Иголочка от елочки (СИ) - Давыдова Ирина

Стася не раздумывая, принялась открывать шампанское, и как только прозвучал глухой хлопок, сразу разлила золотистую жидкость с пузырьками по бокалам.

— Давай, Ксюшка, проводим старый год, для меня он был отличным, потому что я встретила Алекса, а для тебя не плохой, потому что вы с родителями перебрались, наконец-то, в центр города.

— Почти в центр! — поправила я, и стукнувшись бокалом о бокал, мы одновременно отпили понемногу шампанского.

— Ну, теперь рассказывай, милая, что с тобой сегодня приключилось! — снова загорелась она, с энтузиазмом накладывая на тарелки нам обеим салаты.

И я принялась за рассказ, поведав обо всем, что со мной произошло с самого утра, в мельчайших подробностях. Стася не перебивала, лишь изредка охала и ахала, удивляясь, не меньше моего, тому волшебству, что я видела и ощутила на себе. А в конце она еще восторженно изрекла, держа в руке вилку острыми концами вверх:

— Точно, этот Горыныч твой самый настоящий волшебник!

— Да не выдумывай ты, Стась, какой волшебник? — хмыкнула я, отправляя в рот грибочек.

— Тот самый, сказочный. Под Новый год явился к тебе, чтобы чудо подарить!

— Не выдумывай! И где чудо-то само?

— Да вокруг тебя, подруга, разве ты не видишь? Сама такое мне поведала, а не веришь. Я могу подумать, что ты выдумщица.

— Я бы тоже могла подумать, что мой мозг играет со мной злую шутку, но котик самый что ни на есть живой!

— Вот-вот! Слушай, ну а этот твой, хвойный, номерок не оставил?

Я задумалась, веточку подарил, какао напоил, а номерок не оставил… Вот бы еще разок его встретить.

— Нет, не оставил, — грустно произнесла вслух, и взглянула на свои колени, которые, к удивлению, оказались пусты, — а когда Тимка сбежал?

— Хм, не видела. Ладно, давай тогда выпьем за наступающий год, чтобы свинюка нам много счастья принесла.

— Если ты будешь так грубо называть хозяйку года, то она обидится на тебя, — посетовала я, уже начиная верить в новогодние приметы.

— Ладно, поросеночек, — согласилась Стася, и мы, смеясь, снова чокнулись бокалами, выпивая за наступающий праздник.

Как-то я снова загадочно себя почувствовала, словно опять на меня кто-то смотрел невидимый со стороны. Где же котейка?

Глава 4

— Ксюш, ты такая загадочная, тебе зеркало дать, посмотришь на себя.

— Будешь тут загадочной, когда вокруг столько всего происходит.

— Слушай, может это тебе знаки такие, ну, свыше?

— Ты о чем, Стась? — я непонимающе уставилась на подругу, делая последний глоток из своего бокала.

— Ну, про этого, хвойного. Может это подарок тебе под елочку.

— Людей не дарят, да и елочки у меня нет.

— Вот с последним засада, так были бы на шаг ближе к празднику. Дед Мороз же любит подарки оставлять под елочкой.

— Во-первых, я взрослая, обойдусь без подарка, а во-вторых, малышу нужнее, даже та веточка.

— Согласна. Малыш ни в чем не виноват, а праздника ему хочется. Надеюсь, он порадуется твоему подарку.

— Очень бы хотелось. Что это? — не поняла я, услышав необычный звук.

— Это, похоже на то, что твой новый друг пищит, а не мяукает.

— Почему пищит?

— А у мелких больше на писк похоже.

Мы встали из-за стола и вместе отправились в комнату, откуда доносились тихие звуки. Не понимая, что происходит, я включила свет и замерла, глядя, как Тимка, сидя на подлокотнике кресла, мяукал, повернувшись в сторону окна. Там, конечно же, никого не было, за окном уже совсем стемнело, а вот то, что лежало на подоконнике, очень меня удивило. На ровном белом пластике, красивой веточкой с красными ягодками, лежала яркая гроздь рябины. Красивая, спелая, она так и манила оторвать одну ягодку и положить в рот, язычком прижать к небу, чтобы она лопнула, отдавая свой вкус. Интересно, она сладкая или кислая, а может с горчинкой? Точно, нужно попробовать.

Я медленно подошла к окну, аккуратно взялась за гроздочку и удивилась тому, какой та была холодной. Но почему? Как она вообще здесь оказалась?

— Ксюш, это ты купила? А кот тогда что орет? — отвлекла от мечтаний Стася, и подхватила на руки Тимку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Эмм, нет… Я не покупала.

— Ты смотри, даже на моих глазах творится реальное волшебство. Вот и ягоды сами собой появились!

— Слушай, а может меня кто-то преследует?

Почему-то мысль о преследовании меня очень напугала, я отскочила от окна, а потом облегченно выдохнула, мы же живем не на первом этаже. Но все же, рябина как-то сюда попала. Вон, лежит, прямое доказательство и не пропадает.

— Может, и преследует, но точно, с хорошими намерениями. Совсем не желая тебя пугать, Ксюша.

— Правда, ты так думаешь?

— Подруга, ну ты странная у меня, вот честно. Тебе пушистика подбросили, какао напоили, карету предоставили, чтобы ты домой добралась в тепле. Разве это не хорошо? Теперь вот и ягодки, наверняка, сладкие и вкусные!

— Ты права, просто я немного устала сегодня.

— Верю, столько эмоций! А теперь, дорогая, попробуй ягодку, я же видела, ты так хотела.

Я улыбнулась, действительно, хочу попробовать на вкус спелую рябину, поэтому, оторвав одну от грозди, тут же положила ее в рот, с удовольствием раздавливая языком о небо. Ягода оказалась сочной, сладкой, с легкой терпкостью, но ее не хотелось запить водой, чтобы убрать рябиновый вкус, нет, наоборот, хотелось съесть еще. И только я потянулась за следующей красной горошинкой, как в дверь позвонили, отвлекая меня от лакомства.

— Держи своего зверя, я открою, — подруга всучила мне в руки Тимофея, а сама умчалась в коридор, откуда через несколько секунд я услышала: — Едрид-Мадрид!

Так и держа в одной руке гроздь, во второй кота, я рванула следом за подругой, и с открытым ртом замерла около комода. Там, едва помещаясь на коврике с обувью, обмотанная веревкой, чтобы ветки не мешали более удобной транспортировке, стояла высоченная, практически двухметровая сосна. А рядом с ней, придерживая это прекрасное лесное чудо, стоял, не менее высокий, одетый в теплую куртку мужчина, с зелеными глазами, точь в точь такого же хвойного оттенка, как у пушистых веточек. Они вместе занимали все пространство у двери, от чего становилось немного не по себе, да и непривычно видеть в квартире чужого мужчину. Мощного, крепкого, про таких в народе говорят: «Косая сажень в плечах», но почему он хмурится, гладя на нас? Я, что, его боюсь? Боюсь? Вроде нет, ну и что, хмурый, зато взгляд не злой.

— Вот и хвойный пожаловал, как пить дать! — воскликнула Стася, и, чуть не оборвав вешалку, торопливо сорвав с крючка пуховик, принялась суетливо натягивать его на себя. Схватила шапку, что-то вспомнив, рванула в кухню, возвращаясь через секунды со своим телефоном в руке.

— Ой, я совсем забыла, у меня же дома, в духовке, мясо запекается, а милый скоро должен прийти ужинать. Заболталась с тобой, память-то девичья. Извини, подруга, бежать надо. — Показалось, что она буквально впрыгнула в сапоги, и быстро чмокнув меня в щеку, рывком обняла за шею, после чего стала по стеночке пробираться к выходу. — А вы, Хвойный, заходите, не стесняйтесь.

— Стася, — закричала я, но подруги и след простыл. Вот предательница, бросила меня тут одну все расхлебывать.

— Привет, — прозвучал слегка хрипловатый голос, и мое сердце вмиг успокоилось. Я не боюсь, нет!

— Здравствуйте, Сева, — растерянно поздоровалась я, и услышала тихое «мяу». Упс, кажется, котенка слишком сильно придавила.

— Прости, миленький, — извинилась и, присев, отпуская малыша в свободное «плавание».

— Ну, хозяйка, куда зеленую красавицу ставить? — дружелюбно поинтересовался неожиданный гость, а я сглотнула, не понимая, что конкретно он имеет в виду.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Сева, а как вы меня нашли?

— Это коммерческая тайна, — он сбросил ботинки, и поставил сосну, слегка оперев о стену, чтобы та не завалилась, а сам принялся сосредоточенно раздеваться. — Так, куда нести?

— Эм, но… Она, же наверняка дорогая, я не могу себе позволить такую роскошь.