Мой ласковый и нежный мент - Валентина Мельникова

Стас, несмотря на томный вид, инициативу разговора держал в своих руках, это Барсуков определил по нервному подрагиванию пальцев Игоря Ярославовича, в которых тот сжимал листок белой бумаги, густо усыпанный мелкими фиолетовыми буковками.

– Денис Максимович, – раздраженно произнес Надымов и поднялся со стула, – как это ни странно, но мы не нашли взаимопонимания с вашим заместителем. Станислав Васильевич наотрез отказывается принять у меня заявление по поводу хулиганских действий Людмилы Ручейниковой.

– Я так понимаю, Игорек, тебе страсть как хочется засадить ее в «клетку» на пару с каким-нибудь алкашом? – лениво сказал Дробот и притушил сигарету о край пепельницы.

– Я хочу, чтобы восторжествовала справедливость! – Надымов поджал губы и с осуждением посмотрел на подполковника, молча устроившегося на стуле рядом с книжным шкафом, забитым пожелтевшими от времени бланками и засиженной мухами юридической литературой.

– Справедливость? – ласково протянул Дробот и почти незаметно для глаз сменил позу. Безмятежный повеса и бонвиван в мгновение ока уступил место жесткому и упрямому оперу, которым Стас и был на самом деле, лишь иногда любивший изобразить из себя пресыщенного жизнью персидского кота. – Вы захотели справедливости, Игорь Ярославович? – Он пододвинул к себе кожаную папку, вынул из нее несколько листков серой бумаги и пробежался по ним глазами. – Будет вам справедливость! – Он прихлопнул листки ладонью и, перегнувшись через стол, пристально посмотрел на сморгнувшего от неожиданности Надымова. – Итак, сколько косуль вы добыли прошедшей ночью, господин хороший, подчеркиваю, незаконным способом, с применением механических транспортных средств и в ночное время?

– На отстрел косуль у меня имеется лицензия…

– Возьми эту лицензию и подотрись ею, сам знаешь где! – ласково улыбнулся Дробот и вновь посуровел взглядом. – По моим сведениям, у вас были лицензии на трех косуль, а положили вы не меньше десятка, потому что с пьяного куража палили почем зря… Вот у меня показания свидетелей, и учти: нескольких, которые представляют нам достаточно впечатляющую картину ваших похождений, гражданин Надымов, в компании с директором акционерного общества «Факел» Арцыбашевым и владельцем частного предприятия, известного всем как лесопилка, господином Ивантеевым. Вооружившись тремя карабинами, вы загрузились в принадлежащий лично вам, гражданин Надымов, «джип-грандчероки» и отправились ни близко ни далеко, а аккурат на известную всему Вознесенскому поляну в урочище Аян, где дети, возглавляемые гражданкой Ручейниковой, еще в сентябре соорудили специальные навесы-кормушки для косуль и маралов, на случай экстремальных погодных условий, когда вышеозначенные животные не в состоянии добывать себе корм из-под глубокого снега…

– Мы охотились не на территории заповедника. – Надымов обвел хмурым взглядом Дробота, потом повернулся к Барсукову:

– Товарищ подполковник, когда прекратится этот произвол в отношении уважаемых в районе людей? Я вам ответственно заявляю, что не намерен более терпеть оскорбления от вашего заместителя! Вы, вероятно, еще не в курсе…

– Я в курсе, – перебил Барсуков. И уточнил:

– Я уже в курсе ваших художеств, господин Надымов.

И намерен более детально заняться этим делом, в частности выяснить, какой материальный ущерб нанесен государственному заповеднику Малый Айдат, на чьи средства были сооружены уничтоженные вами кормушки. Помимо этого есть еще одно существенное обстоятельство, которое характеризует вас не совсем положительным образом. – Подполковник поднялся со стула и, остановившись напротив Игоря Ярославовича, заложил руки за спину и задумчиво произнес:

– Я так думаю, вы уже успели распределить мясо добытых вами косуль под видом баранины в принадлежащие вам магазины и, в частности, в колбасный цех? И документы о закупке мяса у вас имеются, и справки о прохождении ветэкспертизы, липовые, естественно…

– Позвольте, – пухлые щечки Надымова побагровели, – на каком основании?..

– На вполне законном, Игорь Ярославович, на вполне законном, – успокоил его Стас Дробот и, лениво потянувшись, окинул Надымова скучающим взором. – Грубо работаете, Надымов, грубо и нагло!

Учтите, времена меняются, и ваши бывшие приятели кто на пенсии, а кто и того хуже, в местах не столь отдаленных. Местечко вам греют на нарах, скучают, болезные!

– А вы меня не пугайте, майор! – Надымов побагровел еще сильнее и начал хватать ртом воздух. – От заявления я все равно не откажусь, но только дополню его рассказом о том, как меня пытались запугать начальник районного отдела внутренних дел и его заместитель. Через час это самое заявление, – он потряс измятой бумажкой, – ляжет на стол прокурора района, и посмотрим тогда, кто из нас больше пострадает!

– Давай, дуй! – Дробот легким движением руки показал Надымову на дверь и заявил уже в спину разгневанному предпринимателю:

– Слушай, правдоискатель, может, посоветуешься с прокурором и насчет тех десяти бочек спирта, которые вчерашней же ночью сгрузили в подвал твоей бывшей тещи в Сухановке, где, по оперативным данным, действует подпольный заводик по производству бодяжной водки?

– Какой заводик? – прошептал растерянно Надымов и застыл на пороге, не решаясь переступить его.

– По всем расчетам, – Дробот посмотрел на часы, потом на Надымова, – мои ребята уже опечатали его и с минуты на минуту доставят твою разлюбезную бывшую тещу в сей кабинет. Представляешь, что она скажет, когда вы встретитесь здесь лицом к лицу? Ты же ей полную безопасность и неприкосновенность обещал, и вдруг такой конфуз!

– При чем тут я? – вскричал Надымов и вновь вернулся к столу. – Никаких отношений со своей бывшей тещей я не поддерживаю и ни о каких заводиках понятия не имею!

– Полностью с тобой согласен, – склонился в ехидном поклоне Дробот и вновь перешел на «вы», – о заводике вы не знаете, и откуда фальсифицированная водка в ваши торговые точки поступает, тоже ни сном ни духом. Ох, Надымов, Надымов, – покачал он головой и преувеличенно тяжело вздохнул, – мы ведь с вами в одном классе учились, не подозревал, что вы настолько тупой и ограниченный гражданин…

– Хорошо, я понимаю, чего ты добиваешься. – Надымов медленно разорвал заявление на мелкие кусочки и высыпал их горкой на стол перед начальником криминальной милиции. – Черт с ней, с Людмилой! – Он перевел дух. – Но про заводик ничего не докажете! Здесь я чист как стеклышко!

– Вали-ка ты отсюда кулем, Игорек, пока я добрый и тещенька твоя не прибыла! Глазоньки тебе она уж непременно постарается выцарапать, нутром чую, потому как с детства знаком с ее гнусной натурой!