Выжившая из Ходо. Наследница некромантов - Ольга Дмитриева

зеленый, в нос ударили запахи тления. Брызгать на лезвие катаны эльфийскую кровь я побоялась, поэтому сразу вытащила окарину и поднесла ее к губам.

Играть пришлось долго. В музыку я вкладывала всю свою силу, всю свою душу. Я чувствовала, как струятся вокруг меня зеленые нити, связывающие иной мир с нашим. Ощущала демоническую силу Тьена и связывающее его заклинание. Оно исказилось, но прочно сплелось с магией Договора и продолжало держать его. Это вызвало во мне глухую, безотчетную злость. И на это чувство откликнулся тот, на чье появление я уже перестала надеяться.

Сначала я увидела, как дрогнула толстая зеленая нить. А затем ткань мироздания расступилась. Передо мной вспыхнул огромный сгусток зеленого света. Я медленно опустила окарину. Голова кружилась, слабость накатывала волнами. Ноги подкосились, и я рухнула на колени перед катаной духа.

— Учитель Соджи, – выдавила я и протянула руку.

Я была в чужом теле. В моих жилах больше не текла кровь рибенцев. Только душа и темная искра связывали меня с прошлым. Я не была уверена, что мне ответят. Но близость того, кто когда-то воспитывал и учил, вызвала тоску и горечь. Дух подался вперед, но вместо того, чтобы позволить коснуться себя, ринулся вперед и слился с моим телом.

Зеленое сияние окружило меня. Я послушно открыла сознание, позволяя духу считать мои воспоминания. Рассказывать о том, что произошло, было слишком долго. Я чувствовала ярость и боль духа, когда он видел моими глазами смерть рода. А еще всем своим существом я чувствовала отвращение, которое он испытывал к золотистому пиону внутри меня. И меня саму едва не выворачивало наизнанку.

Дух был разгневан и жаждал мести. Я знала, что он заметил Стэндиша и узнал Тьена, несмотря на смену облика. Он видел, что мы связаны Договором, знал, что Святой пришел сюда вслед за мной, что он спасал мою шкуру, а я – его. И то, что я едва не поплатилась жизнью за спасение вражеского города – тоже.

К тому моменту, когда зеленый сгусток покинул мое тело, меня колотило от напряжения и усталости. Сила стремительно утекала. Магия такой силы не была предназначена для пятого ранга, а эльфийская искра мешала даже в сомкнутом состоянии. Накатило отчаяние. Чувства духа отступили. Но теперь я не верила, что он останется.

Несколько мгновений огромный сгусток зеленого света возмущенно дрожал в шаге от меня. А затем медленно опустился. Зеленый огонь охватил клинок и впитался в лезвие катаны духа, наполняя ее силой. Я почтительно поклонилась по-рибенски, коснулась лбом пола, сидя на коленях. Мне сделали одолжение, которое я не заслужила.

В тот же миг силы покинули меня, и я распростерлась на полу. Сознание уплывало, рана на руке продолжала кровоточить. Я ощутила духов этого места. Они были сильные и злые, как и предупреждал Тьен. У меня не было сил, чтобы подчинить их. Я кое-как протянула руку и ухватилась за рукоять катаны. Но больше шевельнуться не смогла.

Внезапно я ощутила ярость. Я не сразу поняла, что это не мои чувства. Что-то взбесило дух моего учителя. Только после этого обнаружила, что Тьен все-таки не выполнил мою просьбу. Теперь демон шел ко мне. А клинок требовал крови. Неимоверным усилием воли я сунула катану в ножны. Чужая ярость ушла. Тьен поднял меня на руки и понес прочь, за пределы святилища. Я уронила голову ему на плечо и закрыла глаза.

Пришла в себя я под уютный треск костра. Меня окутали ароматы дичи, чуть в стороне тихо переговаривались мои друзья. Тело болело так, словно меня пожевал и выплюнул дважды убитый дракон. Я распахнул глаза и увидела рядом с собой Тьена.

Демон открыл рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент в лесу раздался истошный детский крик.

Глава 6. На горе Оро

Сама не знаю, как у меня хватило сил подняться, но на ногах я оказалась мгновенно. И в следующий момент уже бежала через лес в ту сторону, откуда донесся крик, а в спину мне летели ругательства Стэндиша. Катана духа тоже каким-то чудом оказалась в моей руке. Похоже, даже без сознания я продолжала сжимать свое оружие, и никто из друзей не решился его тронуть. Хоть на это ума хватило.

На ходу я уколола кинжалом предплечье, стараясь выпустить меньше крови, но пробудить свою силу. Зеленые нити осветили ночь, и резко накатила слабость. Я едва не влетела в дерево, но сумела увернуться и продолжить путь. Использовать много силы я не собиралась. Главное — пробудить духа.

Я вывалилась из леса на прогалину, на ходу выхватывая клинок. Рядом с обрывом на земле сжался мальчишка лет пяти. На него медленно и неумолимо наступал акашита. Огромный розовый язык метнулся к ребенку. Дух учителя откликнулся сразу. Я взмахнула катаной и отрубила кончик языка твари. Акашита яростно взвыл и развернулся ко мне. Мальчишка изумленно смотрел на меня. То, что его лицо мне знакомо, я отметила мимоходом.

Дух бросился на меня, стараясь достать то когтистыми лапами, то языком. Катана в моих руках вибрировала от переполнявшей ее силы и ярости. Еще бы, ведь акашита посмел тронуть ребенка из рода учителя Соджи. Наверное, эта же ярость вела вперед и меня. Рана давала о себе знать при каждом движении, но я отключилась от этой боли и сошлась в яростной схватке с тварью. В тот момент, когда Тьен и Стэндиш выскочили из леса, я успешно покромсала тварь на кусочки и вогнала клинок в ножны.

Не обращая внимания на своих товарищей, я повернулась к ребенку. В его глазах был ужас. Он как будто ждал того, что я съем его вместо акашиты. Я опустилась на колени перед мальчиком, а затем притянула его к себе и тихо сказала на рибенском:

— Все хорошо, Такео. Теперь все будет хорошо.

Эти слова как будто прорвали платину. Ребенок начал рыдать. Я с трудом разобрала ответное бормотание и замерла, когда детские пальчики с силой сжали острый кончик моего уха. Только в этот момент до меня дошло, что я сняла плащ перед тем, как войти в святилище. А значит, все это время ребенок видел эльфийку. Исконного врага. «Ты меня убьешь?» – вот что спрашивал у меня Такео.

Я посмотрела на мужчин. Взгляд тут же упал на крестообразный шрам на подбородке Стэндиша. Вот и еще одна страшилка - Святой. Я поднялась на ноги, не выпуская из рук рыдающего мальчишку, и от безысходности передала