Небесные Властелины - Джон Броснан

Джен раскрыла рот от удивления.

— Мама, ты что, серьезно?

— Конечно серьезно, дуреха! — рявкнула Мелисса так, что Джен даже отпрянула.

— Но я не смогу! — возразила она, отчаянно пытаясь сообразить, к чему могут привести слова Мелиссы. — Никогда Небесным воинам не взять меня живой! И думать об этом не могу!

— Это решать не тебе, — ледяным голосом сказала Мелисса. — Я приказываю тебе. Если ты останешься после сражения в живых, а я очень хочу этого, ты должна сдаться в плен. Должна, понятно?

Джен начало трясти. Она снова взглянула на цилиндрик в руке.

— Какая чепуха, — сказала она слабым голосом. — Если даже я возьму ее с собой на борт Небесного Властелина, как я смогу уничтожить его такой маленькой штучкой?

— Надеюсь, ты будешь не одна. Я же сказала: Элен сделала несколько таких бомб. Их раздали избранным, и ты в их числе.

— Но почему я, мама? Почему именно я?! — воскликнула Джен.

— Ты моя дочь. Если наш план сегодня провалится, то необходимо, чтобы именно моя дочь участвовала в последнем заговоре восставших. Ты отомстишь не только за Минерву, но и за честь твоей матери.

Джен посмотрела матери в глаза и поняла, что спорить бесполезно. Но когда отчаяние уже начало овладевать ею, возможный выход внезапно пришел ей в голову.

— Мама, — медленно проговорила она, — даже если я выживу и даже если меня возьмут в плен на борт, как я смогу спрятать это от Небесных воинов? — Она подняла бомбу. — Ты же знаешь, как они обыскивают мешки с зерном, прежде чем забрать их. Они наверняка найдут ее у меня в одежде.

Левая щека Мелиссы нервно задергалась. Она процедила:

— Бомбу спрячешь не в одежде, а в себе самой.

— Как, проглотить это? Но…

— Не будь дурой! — возмутилась Мелисса. — Чуть-чуть подумай и поймешь, как спрятать это внутри себя.

Джен чуть не выронила цилиндр, но, вовремя вспомнив, что это такое, удержала его в руках. Отвращение к бомбе усилилось во сто крат — теперь она видела этот предмет в новом свете.

— Я не смогу…

— Еще как сможешь, как и все остальные избранные. Вряд ли Небесные воины будут так дотошны при обыске… но будем надеяться, что им не придет в голову изнасиловать тебя.

— Мама! — потрясение ахнула Джен, услышав самое неприличное из всех неприличных слов.

Мелисса наклонилась и крепко схватила ее за плечи.

— Джен, не будь ханжой. Смотри правде в глаза. Это война. Ты больше не ребенок!

— А ты больше мне не мать.

Она не хотела говорить этого, но слова вырвались сами. Она не удивилась, когда Мелисса хлестнула ее ладонью по щеке. Глаза Джен наполнились слезами. Мгновение назад она хотела попросить прощения, но теперь как будто онемела.

— Иди в уборную и делай то, что сказано, сейчас же, — проговорила Мелисса голосом, дрожащим то ли от плохо скрытой ярости, то ли от хорошо скрытой боли.

Не говоря ни слова, Джен встала из-за стола и пошла в туалет.

И теперь, в тревоге наблюдая за площадью с крыши таверны, она чувствовала эту бомбу в своем теле; ей было неудобно и тяжело, к тому же ее тошнило. У нее возникло было искушение выбросить бомбу, как только Мелисса вышла, но она чувствовала себя настолько виноватой перед матерью, что не могла ослушаться ее. Даже сейчас, глядя на далекую, крошечную фигурку около помоста, она готова была бежать вниз и просить прощения.

Но вместо этого выпрямилась, оборачиваясь к своей ракетной команде, которая состояла из стражницы Паулы, Лизы из пекарни и мужчины по имени Питер. Последний, казалось, до сих пор стеснялся топорика, торчавшего у него из-за пояса. Джен со смешанными чувствами смотрела на этот предмет: сомнительно, что Питер сумеет воспользоваться им по назначению; и в то же время мысль о вооруженном мужчине повергала ее в сильное беспокойство.

Она улыбнулась своим воинам улыбкой, как она надеялась, спокойной и уверенной и сказала:

— Ну что, все помнят, что нужно делать, или попробуем еще раз?

Паула ответила за всех:

— Думаю, не стоит, госпожа. Кроме того, неразумно снимать маскировку сейчас. Вдруг Небесный Властелин прилетит раньше.

Джен вздрогнула. Стражница права: еще одно доказательство, что Джен не годится в командиры. Если бы не мать, она стала бы ткачихой или вышивальщицей вместо того, чтобы разгуливать в броне и притворяться воительницей.

Она благосклонно кивнула Пауле.

— Ты права. «Властелин Панглот» всегда прилетает как по часам, но осторожность не помешает.

Джен отошла и сделала вид, что осматривает ракеты в трубах, слепленных из глины. Они скрывались под полотняным экраном, раскрашенным так, чтобы с воздуха он казался частью крыши. Когда подадут сигнал, маскировку снимут, деревянную раму, на которой держится пусковое устройство, приведут в вертикальное положение и воспламенят заряды…

Джен услышала, как открылся люк за ее спиной. Она обернулась: на крыше появилась Эльза.

— А ты что здесь делаешь? — удивленно воскликнула Джен. — Тебе же нужно быть на другом конце города. — Она знала, что пост Эльзы находится около спиртового завода.

Эльза улыбнулась. Утренний синяк превратился в широкое фиолетовое пятно на всю скулу.

— Пришла повидаться с тобой, малышка. Пожелать тебе удачи, сказать, чтобы ты была осторожна. — Она обняла и поцеловала Джен.

Такие знакомые ласковые руки. Эльза была ее первой возлюбленной и осталась лучшей подругой, хотя в последнее время относилась к ней несколько покровительственно. Но во время долгого прощального поцелуя Джен чувствовала, что перестает владеть собой. Вот-вот она расплачется, вцепится в Эльзу, начнет упрашивать ее не уходить…

Джен высвободилась из объятий Эльзы и отступила назад. Она выдавила из себя улыбку, хотя чувствовала, что ее нижняя губа дрожит.

— Сама будь осторожна, Эльза. А когда все будет позади, встретимся внизу и выпьем чего-нибудь.

— Договорились, малышка. Выпьем, но только в отдельной комнате. Мы слишком долго жили в разлуке.

— Хорошо бы, — от всей души сказала Джен.

Они с Эльзой уже почти год не занимались любовью, и внезапно Джен почувствовала, как прежнее желание нахлынуло на нее. Как ей нужна была сейчас Эльза! Скорее бы прошли эти несколько часов, и их тела сплелись под одеялами на одной из широких, удобных кроватей таверны. Но, как эта мысль ни поглощала ее, холодный равнодушный голос в темных глубинах мозга повторял: «Ты больше никогда не увидишь Эльзу».

Постаравшись не показывать боли, она с горькой улыбкой произнесла:

— Значит, до скорого. Будь осторожна.