договорились. – Шестопалов чмокнул Надю в щеку и неспешно последовал к своей ярко-красной «девятке» «Ладе». Давыдова знала, что этот автомобиль так называется, потому что это была несбыточная мечта Стаса.

Когда Шестопалов в пять пятнадцать на своей чудо-машине поджидал Давыдову у проходной, вся ее лаборатория, да что там лаборатория, весь отдел кинулся смотреть на это диво дивное. Никто не бежал бегом к автобусам и троллейбусам, все неспешно проходили мимо, оглядывали авто и вежливо прощались с Давыдовой. После этого решение уйти из «ящика» стало твердым и бесповоротным. Об этом своем выборе Надя Давыдова потом не жалела никогда.

Шестопалов не только торговал куриными ногами, он торговал всем подряд, в том числе и спиртными напитками. После прихода в бизнес Давыдовой они стали торговать еще и компьютерами, которые собирали с привлечением Надиных бывших сотрудников из «ящика». Надя Давыдова не просто «села на деньги» в уже выстроенном бизнесе Шестопалова, она с удовольствием развивала и новые направления, такие как те же компьютеры и офисная техника. Особо удачным ее изобретением было создание ремонтно-строительного подразделения. Начали с ремонта крыш и квартир, а потом всерьез занялись промышленно-гражданским строительством. С учетом того, что староста их институтской группы Титов ринулся в политику и подвизался в мэрии, их строительную компанию ждали очень даже интересные перспективы. Шестопалов выделил Давыдовой вполне приличную долю, и они стали полноценными компаньонами. Оба были довольны друг другом, понимали друг друга с полуслова и дружили семьями. Вернее, Давыдова со Степкой дружили с семьей Шестопаловых. Ходили к Шестопаловым в гости и вместе ездили отдыхать. Стас продолжал существовать в жизни Давыдовой как досадное недоразумение, которое при первой же возможности необходимо было устранить.

Стас

Когда Стасик был совсем маленьким, он был похож на ангелочка. Он вообще рос очень красивым ребенком. Единственным и неповторимым. Родители души в нем не чаяли, особенно мама. Мама работала заведующей районной санэпидемстанцией, а папа начальником участка в строительно-монтажном управлении. Папа зарабатывал деньги, и не маленькие, а мама имела такие связи, что семье было куда и на что эти деньги потратить. Стасика всегда очень хорошо кормили и одевали. У мамы по поводу питания был настоящий бзик. По ее мнению, ребенок в первую очередь должен быть накормлен, во вторую – обут, в третью – одет. Остальное считалось неважным. Книг в доме не держали, языкам и музыке ребенка не обучали. Некогда было. Зарабатывали деньги и прирастали связями, чтобы было что поесть и во что нарядиться. В результате сытый и обутый Стасик рос сам по себе. Конечно, мама, придя с работы, всегда интересовалась его делами и оценками. Но, странное дело, задав вопрос, она никогда не слушала ответов Стасика. Со временем у него даже выработалась привычка молчать, пожимать плечами или, в крайнем случае, говорить: «Не знаю».

Когда Стасик немножко подрос, у него открылась непреодолимая тяга к музыке. Учительница пения в школе определила, что у него незаурядный музыкальный слух, хороший голос и явно выраженные музыкальные способности. О чем через классного руководителя и было сообщено родителям Стасика. Даже порекомендовали отдать мальчика в музыкальную школу. Родители тогда очень сильно веселились. Будучи выходцами из маленьких провинциальных городков, с трудом пробившись в люди, и не где-нибудь, а в Ленинграде, родители считали, что такими глупостями, как музыка, пусть занимаются еврейские дети. Их же сын должен получить крепкую, надежную специальность, а еще лучше – стать инженером. Видимо, во времена далекой родительской молодости инженеры хорошо зарабатывали и пользовались уважением окружающих. Однако, так как Стасик ни в чем отказа не знал, гитару ему все-таки купили. Купили бы и пианино, просто ставить его было некуда. Оно никак не вписывалось в полированный мебельный гарнитур. Гарнитуром мама Стасика очень гордилась. И гарнитуром, и цветным телевизором, и мягкой мебелью немецкого производства.

Стасик научился играть на гитаре при помощи самоучителя, сам же подбирал модные песни и даже пробовал сочинять разные мелодии. Чуть позже он выпросил у родителей денег на хороший магнитофон и проигрыватель и целые дни проводил с гитарой и в наушниках. По картинкам на иностранных пластинках и музыкальных журналах у Стасика сложилось твердое впечатление, как должен выглядеть и вести себя настоящий музыкант. Музыканты на картинках обычно имели длинные волосы, они сидели в клубах дыма с полуприкрытыми глазами, что-то мечтательно наигрывая на своих великолепных гитарах. В статьях из иностранных музыкальных журналов, которые Стасик с трудом переводил при помощи словаря, говорилось, что известные музыканты много пьют и даже используют наркотики. Мол, таким образом они попадают в нирвану, с помощью которой и сочиняют свои замечательные песни.

Загадочный и молчаливый Стасик с гитарой пользовался огромной популярностью среди девчонок. Но девчонок он побаивался и старался избегать. Он совершенно не знал, о чем с ними разговаривать. Когда родители определили его на учебу в электротехнический институт, он спорить не стал. Стасик с детства твердо знал, что с родителями спорить – все равно что против ветра плевать. Он сдал экзамены и даже без помощи материнских связей поступил в институт. Учился он неплохо, просто связно высказывать свои мысли толком не умел. Так в электротехническом этого и не требовалось. В институте Стасик познакомился с Максом, после чего его жизнь изменилась кардинальным образом. Во-первых, он стал Стасом, а во-вторых, совершенно перестал стесняться своего косноязычия. Он теперь мог спокойно загадочно молчать, так как говорил за него обычно Макс. Макс дразнил Стаса Вяйнемяйненом. Стас поначалу даже обижался, но со временем ему очень понравился этот образ. Быть Вяйнемяйненом было даже лучше, чем загадочным музыкантом. Уж больно хорошо это соотносилось с суровой нордической красотой и молчаливостью Стаса.

Макс перезнакомил его с кучей разных девчонок, девчонки буквально вешались ему на шею, но ни одна из них Стасу не нравилась. Максу тоже все эти девчонки не особо нравились, но он всегда умел воспользоваться их расположением. У Стаса почему-то так не получалось. Конечно, к тому моменту, когда они с Максом познакомились с Давыдовой, у обоих было за плечами не одно разбитое девичье сердце. Давыдову, конечно, углядел Макс. Сначала он приметил ее за стойкой бара. Она озорно смеялась, пересчитывая деньги, а вокруг нее клубилась толпа пацанов. Одни чего-то покупали, другие просто болтали и смеялись. Один все время выныривал из-под стойки бара и что-то дул ей в уши. Макс стукнул Стаса локтем в бок.