Практикум (СИ) - Билик Дмитрий Александрович

— Погибнет, — вякнул Куракин.

— Или не завершит практикум, — поправила его завуч. — По традиции, начинаем формировать «шестерку» с самого сильного мага, — она вытянула руку и в ней оказалось ровно шесть листов. — Итак, первый Максим Кузнецов, волшебник.

Я с волнением посмотрел на друзей и стал ждать, кто же окажется в моей группе.

Глава 4

— Второй, Александр Куракин, волшебник, — вещала завуч.

Высокородный пренебрежительно посмотрел на меня, пытаясь во взгляде выразить свое отношение. Но все же актерского таланта не хватило. Ну да ладно, ничего страшного, всегда должен быть раздражающий фактор. Как сказал бы Потапыч: «На то и щука, чтобы карась не дремал». Могло оказаться и хуже. К примеру, если бы в довесок к Куракину определили одного из его друзей.

— Третий, Сергей Аганин, артефактор.

Ладно, беру свои слова обратно. Постепенно день переставал быть томным. Помнится, в последний раз эти ребята меня хотели убить. Да, пусть тогда все закончилось хорошо. Покойный Куракин-старший впоследствии, имение, можно сказать, подарил, но меня начинали одолевать смутные сомнения по поводу успешного прохождения практикума.

— Четвертая, Светлана Терлецкая, волшебница.

А вот теперь стало откровенно кисло. Даже ссора высокородных не облегчала положение. Такое ощущение, что я чем-то проштрафился перед Елизаветой Карловной и она отыгралась по полной. Потому что шестерка начинала все больше напоминать задницу.

— Пятая, Екатерина Зыбунина, ведьма.

Хорошо, немного поторопился, вот теперь полная задница. Интересно, на какой день Света и Катя поубивают друг друга? И дело даже не в возможной симпатии Светки ко мне. Думаю, ей уже давно плевать. Просто волшебница и ведьма испытывают такие неподдельные и сильные обоюдоненавистные чувства, что аж кушать не могут. Интересно, девчонки кинутся рвать волосы друг другу раньше, чем со мной захочет разобраться Куракин или нет? От последнего кандидата я уже не ждал ничего хорошего. У меня, правда, враги почти закончились. Но уверен, завуч что-нибудь способен придумать. Однако она решила подсластить пилюлю.

— Шестой, Шафидуллин Рамиль, волшебник.

— Я ж говорил, — ткнул в бок татарин. — Я фартовый. Будем друг за другом приглядывать.

— Где ж твой фарт раньше был, — вполголоса ответил я, слушая, как формируется вторая шестерка.

Мои друзья всплыли лишь в четвертой группе. Вместе, конечно же. Туда еще добавили несколько ботанов. Димона, как самого сильного в шестерке, вызвали первым.

К моему удивлению, Вику не включили ни в одну из групп. Елизавета Карловна лишь торопливо подошла к ней и что-то шепнула на ухо. А Тихонова в ответ кивнула. Ладно, надежды все равно особой не было.

Меня больше интересовало другое. Ну, я понятно, с Рамилем тоже вопросов нет, у него голова не самая важная часть тела, но чего высокородных понесло «в поле»? Это наиболее опасный практикум, оттого и коэффициент высокий. Как и мне, нужна хорошая отработка? Да в жизни не поверю. Эти ребята родились с серебряной ложкой во рту. У них все будущее наперед оплачено.

— Инструктором «боевиков» назначается Валерий Валентинович. Он ждет вас на тренировочной площадке, где раздаст все указания.

— Инструктором «ученых» назначается…

Я перехватил Байкова на входе, поделившись своим недоумением. На что получило довольно логичный и исчерпывающий ответ.

— Дело не в отработках. Высокородные, да и многих благородные из древних фамилий, должны проявить себя. Показать, чего они стоят. Раньше войны были, все на службу шли. А теперь МВДО. Не факт, что потом высокородные туда отправятся. Но практикум должны пройти достойно. Чем опаснее, тем лучше. Знаешь, что первое спрашивают у ученика при знакомстве?

— Каким воздухом дышит и кто сам по жизни? — спросил шагавший рядом Рамиль.

— Почти. Что заканчивал и какой практикум проходил. Это вроде лакмусовая бумажка. Может, тот же Куракин и рад отсидеться где-нибудь на производстве артефактов или в архиве, как Мишка, но позволить себе такого не может.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Кузнецов, долго мне тебя ждать?! — увидел меня издалека Коршун.

Вот это он придирается. Да, из-за разговора с Байковым мы немного отстали от группы, но рядом со мной шел Рамиль. Надо же было именно до меня докопаться. Пришлось ускоряться.

«Боевых» групп у нас вышло четыре. Собственно, моя, Горленковская, Тинеевская и Никифоровская. Последняя откровенно слабая. Магов там оказалось пять, а не шесть. Все сплошь соискатели. Да еще ни одного благородного. Чуть больше повезло Тинееву. К нему занесло пару дворян средней руки, прочие были разночинцы. Несмотря на мозг размером с грецкий орех, думаю, Владислав быстро наведет среди них образцовый порядок. В конце концов, на руководящей должности обилие ума иногда может даже навредить.

Любопытной оказалось группа Вити Горленко. Помимо его же сестры (как мы выяснили, у высокородных не было особого выбора, куда отправиться на практикум) в нее вошли Зайцев, Тусупбаев, артефактор из благородных по фамилии Михайловский и ведьма Гришина, невзрачная тихоня из разночинцев. Тут даже Азамат (как его вообще занесло в МВДО?) не портил картины.

То ли дело моя группа. Буквально кривое одеяло, сшитое из разных лоскутов. Почему-то вспомнилась басня Крылова «Лебедь, рак и щука». Только у меня сюда добавился гордый индюк, самолюбивая гусыня, ну, и Зыбунина.

— Меня вы знаете, — без всяких прелюдий начал Коршун, — я буду готовить вас для выполнения различных заданий. Как вы понимаете, тихо в нашем мире не бывает. И немощным, да и магам, всегда угрожает опасность. В каждой группе есть лидер. Его назвали первым. Это неслучайно. Вся группа слушается его без всяких возражений. Лидера могу менять только я в том случае, если минимум половина группы выступит с подобным пожеланием. С этим проблем не будет?

Коршун вплотную приблизился к Куракину и так на него посмотрел, что даже я испугался. Саша, даром что теперь глава одной из высокородных фамилии, торопливо замотал головой. Наверное, мне должно было стать спокойнее, мол, инструктор лишний раз подтвердил правомерность моего положения в шестерке, однако именно спокойствия и не приходило.

— Мы будем отрабатывать различные ситуации. И когда я решу, что группа готова, вы отправитесь на пришедший вызов.

— Одни? — дал петуха Витя Горленко, заставляя большую часть практикантов засмеяться.

— Смешно?! — взревел Коршун, мигом стерев улыбки с наших лиц. — Наверное, вам будет смешно до тех пор, пока вы не встретите реликтового беса в чаще леса. Или сумасшедшего лесовика, решившего, что он теперь питается не грибами, а плотью. Или вервольфа, вышедшего на охоту в лунную ночь… Как минимум на первое задание вы отправитесь не одни. Иначе, чего доброго, еще поубиваете друг друга. Так?

Коршун снова склонился над Куракиным, и тот повторно замотал головой.

— Всем отдыхать, после обеда тренировка. Кто опоздает, очень об этом пожалеет!

Собственно, слова Коршуна никого не повергли в шок. Все и так давно знали о дрянном характере препода. Члены групп на обратном пути только грустно вздыхали. Якут уже казался не таким ужасным и грубым. Что называется, все познается в сравнении. Кстати, интересно, где Якут? Я его с начала учебного года так и не видел.

Не думал, что скажу такое, но я соскучился. Он стал для меня нечто средним вроде сурового дядьки и старшего брата. Якут всегда старался направить меня по верному пути. Причем обустраивал все так, чтобы я сам пришел в нужному варианту. У Коршуна было проще — есть два мнения, его и неправильное. Можешь выбрать последнее, но тогда будешь страдать. Если тупой и не понял, объясню еще раз, но уже громче и со сталью в голосе. Есть два мнения!..

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

И даже откровение Коршуна в конце прошлого года, мол я один из немногих достойных, скорее работало против меня. Инструктор считал своим долгом при любом удобном случае намеренно усложнить задачу кузнецовской группе. Что, само собой, не располагало к сплочению моей шестерки. Спустя неделю Куракин в открытую говорил, что с таким лидером, как у них, мы попросту не получим вызов. И в его словах была определенная логика. К концу сентября мы заработали зачеты лишь по трем промежуточным испытаниям. Результат поражающий воображение, такой же, как и у группы Никифорова. Туповатый Тинеев и трусоватый Горленко вырвались вперед. С другой стороны, в этом плане к Куракину тоже было много вопросов.