Кора. Хрустальный череп (СИ) - Чарофф Анна

— Денег с фамильного серебра ему хватит на новую лодку, а свою пусть отдаст тебе. И вот ещё. Это тебе от меня на память, — Ненси протянула Роне серебряный кинжал, — кто знает, кого ты там встретишь.

На следующий день Рона отправилась в деревню на северной окраине города. К вечеру она нашла старика-рыболова, который сначала не хотел соглашаться на обмен, но потом вмешалась его жена, и тогда Рона, наконец, получила ветхую лодку в обмен на серебро и бриллианты Нэнси.

Рона понимала, что времени у неё нет, и плыть нужно сегодня же ночью. Грести было очень тяжело, и она страшно устала от дальнего похода с тяжёлыми вещами за спиной. Но промедление могло дорого ей обойтись. После долгих колебаний, она приманила к себе маленькую птичку. По желанию Роны, птичка покорно села ей на локоть, словно покоряясь воле судьбы. Рона мысленно попросила прощения у птички, и ей показалось, словно та молчаливо простила её, подтверждая своё согласие отдать свою жизнь ради жизни Роны. Птица подлетела, и её охватило волшебное пламя, которое за пару секунд превратило её тело в горстку пепла, который упал в ладони Роны. Она растёрла руками пепел, взялась за вёсла, и с новыми силами всю ночь плыла к другому берегу реки.

Пока Рона переплывала реку, она заметила, что неподалёку от неё всё время кружит крошечная чёрная тень. Присмотревшись внимательнее, она разглядела, что это летучая мышь. Существо неуклонно следовало за Роной, то приближаясь, то удаляясь от неё. Рона подумала, что ей не помешало бы обновить свои силы, и протянула руку, чтобы приманить летучую мышь, но та не поддалась её чарам. Рона развернула ладонь, чтобы сжечь её, но та лишь встрепенулась. Рона почувствовала что-то неладное, и её охватил страх. Животное же, наоборот, стало наглее. Наконец, летучая мышь стала лететь прямо на Рону, и той показалось, что в полёте она стала превращаться в какое-то облако, угрожающе увеличиваясь в размерах. Рона достала кинжал и движением разрезала воздух перед тенью — та мгновенно превратилась обратно в летучую мышь, и улетела прочь, теперь окончательно.

Она достигла берега на рассвете. Дождавшись первых солнечных лучей, она сошла на берег, легла на старую деревянную лавочку на берегу реки, подложив под голову рюкзак, и уснула.

Рона проснулась от того, что на её ногу села чайка. Было всё ещё утро — спала она совсем не долго. Она поднялась на причал, где купила себе на завтрак чай и пирожок с рыбой. По счастливой случайности на столике, за которым стояла она, лежала рекламка: «Литературный вечер в городской библиотеке Уэльса», на обороте которой была миниатюрная карта города, по которой Рона могла бы без труда найти библиотеку.

Уэльс оказался удивительно красивым городом, хотя и не был городом в привычном понимании. Он скорее был похож на парк, посреди которого были расставлены дома. Рона чувствовала приятное ощущение свободы от страха, что кто-то может узнать тебя и лишить свободы — вот она, пропавшая девочка, никуда не пропала, просто сбежала из дома…

Вечером Рона уже сидела на лавочке в парке неподалёку от библиотеки и наблюдала, как женщины в вечерних платьях и юноши в выглаженных брюках и рубашках, идут под руку, неспеша, на литературный вечер. Опускались сумерки, на улицах стали загораться редкие высокие фонари и многочисленные низенькие, садовые фонарики.

Когда вокруг никого не стало, Рона начала разглядывать деревья. Ей не составило труда найти то самое: крона этого дерева была низкой и раскидистой, его листва была такой плотной, что за ней почти не было видно ствола, но было совершенно очевидно, что ствол этого дерева должен быть в несколько раз шире обычного — именно там и должен быть портал. Рона попыталась пробраться через крону, но у неё ничего не вышло: дерево плотно опутывали лианы с цветками, и Роне показалось, что листья и ветки словно выталкивают её, не давая пройти к стволу.

Тогда Рона вспомнила, чему учила её Нэнси, и решила заговорить с деревом. Она села перед ним в позу лотоса, совсем близко к кроне, так что она могла легонько поглаживать его листья, и рассказала дереву свою историю.

— Пусти меня, пожалуйста, помоги мне, — она провела рукой по листьям, и лианы растворились.

Рона подскочила, отодвинула рукой листву и шагнула внутрь, а лианы за её спиной снова срослись. Обойдя широкий ствол, она нашла в нём портал: это был разлом, в котором переливалось и мерцало что-то чёрное. Собравшись с духом, Рона шагнула в портал.

Она упала на асфальт с высоты примерно двух метров. Вокруг неё стали собираться люди. Она достала кинжал и вытянула руку.

— Где я?

— А куда ты хотела попасть?

— В Гало.

Какая-то женщина недоверчиво прищурилась и взмахнула рукой. Рона почувствовала, как по её коже что-то ползёт: вокруг неё образовались лианы, которые стягивали её руки. Она вскрикнула и подожгла их. Вопреки ожидания Роны, лианы не обратились в прах, а упали на землю и продолжили гореть огненным кольцом. Рона в растерянности стояла в кольце огня, не решаясь перешагнуть его, и в какой-то момент огонь действительно перекинулся ей на джинсы. Но та женщина уже сказала позвать какого-то Мариуса. Он пришёл как раз вовремя и потушил огонь.

Мариус был молодым мужчиной со светлыми кудрявыми волосами. Он подошёл к Роне и протянул ей руку, словно приглашая её на танец.

— Меня зовут Мариус, — он посмотрел на неё с лёгкой улыбкой.

— Рона, — она сделала шаг назад и недоверчиво посмотрела на протянутую руку Мариуса, — Ронетта Рей.

— Пойдём, девочка, свалившаяся с луны, тебе нужно принять ванную.

Ронетта застенчиво посмотрела на Мариуса, и вложила свою руку в его. Рона рассказала Мариусу, как попала в Гало. Мариус был одним из магистров магии. Ему принадлежало большое поместье, и Рона стала жить у него. На тот момент Роне было четырнадцать лет. Она продолжила ходить в школу и стала изучать магию под руководством Мариуса.

Когда Роне исполнилось семнадцать лет, они поженились, но детей у них не было. К тому времени Мариусу было восемьдесят шесть лет. В девяносто девять лет зелье молодости перестало действовать, и в тот день он за пару часов превратился из тридцатилетнего мужчины в дряблого старика.

Рона кричала и плакала, обещала, что обязательно придумает что-то, но Мариус сказал, что устал жить, и что годы с ней были лучшими в его жизни.

— Когда и тебе будет сто лет, ты узнаешь, почему вампиры так хотят умереть. Дорогая моя Рона, моё чудо… Я никогда не был миротворцем, потому что миротворцы ещё ни разу не восстановили ни мира, ни справедливости. Вы выполняете чьи-то заказы, веря, что приходите в мир людей, как ангелы возмездия, правосудия, судьбы, но… Прости меня.

— О чём ты говоришь? — плакала Рона.

— Прости, что всё это время я молчал. Я обманывал тебя. Однажды я выполнил заказ. Всего один заказ от одного старого вампира. Он был зол на женщину, которая отняла у него дочь. Она ушла от него, когда узнала, что он вампир, исчезла. А когда он нашёл её, то она сказала, что он сможет увидеться с дочерью только через её труп. Вампир разозлился, но не стал убивать её. Он попросил меня превратить её в птицу и запретить ей приближаться к собственному дому, чтобы та, вместе с ним, вечно летала вокруг да около, но никогда не могла зайти. Та птица, что отдала свою жизнь, чтобы ты добралась до Гало, была Робертой. Та летучая мышь — это был твой отец.

— Как его зовут, Мариус?

— Я скажу, но обещай, что сделаешь для меня кое-что.

— Что?

— Обещай мне. Я всю жизнь чувствую себя виноватым. Обещай…

— Я обещаю.

— Преврати меня в птицу. Сожги меня своим пламенем.

— Нет!!!

— Положи мой прах в урну. И используй его для поддержания молодости.

— Мариус…

— Его звали Олаф. А теперь сделай это. Сейчас.

— Нет!

— Ты обещала.

Рона и Мариус поцеловались. Она чувствовала, как еле-еле дрожит жизнь в его слабом теле, как уходит из него тёмная энергия. Она понимала, что он уже не борется — он умирает. Она превратила Мариуса в птицу, он стал филином, таким же старым, уставшим. Она осторожно провела пальцем по его голове, и он довольно проурчал.