Про отряд Бороды - Юрий Стрехнин

– Скажите сейчас.

– Нет, только послезавтра.

– Хорошо, – просто согласилась Лида.

Крепко пожав ей руку на прощанье, парень зашагал к выходу из города. Он снова показал свой пропуск патрульным, прошёл немного по дороге, потом свернул в кусты. В гуще их остановился, негромко и коротко свистнул. В ответ раздался такой же тихий и быстрый свист. Парень пошёл в том направлении, откуда свистели. Пройдя несколько шагов, увидел сидящего под кустом старого татарина в чёрной тюбетейке и в новом, отличного материала костюме. Рядом сидели двое небритых людей в чёрных флотских бушлатах, на коленях каждый из них держал автомат. Увидев парня, они поднялись, обрадованно шагнули навстречу.

– Саша! Благополучно?

– Вполне.

Парень – это был Морозов – бросил пустую кошёлку к ногам старика, вытащил из кармана помятые зелёные кредитки – оккупационные марки:

– Бери. Продал твои яблоки.

Морозов, взяв у товарищей своё обмундирование, сбросил ватник, шаровары, барашковую шапку.

Татарин начал снимать с себя пиджак, но Морозов махнул рукой:

– Оставь себе. Нам без надобности.

В щеголеватом пиджаке и таких же брюках Морозов утром направился было в Ялту, его сопровождали два товарища по отряду. Но по пути, поразмыслив, решил, что идти одетым так – слишком рискованно: в этом костюме он будет выделяться среди остальных жителей, при оккупантах они одеваются довольно бедно. На дороге, не доходя до Ялты, Морозов и его товарищи остановили старика татарина, нёсшего кошёлку яблок на городской базар, и Морозов одолжил у него одежду. А пропуск у Морозова был свой – разведчики были обеспечены нужными документами.

Зачем же Морозов ходил на этот раз в Ялту? Почему так привлекла его внимание белокурая женщина, которую он приметил на базаре?

Дело в том, что незадолго перед этим с Большой земли было получено по радио приказание: выяснить, почему не поступает никаких сообщений от одной из разведчиц, давно находящейся с радиостанцией в Ялте. В радиограмме сообщались приметы разведчицы, предлагалось найти её, установить с нею связь и использовать для сбора нужной информации. Разыскать разведчицу и было поручено Морозову.

Среди всех женщин, к которым присматривался он на улицах Ялты и на базаре, женщина в синем пальто показалась ему наиболее подходящей по приметам. А то, что он встретил её на базаре в разгар торговли, укрепило его предположение: она именно та, которую он ищет. Ведь разведчица, потерявшая связь со своими, непременно будет стараться восстановить её, будет приглядываться ко всем людям, надеясь найти нужного ей человека, а где больше встретишь людей, чем на городском базаре?

По тому, как его новая знакомая задавала вопросы и рассказывала о себе, Морозов почти уверился, что Лида и есть та, которую ему нужно разыскать. Но враг хитёр – может быть, разведчицу схватили, а вместо неё выставили двойника?

Следовало быть осторожным.

Через день в условленный час Морозов пришёл в назначенное место – к раскидистому дереву. Он пришёл не один, а с несколькими товарищами, готовыми в случае чего прийти ему на помощь. До поры до времени спрятались в кустах: а вдруг Лида окажется шпионкой и приведёт с собой фашистов? Всё может быть…

Если она шпионка – её нужно захватить, а если это окажется невозможным – уничтожить на месте. А если своя?

«Откроюсь ей, тем ошарашу – и сразу пойму, кто она!» – решил Морозов.

Зашуршали кусты, показалась идущая к дереву женщина в синем пальто. «Лида», – всмотрелся Морозов. Она была одна. Дав знак товарищам оставаться в засаде, Морозов вышел навстречу.

– Ого, да вы моряк? – удивилась она, увидев его флотский бушлат и полосы тельняшки за распахнутым воротом.

– Да, я разведчик Черноморского флота!

– Я догадывалась! – воскликнула Лида. – Ведь я сама разведчица. Давно ищу своих, и вот наконец! Морозов поспешил предупредить:

– Я тебе верю, но знай: обманешь – не жить тебе. От нас не уйдёшь.

– Верьте мне! – с жаром сказала Лида. – Я сейчас никакими документами не могу доказать вам, что я не обманываю вас, но верьте мне!…

Лида рассказала, что её радиостанция испортилась и поэтому она не смогла связываться с Большой землёй. Но она продолжала собирать сведения о силах противника, пользуясь тем, что с молоденькой белокурой актрисой не прочь были поболтать немецкие офицеры. Она надеялась, что добытые ею сведения передаст своим, когда наконец найдёт кого-либо из них.

Договорились о том, что через несколько дней Лида, собрав все, какие сможет, данные о противнике в Ялте, запишет их и бумагу положит в условленное место. Походив вместе с нею по лесу, Морозов выбрал дупло старого дуба.

К дуплу Морозов с товарищами пришёл не в назначенный день, а позже, ночью. Хотя он и верил Лиде, но всё же на всякий случай решил принять меры предосторожности: а вдруг возле дуба вражеская засада?

Нет, Лида не обманула. В дупле Морозов обнаружил целую тетрадь. Он просмотрел её тут же в лесу, при свете фонарика, накрывшись бушлатом. В тетради он увидел аккуратно вычерченные схемы расстановки зенитных батарей в районе Ялты, противодесантной обороны побережья и даже сведения о минных полях в море близ Ялтинского порта и о проходах в них.

Все сведения, добытые Лидой, были немедленно переданы на Большую землю. Дупло старого дуба и потом служило «почтовым ящиком».

4. В конце зимы

Следившие не только за портами южного берега, но и за дорогами к ним разведчики установили, что по шоссе из Симферополя в Ялту немцы на автомашинах начали спешно перебрасывать какие-то части. Чтобы это могло означать? Собираются ли они грузить эти войска на суда и переправлять их морем куда-нибудь на другой участок фронта или укрепляют оборону побережья на случай нашего десанта? Что это за части? Откуда они сняты? Все эти сведения были важны для командования: ведь скоро должны начаться бои за освобождение Крыма.

Требовалось взять «языка».

Разведчики уже брали «языков» в Ялте, в Балаклаве, в прибрежных посёлках и на дорогах. Но все эти пленные были из местных гарнизонов. А теперь требовался такой, который мог бы дать сведения о новых частях, перебрасываемых к побережью.

Решили брать «языка» на шоссе.

…Ещё с ночи Калганов с девятью разведчиками засел в кустарнике, по-зимнему обнажённом, но достаточно густом, чтобы в нём можно было хорошо спрятаться. Эту позицию моряки выбрали на крутом склоне. Под ним, метрах в тридцати ниже, тянулась серая лента шоссе. С противоположной стороны, на таком же крутом косогоре, чернел кустарник, вплотную подступающий к дороге. Двух матросов Калганов послал занять позицию метрах в двухстах правее себя, двух других – на таком же расстоянии левее.

Затаясь, разведчики ждали.

До рассвета шоссе оставалось безлюдным: ночью гитлеровцы опасались партизан. Но утром оно ожило. Нарушая тишину леса утробным урчанием моторов, каждые несколько минут по асфальту со стороны Симферополя пробегали грузовики с каким-то грузом. Сидевшие наверху гитлеровцы насторожённо поглядывали по сторонам.

Калганов выжидал, когда покажется какая-нибудь легковая машина. И не просто легковая. Он хотел дождаться машины, сопровождаемой мотоциклистами. Это верный признак, что машина штабная и едет в ней какой-нибудь значительный офицер, от которого можно узнать многое.

Со стороны Симферополя промелькнули по шоссе уже две или три легковые машины, но ни одна не шла с эскортом. Вот из-за поворота показалась ещё одна – большая, открытая… Она всё ближе. Скоро пройдёт мимо засады… И эта без сопровождающих мотоциклистов! «Что ж, пропустим», – уже решил Калганов. Но всё же навёл на машину бинокль, разглядывая, кто в ней. «Ого!» – оживился он. Немец, сидевший рядом с шофёром, был явно офицером и, судя по чёрной фуражке, не простым, а эсэсовским.

– Геннадий! – негромко окликнул Калганов старшину второй статьи Чичило. – Давай! – Напомнил: – Только по мотору!

– Есть! – вполголоса отозвался Чичило и взял наизготовку карабин, стреляющий бесшумно.

Машина катила уже мимо засады.

Только находившиеся совсем рядом с Чичило услышали выстрел его «бесшумки», не более громкий, чем хлопок пробки, вылетевшей из бутылки.

Немцы в первые секунды не поняли, почему мотор их машины вдруг смолк. По инерции она прокатилась ещё несколько метров и встала. Хлопнула дверца, шофёр вылез и начал подымать капот мотора. Остальные – их было двое – продолжали сидеть на своих местах. Но офицер в чёрной фуражке обеспокоенно поглядывал по сторонам. Видимо, он успел заметить в кустах что-то подозрительное. Высоким, пронзительным голосом он выкрикнул какое-то слово и, взметнув полами плаща, выскочил, за ним второй. Они нырнули за низкий корпус машины, к ним присоединился шофёр.

Несколько секунд держалась напряжённая тишина. Разведчики выжидали. Но вот из-за машины, по кустам, щёлкнули один за другим два пистолетных выстрела, простучала сухая, короткая очередь немецкого автомата.