На пути к Возлюбленному городу - Филип Фармер

Кельвин подумал, что сейчас Дана поднимет вопрос о том, как вообще хороший Бог вообще допустил существование зла, но она не стала тратить время на пустые обсуждения.

Проходили дни и ночи, люди по-прежнему сгорали под палящим солнцем и мерзли и мокли по ночам. Позади уже осталась тысяча миль пути по пустынным берегам моря, и предстояло пройти еще тысячу.

Дана Вебстер даже превзошла всеобщие ожидания. Ей не было равных в ловле ящериц, она просто гениально находила огромные количества саранчи и стаи великолепных птиц, добывала при помощи пращи маленьких пустынных лис. Добыча, которую Дана приносила в общий котел, выглядела не слишком аппетитно, но была питательной и наполняла желудок. Даже Анна признала, что отряд стал гораздо лучше питаться с тех пор, как к ним присоединилась Вебстер. Но Анна также полагала, что, возможно, охотничий талант Даны вызван ее странной властью над животными. И кто знает, может, все это от того, что Вебстер -одна из слуг Зверя. Или, вернее, одна из бывших слуг, посколько Зверь сейчас обречен на вечные муки в озере из горящей серы. Но даже бывшие слуги, конечно, оставались преданными злу.

Кельвина раздражала позиция Даны Вебстер, хотя сама она очень нравилась ему. И порой, в порывах честности, Кельвин признавался себе, что влюбился в Дану. Конечно же, он не говорил ей об этом, поскольку не мог жениться на язычнице. Времена, когда христиане женились на язычницах, безвозвратно канули в прошлое и уже не вернутся. Теперь уже не приходилось сомневаться в существовании четкой грани, разделяющей добро и зло. Особенно, если речь шла о женитьбе. Но Кельвин все еще колебался, когда вставал вопрос, касающийся честности людей и их устремлений. Он не был уверен в истинной сущности Даны Вебстер. Иногда она говорила вещи настолько близкие к богохульству, что Кельвин чувствовал отвращение. Или неловкость. И ему действительно часто было очень неловко и беспокойно, потому что в словах Даны проскальзывал какой-то смысл. Иногда же Кельвин думал, что Дана истинная христианка, просто она никому не верит на слово, а потому -- чересчур подозрительна. Но с другой стороны, разве в этом мире, где все выглядит столь ненадежным, можно быть таким чрезмерно подозрительным?

Какова бы ни была правда, Кельвин знал, что желает эту женщину, как ни одну раньше, даже Анну,-- с тех пор, как жена предала его. Может, в нем все еще сидит зло, влекущее к женщине, завербованной Сатаной? Но ведь ему нравилась и Анна, которая уж точно была не на стороне Врага. К тому же не имелось никаких доказательств, что Дана -- одна из слуг Зверя.

Кельвин думал, что вряд ли где-то в глубине его души все еще таится остаток зла. Он отказался последовать за Зверем, пережил катаклизмы и низвержение Антихриста, и вторая смерть не имела над ним власти. Приговор ему уже вынесен -- раз и навсегда.

Но, возможно, ему все еще необходимо совершенствоваться, может, в нем сохранились какие-то частицы зла, и тысяча лет на то и дана, чтобы очиститься полностью? Может, поэтому и должно было наступить это тысячелетие? Чтобы оставшиеся в живых христиане могли искоренить в себе остатки зла. Но тогда, могут ли очиститься умершие, и кто предстанет на втором Страшном суде, и кому будут даны новые тела? И почему они не должны пройти сквозь огонь этих страшных тысячи лет?

Дана долгое время не заводила разговор о своих теориях по поводу всего происходящего. Но как-то вечером она предложила новую версию.

--Разум пророков, чьи предсказания наиболее близки к реальному развитию событий, содержит врожденный компьютер. И они не являются настоящимим пророками, в том смысле, что не могут на самом деле заглянуть в будущее. Напротив, их разум, конечно же, бессознательно, исчисляет наибольшие вероятности и выдает самый подходящий набор событий, который они и предсказывают, или, вернее, выбирают. Ваши истинные пророки наделены талантом, который не является ясновидением, а представляет собой отбор наиболее вероятных вещей. Пророк видит _возможное_ как уже реализованное, хотя очень смутно и в общих чертах. Видение его должно быть непременно облечено в символические картинки, потому что он не может понять то, что видит. Не может потому, что он -- существо из настоящего времени, а будущее содержит множество неизвестного.

--Но Иоанн увидел то, что открыл ему Господь,-- возразила Анна.--Бог не станет показывать то, что всего лишь вероятно, Он откроет только то, что определено.

--Иногда пророк видит две смешанные вероятности будущего,-сказала Дана.-- Он не может отличить возможное от очень возможного и видит одну целостную картину. Но на самом деле он свидетельствует о части одного вероятного будущего, вставленного в целостность другого. Возможно, поэтому Иоанн увидел два воскрешения, тысячелетие между ними и все прочее. Он увидел два или больше перемешанных будущих. Но только реальное развитие событий прояснит, какое же будущее в действительности наиболее вероятно. Ты понимаешь?

--Я полагаю, что он к тому же увидел пришельцев и подумал, что это ангелы,-- съехидничала Анна.

--Все может быть.

--Она говорит все это, чтобы запутать нас и сбить с пути истинного,-- прокричала Анна, вскакивая.

--Но тебя уже ничто не может сбить с пути,-- сказала Вебстер.-- С пути может сойти только язычник.

--Нет -- если твоя теория верна,-- выпалила Анна, в явном замешательстве посмотрев на Дану.

Все люди в отряде были очень расстроены. Видя, что ситуация не исправляется, хотя Вебстер уже и не заикалась о своих теориях, на следующую ночь Кельвин провел совещание. Он посадил Дану немного в стороне и заговорил с остальными.

--Нам следует святыми, но мы определенно не ведем себя подобно святым. Я слышал, что некоторые из вас, а именно Анна, настаивают на убийстве Даны. Вы даже не хотите просто выгнать ее из отряда, потому что тогда она сможет найти других язычников и повести их в атаку на нас. Или стать матерью новых язычников, а мы не можем позволить им размножаться. Анна, сможешь ли ты хладнокровно застрелить Дану, если мы приговорим ее к смерти?

--Это не будет сделано хладнокровно,-- ответила та.

--Может, тогда ты сделаешь это с ненавистью? Или с нехристианским желанием пролить кровь?

--Когда-то ненависть была грехом,-- сказала Анна.-- Но пришла первая смерть, старые порядки канули в небытие, и пришли новые порядки. Заблудшие овцы более не возвращаются в стадо. Тот, кто хоть раз показал себя язычником, останется им навсегда. Да будет так.

--Старые порядки не исчезнут до второй смерти,-- сказал Кельвин.-- Позвольте мне процитировать двадцать первую главу Откровения: "Се, скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их. И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет; ибо прежнее прошло". И не забудьте о том, что сказал Иоанн в главе двадцатой: "И судимы были ... сообразно с делами своими". Если мы убьем Дану Вебстер, нас будут судить за то, что мы содеяли, то есть за убийство.