Недоверчивые умы. Чем нас привлекают теории заговоров - Роб Бразертон

Этот дьявольский манифест привлек к себе внимание людей. Удобство «Протоколов» заключалось в неопределенности документа: излагалась общая стратегия завоевания мира, однако не содержалось упоминаний конкретных имен, дат или мест. Это означало, что его можно было приспособить для любого случая. Как выразился Ричард Леви, «Протоколы» оказались «настоящим Розеттским камнем истории, единым ключом, открывающим все загадочные тайны современного мира»{48}. Все, что происходит в мире, можно объяснить тайными махинациями сионских мудрецов. Наблюдательным читателям остается лишь выбрать, в каких именно бедах нашего общества они хотели бы обвинить евреев{49}. Революции во Франции и в России? Организовали сионские мудрецы. Первая и Вторая мировые войны? Все тех же рук дело. Экономический кризис 1929 г. и последовавшая за ним Великая депрессия? Вы угадали. Войны в Корее, Вьетнаме, Афганистане, Ливане и в Персидском заливе? Мудрецы, мудрецы, мудрецы. На их совести не только крупномасштабные проекты вроде войн и революций. По мнению некоторых сторонников подлинности «Протоколов», мудрецы интересуются и мелочами. Их обвиняли во всем, начиная с популяризации джаза (особое беспокойство вызывали «распущенная чувственность плавных звуков» и «бесстыдные пляски»{50}, на которые воодушевляла подобная музыка) и распространении жевательной резинки (чтобы сделать женщин более развратными){51}, заканчивая поощрением проституции, алкоголизма и даже, почему-то, собачьих выставок{52}.

«Протоколы» сочетали в себе шокирующие откровения и возможность объяснить с их помощью все мировые беды и потрясения, что позволило им занять достойное место в истории. «Протоколы» издавали и переиздавали по всему миру. Название книги варьировалось от относительно мягкого «Тайны сионских мудрецов» (Secrets of the Wise Men of Zion) и умеренно тревожного «Международное еврейство: Исходная мировая проблема» (The International Jew: The World's Foremost Problem) (с комментариями Генри Форда, опубликовано в США) до совершенно апокалиптического «Еврейский антихрист и протоколы сионских мудрецов» (The Jewish Antichrist and the Protocols of the Elders of Zion) (издание, вышедшее в нацистской Германии в 1938 г.). Миллионы экземпляров были проданы или розданы. Кто-то подсчитал, что в 1939 г. по размеру тиража «Протоколы» занимали второе место после Библии{53}.

Конечно, при всем при этом имеется одна маленькая проблема. Сионских мудрецов не существует. «Протоколы» – подделка. Причем подделка низкого качества. Цитируя историка Нормана Коха, «Протоколы» – это «кошмарно написанная реакционная галиматья»{54}. Это низкопробная грубая фальшивка, бессмысленно и некачественно компилированная из нескольких мутных источников. История создания «Протоколов» сама по себе может послужить темой для конспирологических теорий. Но не в «Протоколах» впервые был придуман миф о еврейском мировом заговоре. Этот миф создавался на протяжении веков.

История лжи

Недоверие и предубеждение к евреям уходит корнями к ранним годам христианства. Проповедник IV в. Иоанн Златоуст, которого очень уважали за его ораторское искусство, красноречиво обвинял евреев, утверждая, что, поклоняясь дьяволу, они убивают младенцев{55}. В 1215 г. папа Иннокентий III был обеспокоен тем, что христиане могут случайно вступить в отношения с евреями. Чтобы этого не случилось, евреям было предписано носить отличающую их одежду, отсюда берет начало желтый «знак позора», который вынуждены были носить в Европе многие евреи в Средневековье и потом вновь – при нацистах. Пару десятилетий спустя папа Григорий IX учредил инквизицию, дабы упорядочить усилия Римской католической церкви в борьбе с ересью. Среди других обвиняемых казнили большое количество евреев, а также во множестве сжигали их священные книги{56}.

Согласно ханжеской логике некоторых средневековых богословов, еврейский Талмуд был одновременно богохульной книгой и, как ни парадоксально, свидетельством истинности христианского учения{57}. Христианские богословы утверждали, что евреи поступают так же, как дьявол, который знает всю правду о христианстве, но намеренно отвергает ее и губит верующих. Люди начинали воспринимать евреев как сообщников Сатаны, обладающих тайным знанием и черной магией и затаивших неутолимую злобу к христианству. Стали обычным делом утверждения, что еврейский народ состоит в заговоре против христиан.

Была популярна теория, что евреи имеют обыкновение отравлять христианские колодцы с питьевой водой. Когда эпидемия чумы в XIV в. опустошала Европу, вспышки болезни обычно также связывали с мировым еврейским заговором с целью отравления колодцев. В некоторых случаях палачи с помощью пыток добывали признание у подозреваемых евреев, на этом основании были сожжены заживо тысячи людей. Самый страшный погром произошел в Страсбурге{58}. Охваченное ужасом население, пытаясь предотвратить чуму, решило заранее перебить всех евреев в городе. (Возможно, тут сыграло роль то, что некоторые городские аристократы брали кредиты у евреев-ростовщиков и воспользовались шансом избавиться от долгов.) Городские власти пытались вмешаться, но не смогли сдержать толпу. В итоге около 900 евреев сгорели заживо, остальные были крещены или изгнаны. Тем не менее через некоторое время эпидемия чумы прокатилась по городу, унеся жизни 16 000 человек.

Кроме того, существовал «кровавый навет» – утверждение, что евреи регулярно убивают христиан и собирают их кровь, которую якобы используют при выпечке пасхальной мацы, для приготовления снадобий, излечивающих их физическое уродство, или для выполнения дьявольских ритуалов{59}. Этот миф возник в XII в., когда в Англии на окраине Нориджа маленький христианский мальчик был найден мертвым накануне пасхального воскресенья. Монах-бенедиктинец Томас Монмутский провел любительское расследование и предложил некое запутанное объяснение происшедшему. Он утверждал, что согласно тайному учению евреи должны пролить кровь христиан, чтобы вновь обрести свою родину. Поэтому тайный совет еврейской знати собирается раз в год, чтобы выбрать христианского ребенка на роль жертвы. Эта идея крепко засела в умах людей. С тех пор на протяжении веков, как только где-то пропадал или обнаруживался убитым христианский ребенок, подозрение в первую очередь падало на местных евреев.

Такие религиозно обусловленные страхи сохранялись столетиями. В то время во многих регионах евреи были лишены гражданства и права собственности, замкнуты в гетто или вообще исключены из христианского общества. Положение начало меняться после Великой французской революции, когда многие евреи получили основные гражданские права и начали выходить из изоляции. Естественно, они поддерживали либеральные и демократические политические течения, поскольку это давало надежды на бо́льшую свободу. Все еще не имея возможности заниматься своей традиционной деятельностью, многие из них переселялись в города и придумывали новые способы зарабатывать на жизнь. Большинство из них оставались нищими и незаметными, однако некоторые стали весьма состоятельными людьми.

Все это привело к росту социальной напряженности. Многие оказались не в восторге от резких изменений, происходящих вокруг. Для кого-то возвращение евреев в общество стало определяющей чертой современного мира. Вековые предрассудки, давшие начало кровавому навету и мифу об отравлениях, усугубились и преобразились, в них нашли отражение новые тревоги и обиды. Отныне евреи стали врагами не Бога, а человека{60}. В 1879 г. появилось новое слово – «антисемитизм»{61}. Так произошел переход от набора примитивных средневековых суеверий к полноценной политической идеологии.

«Протоколы» прекрасно сочетались с новой политикой антисемитизма, однако не сразу обрели популярность. Впервые они были опубликованы в сокращенном виде в российской газете «Знамя»{62} в 1903 г. Редактор газеты Павел Крушеван был участником движения черносотенцев, которые известны своим лозунгом «Бей жидов, спасай Россию». Вновь «Протоколы» появились в 1905 г. в качестве приложения к третьему изданию книги[2], написанной эксцентричным религиозным фанатиком Сергеем Нилусом. В течение ближайших 10 лет Нилус переиздавал книгу несколько раз, всякий раз отводя «Протоколам» почетное место. Однако, несмотря на все его усилия, «Протоколы» не получали широкую известность. В 1913 г. он жаловался другу: «Я не могу добиться того, чтобы к "Протоколам" отнеслись серьезно, с тем вниманием, какого они заслуживают»{63}.

Конец ознакомительного фрагмента.