Лера хочет замуж - Тина Кристи

Прикрыв за собой дверь на кухню, я нагреваю в микроволновке молоко и усаживаюсь с чашкой на диван. Смотрю на одинокую белую орхидею в горшке, киваю ей. Сегодня ночью мы с ней – подруги по одиночеству.

Хотя нет, я не одинока. С первым же глотком теплого молока приходят успокаивающие мысли о маме, о доме в Сумах. Но тут же сердце начинает щемить – перед глазами мелькают картинки из детства.

Вот я, маленькая, ранним солнечным утром выбегаю во двор. Все вокруг наполнено такой магией! Так красиво зарождается новый день! В легкой утренней дымке все выглядит свежим, полным сил. Каждая травинка, каждый листочек упруг, полон жизни. И капельки росы блестят, как рассыпанные сокровища. А главное – в моем маленьком сердечке столько ожидания, столько вдохновения и радости. Помню ощущение того детского счастья просто видеть все вокруг, вдыхать полной грудью воздух нового дня, и познавать мир. Счастья просто жить.

Эту легкость уже не вернуть. В детстве границ не существует, а с возрастом они неумолимо обступают со всех сторон. Вместо того, чтобы усиливаться, вера в себя и свои силы постепенно пропадает. Мечты, казавшиеся осуществимыми, все больше видятся несбыточными и далекими и лишь тускло мерцают где-то в подсознании. Вся жизнь постепенно ограничивается беготней между домом и работой, магазинами и поликлиниками. Хлопоты, суета, быт. И все это давит, заковывает в неумолимые цепи. Пригибает к земле.

Страшно об этом думать. Нужно вытягивать себя за шиворот из трясины этих деструктивных мыслей, трясины этих серых будней. Нужно прорвать эту блокаду, пока не поздно. Выйти на новый уровень и зажить совершенно по-другому. Иначе я буду как большинство – с возрастом все больше разочаровываться, злиться, стареть и, в конце концов, безвылазно засяду в своей квартире, желая поскорее умереть.

Я подхожу к окну, захватив чашку с молоком. Проспект пуст. Окна в домах напротив темны. Такое чувство, что все в мире спят, кроме меня. А может, там вообще никого нет? А может, вся моя жизнь – это вообще сон?

В этот миг все, чего бы я желала, – это взять и проснуться одиннадцатилетней девчонкой в своей кровати в родном доме в милых Сумах. И чтобы вся-вся жизнь еще была впереди, и верилось, что все возможно. Я бы позавтракала с родителями чаем с булочкой и побежала на улицу гулять. А еще потом уговорила бы маму купить мне пианино.

Хочется расплакаться. Но я же взрослая, и знаю, что это глупо – стоять и рыдать на кухне, пока все спят. Слезами горю не поможешь.

Да. Мы взрослеем, умнеем. Казалось бы, должны становиться счастливее с каждым днем. А происходит почему-то наоборот. Мы обрастаем все новыми барьерами, ограничениями, страхами.

Страхи. С годами я все больше чего-то боюсь. Боюсь остаться навсегда одной. Боюсь, что мама заболеет. Боюсь, что ничего в жизни не совершу настоящего. Боюсь перестать видеть красоту в простых вещах. Как часто я смотрю теперь на небо и любуюсь им? И сколько раз за год я позволила себе просто остановиться у клумбы с цветами, наклониться, понюхать их, поразглядывать лепестки?

Я не помню, на что ушли последние десять лет. Я ничего не понимаю.

Качаю головой. Молоко в чашке уже остыло, а я стою и все вглядываюсь в пустое небо за окном.

Что есть моя жизнь? – вопрошаю я себя. Спешка, разговоры, беготня по делам, работа. Мы с Леоном едва видели друг друга из-за всего этого. Неужели нельзя просто остановиться, вдохнуть, ощутить момент – именно этот миг – между прошлым и будущим, и насладиться именно им, и увидеть вокруг себя все, запомнить аромат воздуха, яркость зелени, шелковистость молодого зеленого листочка на ветке куста сирени? Даже сейчас я стою среди ночи одна, а вихрь мыслей не дает ни на чем сосредоточиться, бросает меня из стороны в сторону, истощает. Так и хочется в один миг за все сразу же взяться – за все неоконченные дела, за новые начинания, за исполнение многочисленных желаний. А в следующий миг я беспомощно развожу руками, потому что не знаю, с чего начать, что из всего этого бесконечного списка для меня важнее, как расставить приоритеты, какой путь для себя выбрать.

Все так сложно…

Кажется, в детстве я была намного умнее и лучше, чем сейчас. Умела радоваться, умела сосредотачиваться, а главное – верила, что смогу все-все, когда выросту большой.

А теперь мне стыдно перед той вдохновенной маленькой девочкой с большими глазами, что вот выросла из нее тетя и не оправдала ее надежд и ожиданий. Провела свои долгие годы быстротечной жизни бестолково, в постоянных метаниях от одного дела к другому, все время оставляя мечту на потом, а в конце концов всплеснула горестно руками и сказала той малышке из своей памяти – прости, моя хорошая, как-то быстро пролетела жизнь. Может, в следующий раз, если мне снова дадут шанс, я и исполню то, чего ты хотела. А малышка доверчиво закивает мне в ответ и радостно умчится по своим важным интересным делам. Ей ведь смешно такое слушать, она-то знает, что возможно все, и у нее еще вся жизнь впереди…

Я утираю слезы, которые уже текут градом, и допиваю холодное молоко.

– Ох, как я люблю себя жалеть, – бормочу тихонько, шмыгая носом.

Через минуту, как это обычно бывает, после пролитых слез становится легче.

– Ничего, малышка. Мы еще поборемся. – говорю я себе. – Тридцать лет – это только середина пути. И все еще возможно. Абсолютно все. И за ум взяться, и мечту исполнить. И любимого найти.

Или вернуть?

Я мотаю головой. Леон так и не позвонил. Впервые за 5 лет не поздравил меня с днем рождения.

Нет, не могу я думать еще и об этом. Пора спать.

А завтра будет новый день. Завтра будет лучше.

Утро я встречаю бодро, в боевой готовности начать новую жизнь. Сегодня официально начинается мое тридцатилетие.

Все, шутки в сторону. Берусь за ум. Берусь за себя. Живу на полную катушку. Забываю о сожалениях, об ошибках прошлого. Новый старт. Все с нуля. С чистого листа.

И теперь мой главный принцип таков: возможно все.

Я поднимаюсь на кровати, гляжу на подруг, лежащих по обе стороны от меня. Так сладко спят, незачем их будить. Украдкой выбираюсь из спальни и иду на кухню. Здесь первым делом распахиваю окно настежь. Новая жизнь началась! Самое время готовить завтрак.

Через пол часа в дверях показывается свежеумытое личико белокурой Алисы.

– Ооо, Лера, тридцатилетие тебе на пользу! Ты нам готовишь завтрак? – хихикает она и радостно усаживается на диване.

На столе уже стоит большая белая тарелка с румяными гренками, блюдце с нарезанным сыром и помидорами. На сковороде доходит до нужной кондиции глазунья.

– Да, Алиска. Не только же тебе хорошей хозяйкой слыть. – поддерживаю я ее тон. – Осталось только кофе приготовить, дорогая, и – прошу к столу.

На запах свежесваренного кофе прибегает и Миланка. По обыкновению, забирается с ногами на диван.

– Ну что, как самочувствие у свежеиспеченной тридцатилетней? – спрашивает она, когда все уже стоит на столе, и мы принимаемся завтракать.

Я важно выдерживаю паузу, потом отвечаю.

– Ну, говорят, в сорок пять баба – ягодка опять. А я в свои тридцать, значит, свеженький, едва распустившийся цветочек. – я пытаюсь изобразить этот самый цветочек, а потом с хрустом откусываю гренку. – Чувствую себя отлично, полна надежд на светлое будущее. Вот только гренок я зря нажарила. Потому что вообще-то я собираюсь худеть.

– Ничего себе! – восклицает Алиса и тут же предлагает. – Могу съесть твою греночку, раз ты на диете.

– А я собираюсь поправляться, – заявляет Милана. – Может, мой первый размер доползет до внушительного второго? – говорит она с улыбкой и делает глоток кофе с молоком.

– Знаете, девчонки, за ночь я о многом передумала, – признаюсь я, уютно вздохнув. – У меня масса сожалений об ускользнувшем прошлом, обо всем не сделанном. Это факт. Но я себя уговорила, что за пару лет вполне смогу наверстать все упущенное.

– Ммм! Ого! Поделись секретом – как ты собираешься это сделать? – тут же спрашивает Миланка, нацелив вилку и нож на румяную глазунью.

Я быстренько дожевываю, чтобы всласть ответить.

– Все очень просто. Надо активно действовать. В нужном направлении. Одном. – в подтверждение своих слов я усердно киваю. – Знаете, я как стала жизнь свою вспоминать, так, оказывается, столько всего упустила, столько драгоценного времени потратила зря. Столько долгих летних дней и зимних вечеров, ужас! – я поддеваю серебряной вилкой кусочек голландского сыра. – А ведь у меня столько невоплощенных желаний, столько крутых идей! Только я почему-то в последние годы вообще никуда не стремилась, не шла ни к какой цели.

– Ну, у тебя и времени особо не было. – успокаивает Миланка. – Ты же все время на работе, а дома надо было Леону внимание уделять.

– Да. – соглашаюсь я, но тут же качаю головой. – Но все это отговорки. У каждого в сутках 24 часа. Но кто-то такие свершения за это время делает! А кто-то – вот как я – только плачется. Если так подумать, то время можно найти всегда, было бы желание. – я откидываюсь на спинку стула, держа в руках чашку с кофе. – Например, я так или иначе трачу время на просмотр новых фильмов, а иногда и старых. Иногда подолгу говорю по телефону. А шопинг! Это же сколько времени уходит на бесцельное хождение по магазинам! Да даже один только поход в супермаркет за продуктами сколько времени съедает. То за молоком зайти, то хлеба свежего хочется, то масло закончилось. И так – каждый день минус минут сорок, если не больше. В общем, – подытоживаю я, добавляя себе в кофе еще сливок, – времени, если так подумать, есть целая куча. Нужно лишь правильно его распределить и продуктивно использовать. Вот тогда и можно все свои мечты воплотить в жизнь. По крайней мере, у меня на данный момент такая теория.