В поисках нормы. Размышления психиатра - Павел Румянцев

О людях, задетых процессом, можно сказать: загружены своими идеями и ничего вокруг не видят, замкнутые и нелюдимые, а можно назвать их особенности – аутистическими чертами личности.

Фейерверк идей, парадоксальное мышление и одновременно какая-то чудаковатость, беспомощность, неприспособленность, неспособность решить простые бытовые вопросы. Одержимы в продвижении своей идеи, зато вся их воля куда-то пропадает, чтобы добиться чего-то для себя (остаются без квартиры, без денег). Все крутятся вокруг них, а они даже не ценят, как должное воспринимают. Кто-то назовет это черствостью и эгоизмом, психиатры же – эмоциональной холодностью, одним из проявлений общей дефицитарности.

Но вернемся к шизофрении. Шизофренический процесс своим крылом может и более глубокий след оставить. Какую-то странность, пунктик, вычурность, манерность или… Да черт-те что может быть, любой выверт!

Один физик, лауреат всевозможных премий, собирал… крокодилов. И живых, и чучела. Его забавляло, когда гости их путали. Смешной такой прикол: думаешь, чучело стоит, а это тварь живая замерла, тяпнуть хочет… Гости к нему не ходили, точнее, перестали ходить. Надо сказать, он этого и не заметил. Ему все равно. Но ведь премии зазря не дают. Говорят, он такое придумал, такое открыл в своей любимой физике! Потому что у него особое мышление, особое видение. И тоже никакой шизофрении!

Просто все так близко, все так пересекается. С одной стороны, необычайная одаренность (Бог поцеловал!), с другой – черты легкого дефекта личности. Не более того. А главное, не нам судить гениев, не нам выставлять им патографические (патография – биография с позиций психиатрии) оценки и навешивать ярлыки.

Итак, шизофрения – это болезнь, ведущая к специфическому дефекту. При злокачественной шизофрении этот самый дефект развивается очень быстро. Не успел стартовать, как уже финиш.

К счастью, не все так быстро приходят к дефекту. Чаще процесс идет по этапам, постепенно, переходя из одного состояния в другое.

Классическая форма – параноидная шизофрения. Ее еще называют непрерывной, потому что болезнь течет неуклонно, прогредиентно, словно паровозик или трамвай катит по рельсам – и никаких отклонений и остановок. Из пункта А (начало) в пункт В (дефект).

Разместим в координатах.

Как видно, времени на пути к дефекту потратится больше, чем при злокачественной шизофрении. Скорость у паровозика или трамвая тоже разная. Тут уж как повезет! Немаловажный фактор – лечение. Оно тоже может притормозить и снизить скорость, а иногда и вовсе остановить. Попробуем разобраться в самой болезни.

Так устроен человек, что он воспринимает мир чувствами и перерабатывает воспринятое с помощью мышления. Непрерывная шизофрения в первую очередь поражает мышление. Мыслительный процесс начинает превалировать, преобладать над чувствами.

Выражается это в образовании сверхценных идей, то есть мыслей, которые занимают в голове все больше и больше места. Их не зря называют сверхценными, как бы подчеркивая, что они имеют повышенную цену для человека. Сверхценных идей может быть множество.

Для ипохондрика сверхценной идеей может стать повышенная озабоченность собственным здоровьем. Для изобретателя, реформатора – повышенная значимость совершенного им открытия, реформы. Для ревнивца – повышенные права на объект любви. Для сутяги – отстаивание малейших нарушений своих прав.

Все эти сверхценные идеи до поры до времени могут соответствовать норме, все это может тлеть годами. Никогда бы мы, психиатры, об этом и не узнали (узнаем чаще всего об особенностях предболезни ретроспективно, когда анализируем уже саму болезнь), если бы… не появился бред.

Не путать! В русском языке есть еще выражение «бредит». Так говорят, когда человек видит галлюцинации при тяжелых заболеваниях, высокой температуре.

Бред – это ложное умозаключение. При непрерывной шизофрении бред как бы вытекает из предшествующих сверхценных образований.

Одна женщина много лет была убеждена, что центральное телевидение использует ее творческие способности. Что именно она придумала передачи «Поле чудес», «Что? Где? Когда?» «Кто хочет стать миллионером» и даже «Спокойной ночи, малыши»!

Женщина она была добрая, имела семью, воспитывала детей. То, что телевидение использует ее идеи, особо ее не волновало. Приятно было знать и смотреть эти передачи. Она искренне радовалась за их популярность у народа. Гордилась собой и телевидением!

И никогда бы мы об этой ее маленькой тайне не узнали, если бы в судьбе женщины не произошли перемены. К сожалению, умер муж. Жить стало не на что, а надо было кормить детей, содержать квартиру. А тут это телевидение вовсю эксплуатирует ее идеи и ни гроша ей не платит! Ну не обидно ли! Где справедливость?

Она выставила счет на несколько миллионов и отправила куда следует. Ни ответа, ни привета. Тогда обратилась в суд. Там ее тоже не поняли. И пошло-поехало. Кругом мафия, коррупция, все друг друга покрывают. Ее разоблачений испугались, установили за ней слежку, преследуют…

Из сверхценной ложной идеи выстраивается логическая бредовая цепочка. Такой бред называется бредом толкования или интерпретативным бредом, когда неправильно истолковываются с виду вроде бы правильные мысли. Однако сами мысли тоже быстро становятся неправильными, нелепыми. Мысль (ложная!) впереди всего! Мысль, а не чувства! Это важно! О чувствах чуть позднее.

Ложная идея охватывает всю жизнь человека и подчиняет все его поведение. Все, что бы ни совершилось вокруг, истолковывается и укладывается в эту самую идею. Образуется целая система доказательств своей правоты. Поэтому такой бред называют еще систематизированным. Выстроенная система «железно» все объясняет, и с ее помощью можно разложить все по полочкам.

Весь этот период непрерывной шизофрении – перехода от сверхценных идей до бреда – называют паранойяльным этапом.

Паранойя – очень сложное состояние в психиатрии. Одно время ее вообще выделяли в четвертую психическую болезнь. Диагноз ставили направо-налево, чуть ли не всем подряд: изобретатель – да он параноик, ничего, кроме своего изобретения, знать не хочет. Политик – ну, тут уж точно параноик, одержим жаждой власти, своей доктриной. Жалобщик – параноик-кверулянт, только мешает нормальным людям работать. Писатель – параноик-графоман, таскает свои романы по редакциям.

Потом выяснялось, что изобретение не «ложная» идея, а важное научное открытие. Политик (хотя здесь не всегда однозначно) приходил к власти, и его идеи охватывали массы. Жалобщик – смелый человек, который боролся за правду. Писателя награждали Нобелевской премией. А психиатры сами оказывались в дураках со своей паранойей!

Тогда психиатры впали в другую крайность, совсем вычеркнули паранойю из списка диагнозов. Но паранойяльная-то шизофрения, как этап непрерывной, никуда не делась. И дефект при паранойяльной шизофрении развивается. А раз есть дефект, значит… болезнь.

Впрочем, говорю-говорю о дефекте, а все равно ведь смутное имеете представление о нем. Как и о паранойе. Дело ясное, что дело темное.

Пока можно остановиться на таком постулате: паранойя – одержимость одной идеей, которая полностью захватывает всю жизнь человека.

И все-таки болезнь это или не болезнь? Приведу шутливое высказывание нашего профессора-консультанта, московского интеллигента, интеллектуала:

– Различия между болезнью и нормой при паранойяльной охваченности просты. Если идея правильная, то это не болезнь, а сверхценность. Если идея неправильная, то это бред.

– А кто решает, правильная это идея или бред? – спрашивали удивленные врачи.

– Как кто?! Дальнейшая жизнь!

И в этой афористической шутке много истины. Действительно, трудно разделить здесь норму и бред.

Если я вам скажу, что каждый из нас хотя бы раз в жизни страдал паранойей, вы не поверите. Напрасно. Вспомните влюбленность. Полная одержимость. Вся жизнь подчинена любви, все мысли, все чувства. Просыпаюсь с ее (его) именем на устах, засыпаю тоже в думах о ней (о нем). Если влюбленные в конце концов образуют семью, все заканчивается хорошо, то это был не бред, а сверхценная идея. А случается так, что все вокруг, кроме самого влюбленного, видят, что ничем хорошим такая влюбленность не закончится, что не тот человек. Когда такая влюбленность проходит, говорят: «Очнулся, словно в бреду был». Это действительно бред, а не сверхценная идея.

Паранойя так и осталась не совсем изученной и понятной. Поле деятельности для судебной психиатрии, для ученых, социологов, психологов.