Двенадцатый жнец (СИ) - Орлов Дмитрий Павлович

— Ты всё сделал правильно экзарх, она слишком привлекательна, чтобы люди не заметили этого и не попытались её обвинить в том, чего она не совершала. А её внешность так и говорит, чтобы её пометили скверной. Хорошо, что ты её спас и теперь она может постоять за себя, но ты не ответил на мой вопрос, как она оказалась здесь во время отбора арбитра?

— После того когда мы прибыли в крепость, она всюду ходила за мной словно хвостик. Особенно её интересовал внутренний двор где проходили тренировки догматов. Мои попытки оградить её от жестокости, которую она видела во время тренировок ни к чему не привели. Да и если говорить на чистоту то после того, что она увидела в пятилетнем возрасте во время нападения демонов, этого уже никакие жестокие тренировки не затмят.

Экзарх замолчал и оглядел развороченный двор храма, затем продолжил.

— В то время я подумал, что лучшее, что я могу ей подарить, это научить противостоять скверне и защищать себя от любого зла. Постепенно она взрослела и я позволил ей заниматься во внутреннем дворе, когда он свободен от догматов. Всё остальное время она помогала в храме в качестве прислужницы. Видимо и сейчас она была занята тренировками, когда внутренний двор закрыли и догматы выставили стражу на входе в клуатр.

— Ясно, — кивнул жнец и повернулся к девушке. — У тебя двадцать минут на сборы, после чего мы покинем крепость-монастырь. Подбери себе дорожную одежду и надеюсь она будет лучше чужого монашеского платья.

Рена кивнула и торопливо покинула двор храма, чтобы собраться в дорогу. Она ещё не полностью осознала то, что её жизнь с этого момента кардинально изменилась. Разумом она это понимала, но вот полного принятия душой пока не случилось. Человек вообще не сразу принимает то, что ему выпадает в жизни, особенно, когда это полностью меняет его представление о будущем.

Рена хотя ещё и не полностью приняла изменение её жизненного пути, но она прекрасно осознавала, что за стенами крепости-монастыря её ждёт мир полный опасностей. И она надеялась, что тренировки с отцом-наставником достаточно подготовили её к жизни за стенами крепости. Пожилой догмат ждал Рену возле её кельи. Он был не многословен, точнее говоря за всё то время что она с ним была знакома он так и не произнёс ни единого слова.

Во время тренировок достаточно было и жестов, а в случае непонимания хороший тычок оружием в рёбра красноречиво объяснял всю неправильность её поведения. Вот и сейчас наставник ничего не сказал, а только вручил ей дорожную одежду и сразу же ушёл. Несмотря на всю его хмурость и молчаливость, она знала, что он относился к ней, как к собственной дочери. Одежда, которую он принёс лишний раз это доказывала.

Кожаные наручи прекрасно сели на предплечья, а закреплённые на них ножны крепко удерживали ножи и не давали им выпасть даже во время бега. Широкие рукава плаща позволяли носить оружие скрытно и в случае необходимости быстро его вынуть. Высокие сапоги на шнуровке также имели скрытые ножны, куда Рена и поместила ещё пару ножей, но они уже были в полтора раза длиннее тех, которые находились на предплечьях.

Вооружившись она прицепила к поясу чехол в который и убрала книгу. Мягкий переплёт книги позволял ей плотно прилегать к бедру Рены и не выпирать из под плаща. Помимо одежды наставник принёс ей и небольшую сумку изготовленную из толстой кожи. Обычно в крепости пользуются холщовыми мешками, но они плохо защищают еду от дождя.

Перебросив ремень через голову, она обнаружила в сумке вяленное мясо и мешочек с сухарями, а также небольшую фляжку с водой. Осмотревшись по сторонам, она мысленно попрощалась со своим жильём понимая, что вряд ли когда сюда вернётся. Набросив на голову широкий капюшон, она направилась к ожидавшему её жнецу.

Едва завидев появившуюся Рену, Амадей не дожидаясь её развернулся и направился к выходу. Он двигался спокойным шагом и она легко его нагнала. Жнец ничего не говорил, а у неё было слишком много вопросов, которые она хотела задать, но понимала, что сейчас не время для серьёзных расспросов. Поэтому отложив их до лучших времён молча шла рядом с ним.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Покинув крепость-монастырь и преодолев улицы раскинувшегося под стенами крепости городка, они вышли на хорошо утоптанную дорогу. Идти по ней было легко и приятно, солнце уже не припекало, а погода на улице была умеренно прохладной.

Вскоре они добрались до развилки с указателями направления. Две вывески были хорошо ухоженными, а третья явно нуждалась в починке. Деревянная табличка на которой было указанно направление до ближайшего поселения, растрескалась и вися на одном гвозде указывала вниз. Рена нисколько не сомневалась, что жнец выберет именно эту заброшенную дорогу, но её интересовал вопрос, куда они идут?

— Жнец, мы идём в конкретное место, или просто идём куда идём? — спросила она, когда он действительно свернул на заброшенный тракт.

— Зови меня Амадей, нет нужды лишний раз пугать людей моей сущностью, — ответил он.

— Хорошо, — кивнула Рена. — Так куда мы идём?

— В крепость-монастырь.

— А зачем? — не унималась она.

— Мне нужен арбитр.

— А зачем тебе второй арбитр? — искренне удивилась Рена. — Насколько я знаю из книг, у жнеца может быть только один арбитр. Или я чего-то не знаю?

Жнец остановился и повернулся к Рене. Его взгляд был совершенно спокоен, хотя она и заметила небольшой оттенок грусти в его глазах.

— Нет, ты всё правильно говоришь, — произнёс он. — Я действительно могу иметь только одного арбитра. Но у меня никогда не была арбитром женщина и честно говоря я не уверен, что тебе это по силам. Поэтому, когда ты погибнешь я хочу находиться недалеко от крепости-монастыря, где у меня будет возможность найти следующего арбитра.

Сказав это Амадей повернулся к ней спиной и продолжил путь. Услышанная Реной правда, для неё стала словно ушат холодной воды на голову.

— А с чего ты взял, что я собираюсь погибать?! — крикнула она, догоняя жнеца.

— Редкий арбитр доживает положенный срок, — ответил он, продолжая идти. — У меня такой был только один раз, именно его ты и заменила.

— Но почему ты мне не даёшь такого шанса?

— С чего ты так решила?

— Ты сам сказал, что сомневаешься во мне и когда я погибну ты хочешь оказаться возле крепости-монастыря для поиска следующего арбитра.

— Я всем так говорю это и есть твой шанс. Останешься живой до того момента, когда мы достигнем следующей крепости-монастыря и ты докажешь, что я не зря отдал тебе книгу. Если такое произойдёт, то я обещаю, что не буду приближаться к крепостям до тех пор пока ты не погибнешь.

— Честный договор, я принимаю его. И если уж мы заключили его то не расскажешь мне, почему ты выбрал именно эту дорогу? Ведь по ней практически никто не ходит и даже табличку некому заменить на указателе.

— Если люди перестали пользоваться дорогой это не просто так. Скорее всего где-то распространяется скверна, а значит нам именно туда и нужно, да и к крепости-монастырю здесь намного короче. Скоро уже будет темнеть и нам нужно найти место для ночлега, там я и отвечу на некоторые вопросы.

Рена кивнула и дальше они пошли молча, каждый погружённый в свои мысли. Амадей пытался вспомнить, как долго им ещё идти до лесного озера, где он обычно устраивал привал. В прошлый раз здесь всё было по другому, оживлённая дорога много людей и повозок, а теперь она мертва. Всё заросло кустарником и некогда широкий тракт превратился в узкую лесную тропинку.

Несмотря на заброшенность местности, жнецу всё же удалось найти поворот к лесному озеру. Спустя десять минут борьбы с кустарниками, которые никак не хотели их пускать дальше они вышли к воде. Берега озера заросли камышом и высокой травой, но Амадей нашёл место, где к воде спускались дикие животные. Они вытоптали траву открыв пологий спуск к воде. Над гладью озера поднимался пар и Амадей захотел искупаться в тёплой воде пока она не остыла.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Правда перед этим нужно было развести огонь, ведь солнце уже начинало заходить, а искать дрова ночью ему совершенно не хотелось. Найдя удобное место для привала возле огромного осколка скалы, он притащил туда несколько толстых веток и охапку хвороста. Этого должно было хватить до утра, в крайнем случае в паре шагов от них лежало ещё одно засохшее дерево, которое можно использовать для костра.