Собакам вход разрешен - Сьюзан Петик

Жан-Поль имел судимость за наркотики, и для Эммы это была больная тема. Длительная борьба ее матери с зависимостью от наркотиков и алкоголя убедили Эмму в том, насколько трудно бывшим наркоманам вернуться к нормальной жизни, как быстро они падают духом, поняв, что никто не хочет давать им второй шанс. Жан-Поль был в завязке больше года, когда она взяла его на работу, и его еженедельные анализы доказывали, что он больше не принимает наркотики. Вопреки сомнениям Клифтона, когда речь шла о наркоманах, Эмму никак нельзя было упрекнуть в доверчивости.

– И все-таки, – сказал он, – несоответствия имели место.

У Эммы затряслись руки. Она сжала их в кулаки.

– Не знаю, почему мы несем убытки, но я точно знаю, что дело не в Жан-Поле. Ну, по крайней мере, не совсем в нем, – добавила она.

– Я и не говорил, что дело в нем, – Клифтон казался обиженным. – Я просто предложил обдумать все возможные объяснения пропажи продуктов.

Раздражение Эммы испарилось в облаке сомнений и унесло с собой остатки сил. Она кивнула.

– Не переживайте, – сказала она. – Есть много возможностей сократить расходы. Как только банк даст деньги, у нас все будет в порядке.

Когда Клифтон ушел, Эмма доплелась до дома и рухнула на диван. До этого разговора она чувствовала себя довольно сносно. А сейчас совершенно обессилела. Эмма обвела взглядом крохотное пустое помещение и почувствовала, как к глазам подступают слезы. Весь день она была среди кучи народу. Так почему же она чувствует себя такой одинокой?

Эмма потянулась за бумажным платком и высморкалась. Уже не первый раз она задавала себе этот вопрос. Дело в том, что она ощущала себя одинокой большую часть жизни. Отец умер, когда ей исполнилось три. Она была слишком маленькой, и в памяти остался лишь смутный образ мужчины с крупными ладонями и, вероятно, сильными руками, а остальное детство она в основном была предоставлена самой себе – мать, как правило, находилась под кайфом и плевать на нее хотела. Летние месяцы у бабушки уберегли Эмму от той же дорожки, но и тогда она развлекала себя сама. Дела в гостинице занимали все бабушкино время, и она не могла уделять много внимания внучке. Изредка у них останавливалось семейство с детьми, и у Эммы появлялись один или пара приятелей, но она никогда не считала их друзьями.

Ее губы тронула улыбка.

«Пожалуй, за исключением Дуайеров», – подумала она.

Тодд и Клэр Дуайеры. Надо же, она не вспоминала о них целую вечность. Тодд был на год старше Эммы, а Клэр – на год младше, и когда Дуайеры приезжали в гостиницу, они были как три мушкетера – один за всех и все за одного. Втроем они дни напролет исследовали лес, а по ночам лежали на прохладной траве, наблюдая за падающими звездами. Эмма обожала подтрунивать над «городскими», но они ничуть не обижались. Она учила их строить форты и лазить по деревьям, а благодаря им узнала, что такое нормальная семья. Тодд подарил ей первый поцелуй.

Эмма покраснела, вспоминая о том конфузе. Это было невинное поползновение, но она в ту пору все время была готова к обороне и, не задумываясь, врезала ему кулаком в живот. А после, желая скрыть смущение, заявила, что ему следовало предупредить ее заранее.

Тодду потребовалось два года, чтобы отважиться на вторую попытку, и тогда, как Эмме помнилось, обошлось без рукоприкладства. Тем летом перед расставанием они поклялись, что будут держать связь, но ничего не вышло. Тодд так и не написал ей ни разу, и Дуайеры больше никогда не приезжали в «Спирит Инн».

По мере того как жизнь Эммы все дальше катилась по наклонной плоскости, Тодд становился для нее воплощением любви и желанной стабильности. Ее мать расставалась и скандалила с друзьями-наркоманами, а Эмма пряталась в своей комнате и исписывала страницы общих тетрадей словами: Эмма Дуайер, Эмма Дуайер, Эмма Дуайер.

Глава пятая

Той ночью все спали плохо. Арчи, запертый в незнакомом гараже, несколько часов подряд выл в знак протеста, Тодд стращал его, улещивал и умолял вести себя тихо, а разъяренная Гвен бодрствовала в постели в мрачном молчании. К тому времени когда Тодд поднялся, с планами оставить песика было покончено. Тодд оделся и пошел вниз звонить Клэр.

– Только не начинай с того, что ты мне говорила, – сказал он, когда сестра сняла трубку.

– Я и не буду, ты знаешь, – ответила Клэр. – Мне жаль, что у тебя ничего не получилось.

– И мне жаль.

– Может, подождешь несколько дней? Вдруг она передумает. – предложила сестра.

– Нет. – Тодд услышал скулеж из гаража и заговорил тише. – Гвен просто ищет предлог, чтобы избавиться от него, а я сойду с ума, пытаясь уберечь его от неприятностей. Это будет неправильно по отношению ко всем.

– Ну и как мы это сделаем? – спросила она.

– Я подумал, что могу привезти его к тебе сегодня. Если мы поторопимся, то к пяти доберемся.

– А как твое предложение?

– Столик забронирован на завтрашний вечер. К тому времени мы вернемся.

– Ты страшно устанешь после такой поездки. Может, перенесешь предложение на следующий уикенд?

– Нет, спасибо, я и так сильно накручен.

– Что ж, мальчишки придут в восторг при виде тебя. Переночуете? У нас много места, если вас не смущает спать на раздвижном диване.

Тодд задумался. Гостевой диван его вполне устраивал, а вот в Гвен он не был уверен. По ее мнению, размещение ниже пятизвездочного отеля – ночлег под открытым небом.

– Потом скажу, – ответил он.

Голос Клэр стал едким.

– Сомневаешься, что ее Высочество одобрит?

– Пожалуйста, не усложняй, – сказал Тодд. – Мне и так плохо.

– Ладно, – сказала Клэр, – была неправа. Если тебе нужно просто его привезти и уехать, нет проблем.

Он благодарно закрыл глаза.

– Спасибо, сестренка. Ты лучше всех.

Клэр рассмеялась.

– На это ты и рассчитывал, да?

Тодд положил трубку и собрался с силами прежде чем идти в гараж. После тарарама, устроенного Арчи накануне, он приготовился увидеть изгвазданный пол и подстилку, изорванную в клочья. Бедняга Арчи! Он лишился Берти и всю неделю сидел в приюте с незнакомой сворой, а сегодня весь день проведет взаперти в машине.

Однако, открыв дверь, Тодд был приятно удивлен. Пол был чистым, подстилка целой, а Арчи терпеливо ждал, ритмично молотя хвостиком по бетону.

– Привет, дружище! Ты в порядке?

Тодд наклонился погладить Арчи, и тот вспрыгнул ему на руки и начал лизать лицо. Тодд прижимал к себе вертлявый меховой шарик, который тыкался в него мокрым носом, и на его глаза наворачивались слезы. Ну почему Арчи не был таким вчера? Если бы Гвен увидела, какой он на самом деле славный, она никогда бы не захотела избавиться от него. А теперь, когда решение принято, Тодду остается только одно – как можно скорее отвезти Арчи в его настоящий дом. Спуская пса на пол, Тодд утешил себя мыслью, что однажды у них с Гвен появится собака, которую они оба будут любить.

– Давай, приятель, – позвал он, берясь за поводок, – пойдем прогуляемся. Впереди долгий день в машине.

Гвен допивала утренний кофе, когда они вернулись. Даже после такой жуткой ночи, подумал Тодд, она выглядела очаровательно – белокурые волосы небрежно рассыпались по шелковому халату, наброшенному на прекрасные плечи. В такие моменты он почти не верил своему счастью. Иметь такую девушку, как Гвен, было для прежнего мальчика-ботана как сбывшаяся мечта.

Когда гаражная дверь за Тоддом закрылась, Гвен подняла глаза и одарила его слабой улыбкой.

– Ты где был?

– Выводил Арчи.

Тодду хотелось рассказать ей про прогулку в собачьем парке, как Арчи катался с горки, давал лапку и играл в чехарду с малышами, но он боялся сделать хуже. Тодд все еще отчасти надеялся, что Гвен передумает, но это не случится, если она решит, что на нее давят.

– Ты позвонил Клэр? – спросила она.

Тодд налил себе кофе и сел.

– Да.

– И?

– Сестра сказала, что охотно возьмет Арчи, если мы не против.

– Ты же больше не думаешь оставить его, правда?

– Нет, уже нет.

Тодд сделал глоток. Этим утром кофе казался особенно горьким.

– Я сказал ей, что мы привезем его сегодня. Если выехать рано, думаю, мы успеем добраться до темноты.

Гвен заправила за ухо золотистую прядь.

– Я не хочу провести весь день в этой вонючей машине.

Тодд сделал еще глоток и покачал головой.

– Я думал, мы поедем в твоей.

– Ты хочешь везти этого пса в моей новенькой «Ауди»? – удивленно спросила Гвен.

– А почему нет?

Она поджала губы.

– Потому что это моя машина!

Тодд внимательно посмотрел на нее. Что это за выпад? Да, Арчи устроил погром в машине, но в этом виноват Тодд, который оставил его наедине с курицей. И после этого он вымыл пса, так что тот не провоняет «Ауди». Что касается «Вольво», то Тодд договорится, чтобы салон почистили. И после никаких проблем не будет.

– Нам же надо как-то доставить его к Клэр, – сказал он.

– Нет, это тебе надо его туда доставить, – Гвен встала и налила себе еще кофе. – А я проведу уикенд с папой и Типпи.