Парни из С.В.И.Н. и Р.О.Б.О.Т. - Гарри Гаррисон

– Большое спасибо, но нам надо торопиться. Мы присматриваем участок для хутора, и мне хотелось бы добраться до плато и вернуться до темноты.

– Только не туда! – С ужасом воскликнула женщина, прижимая к себе девочку – Туда нельзя!

– Почему нельзя? На карте эти земли выглядят совсем неплохо.

– Нельзя и все… там есть кто-то. Мы стараемся о них не говорить. Их нельзя увидеть. Но я знаю, что они там есть. Мы когда-то пасли коров на склоне того холма, а склон был обращен к плато. И знаете, почему мы перестали это делать? Они стали давать меньше молока – почти вдвое меньше, чем другие коровы. Там происходят странные вещи, очень странные. Можете сходить посмотреть, если надо, но обязательно вернитесь до захода солнца. Вы быстро поймете, что я имею в виду.

– Спасибо, что сказали, я вам очень благодарен. Ну, раз с девочкой все в порядке, то мы пойдем.

Брон свистнул свиньям, помахал на прощание фермерше и зашагал в сторону дороги. Плато начинало его интересовать все больше и больше. Поэтому он все время поторапливал свиней, несмотря на тяжелое дыхание и укоризненные взгляды Мейзи, и через час они прошли мимо покинутого лагеря лесорубов – не из-за странных ли событий на плато? – И стали подниматься вверх по склону, заросшему лесом. Здесь был край плато.

Они пересекли ручей, и Брон дал свиньям вволю напиться, пока он вырезал себе палку для облегчения подъема. Мейзи, разгоряченная быстрой ходьбой, с оглушительным шумом плюхнулась в воду и стала купаться. Привередливая Жасмина гневно взвизгнула и, отбежав в сторону, стала кататься по траве, чтобы вытереть те места, где ее забрызгало. Кудряш, пыхтя и урча, как довольный жизнью локомотив, подсунул нос под гнилое бревно весом почти в тонну, отодвинул его в сторону и теперь с удовольствием поглощал многочисленных насекомых и прочую живность, обнаруженную под бревном. Отдохнув, они двинулись дальше.

Подъем на плато не был долгим, и поднявшись наверх, они увидели пологую равнину с растущими кое-где деревьями. Брон снова сверился с компасом и показал Кудряшу направление. Кудряш фыркнул и пропахал в земле борозду копытом, прежде чем двинуться вперед, а Жасмина с повизгиванием прижалась к ноге Брона. Он тоже почувствовал это, и подавил невольную дрожь. Было что-то – как бы это описать? – странное в этом месте. Он не имел понятия, почему у него появилось такое ощущение, но оно возникло. И свиньи, казалось, чувствовали тоже самое. Была и другая странность: не было видно ни одной птицы, хотя на холмах внизу их обитало множество. Не виднелось и ни одного животного. Свиньи, конечно, привлекли бы его внимание к ним, если бы он этого не заметил.

Брон поборол странное чувство и пошел вслед за Кудряшом, а две другие свиньи, все еще протестуя, мелкими шажками бежали рядом, стараясь быть как можно ближе к его ногам. Было очевидно, что все они ощущали это присутствие опасности и были встревожены. Все, кроме Кудряша, потому что любые странные эмоции или ощущения лишь подстегивали его раздражительность, и он рвался вперед, полный рвущейся наружу ярости.

Когда они вышли на открытое место, не осталось сомнений, что они пришли куда хотели. Повсюду валялись сломанные и скрученные ветви, выдранные молодые деревца, а всю поляну усеивали обрывки палаток и обломки снаряжения. Брон поднял остатки передатчика и увидел, что его металлический корпус сдавлен и покорежен, словно его выкручивала рука гиганта. И все время, что он провел на поляне, он ощущал напряженность и беспокойство.

– А ну-ка, Жасмина, – сказал он, – попробуй взять след. Я знаю, что здесь уже несколько недель поливали дожди и светило солнце, но какой-нибудь след мог остаться. Давай-ка, понюхай.

Жасмина задрожала, отрицательно покачала головой и снова прижалась к его ноге: он ощутил, как она трясется. У нее наступил один из приступов, и она ни на что не годится, пока он не пройдет. Брон ни в чем ее не обвинял – он, в какой-то степени, сам был в таком же состоянии. Он дал Кудряшу понюхать один из ящиков, И боров мощно втянул воздух, но все его внимание было направлено на другое. Его глазки шарили по сторонам, пока он принюхивался, затем он обежал поляну по краю, обнюхивая землю, чихая и фыркая, чтобы очистить нос от грязи. Брон решил, что боров что-то нашел, когда тот начал рыть землю клыками, но это оказался всего лишь сочный корень, который он учуял. Он начал его жевать, и вдруг поднял голову и направил настороженные уши в сторону леса, забыв о торчащем из рта корне.

– Что там? – Спросил Брон, потому что обе другие свиньи тоже смотрели в ту сторону, внимательно прислушиваясь. Их уши дернулись, и внезапно раздался громкий треск, словно что-то большое ломилось сквозь кусты.

Внезапность атаки едва не погубила Брона. Треск еще раздавался в отдалении, когда Прыгун с торчащими из пасти желтыми футовыми клыками выскочил из леса прямо перед Броном. Брон видел изображения этого вида гигантских сумчатых, живших на планете, но действительность снова отличалась от того, что он представлял. Четырехметровый зверь стоял на задних ногах, и даже знание того, что это не хищник, а клыки нужны ему, чтобы копаться в болотах, вовсе не прибавляло спокойствия. Они использовались и против врагов, а Брон явно относился в этот момент к данной категории. Существо прыгнуло вперед и нависло перед ним; клыки метнулись вперед.

Кудряш, рыча от ярости, ударил зверя в бок. Даже четыре метра покрытого коричневым мехом животного не смогли устоять против полутонного разъяренного борова, и гигант покачнулся и упал на спину. На бегу Кудряш дернул головой, вонзил клыки в ногу зверя и сделал в ней длинную рану. С быстротой молнии боров развернулся и повторил атаку.

Прыгун понял, что нарвался на неприятность. Ревя от боли и страха, он побежал обратно как раз в тот момент, когда его приятель, во время схватки продиравшийся через лес, появился на поляне. Кудряш снова развернулся на месте и бросился в атаку. Прыгун – этот, судя по размеру, был самцом – мгновенно оценил ситуацию, и она ему не понравилась. Его приятелю было больно – и он громко возвещал об этом всему миру – а причиной тому явно было разъяренное злобное существо, со свистом мчащееся ему навстречу. Недолго думая, второй Прыгун повернулся и исчез среди деревьев.

Во время этих событий Жасмина носилась вокруг, не имея возможности помочь и находилась на грани нервного срыва. Мейзи, не обладая быстрой реакцией, лишь стояла, хлопая ушами и изумленно хрюкая.

Когда Брон сунул руку в карман, чтобы достать успокоительную таблетку для Жасмины, из кустов ему под ноги выползла длинная зеленая змея. Он застыл на месте, наполовину вынув руку из кармана, потому что знал, что смотрит в лицо смерти. Это был «ползучий ангел», самая ядовитая змея на Троубри, и более ядовитая, чем любая из змей Земли. Она обладала тем же аппетитом к мясу, что и удавы – потому что была удавом по манере охоты – но также и клыками и полными ядом ядовитыми железами. Змея была возбуждена, извивалась и готовилась напасть.