Bentley (СИ) - Сергей Гончаров

Еще раз, как и в марте, остаться без трети заплаты не улыбалось. Прекрасно запомнил момент, как стоял в супермаркете напротив сахара. Люди подходили и брали его. Кто килограмм, а кто и пятикилограммовый мешочек. Страшно хотелось сладкого, но позволить этого не мог. Деньги были высчитаны до копейки на каждый день. И покупка сахара туда не входила.

И тут в голову пришла совершенно сумасшедшая и дурная мысль. При этом настолько понравилась, что моментально решил ей последовать. Взять и сразу уволиться. Обрушить мосты. Резко изменить свою жизнь. Прямо сегодня и прямо сейчас. Даже если не возьмут на эту работу, то найду другую. Будет повод искать новую работу. А на такую же, рабскую и мало оплачиваемую, точно всегда устроиться смогу.

Вытащил мобильник и нашел номер директора. Закрыл глаза, три раза глубоко вздохнул и прошептал:

— Ангел-хранитель сомкни уста, ослепи глаза, успокой моих недругов.

Мама советовала так поступать каждый раз перед тяжелым делом. Говорила про определенный ритуал: через одно плечо надо произнести, а через другое три раза поплевать, но очередность я забыл. Давно решил, что если ангел-хранитель и существует, то к нему не обязательно поворачиваться, он и так слышит.

В комнате еще все спали. Женя свесился над краем и при малейшем движении мог грохнуться. Кавказские парни дремали с таким серьезным выражением на лицах, будто тригонометрией занимались. Пятый парень пришел ночью и улегся спать лишь разувшись. Он в нашей комнате самый нечистоплотный. Маленький, худой с редкими русыми волосами и огромной торчавшей родинкой прямо на кончике носа. Поговаривали, что он накопил денег и приехал, чтобы удалить эту самую родинку. Однако вместо этого ударился во все тяжкие: пьянство, проститутки и наркотики. Потерял документы и, естественно, потратил деньги. Родственников у него нет и друзей, насколько понял, тоже. Поэтому он сейчас где-то разгружал вагоны, а вечерами пил. Иногда дома, но чаще в забегаловках. Приходил домой и, не раздеваясь, спал. Руки не мыл, а купался, брился и стирался крайне редко. От него постоянно воняло немытым телом. Если бы я увидел подобный типаж на улице, то непременно решил, что он бомж. Хотя от этого не далеко. С другими домочадцами этот человек общался исключительно по необходимости. Вещи у него лишь те, что на нем, да зимняя куртка, пылившаяся под кроватью. Мне, если честно, жаль его. Бо?льшую безнадегу и представить тяжело. Причем, насколько знаю, по поводу утери паспорта в полицию он не обращался. Как собирался возвращаться на малую родину — не представляю. И собирался ли?

До того, как он пришел жить в квартиру, я думал, что у меня адская жизнь, а свет в конце тоннеля лишь мерещится. Когда узнал его историю, у меня сразу улучшилось настроение, появился оптимизм. Именно после знакомства с этим человеком я понял, что никогда не стоит грустить, потому что у кого-то все еще хуже.

Поднявшись с кровати, вышел на кухню. Завораживающе пахло обжаренной колбасой, желудок заурчал. Прикрывать дверь не имело смысла — стекло в ней разбили в незапамятные времена. Закрыл глаза и еще раз попросил у ангела-хранителя удачи. Потом вызвал директора.

— Говори, — недовольно раздалось в трубке после третьего гудка.

— Здравствуйте, Александр, — решительность и желание уволиться разом испарились.

— Говори, — сердито повторил он.

— Я увольняюсь.

— Огорчил ты меня Сева, — сказал начальник после двухсекундной паузы. — Огорчил. Не хорошо поступаешь. Запомни, если сейчас уйдешь, то обратно я тебя не приму. Ты хорошо подумал?

— Отлично подумал. Вряд ли мне захочется возвращаться.

На кухню вошел парень из соседней комнаты. Он заселился дня три назад, и я о нем ничего не знал. Пожал протянутую руку и отвернулся к окну.

— Так значит… Ладно. Сегодня после обеда подъедешь, сдашь проездные и получишь расчет, — сказал директор секс-шопа и отключился.

— Мудак, — искренне и от чистого сердца произнес я.

— Что, с начальником разговаривал? — парень поставил на конфорку новенькую сковороду, включил не ту горелку. — Меня, кстати, Павликом зовут.

— Всеволод. Ты не ту конфорку зажег.

Паша с недоумением посмотрел на плиту, на ручки. Хлопнул себя по лбу и переключил.

— У меня дома газовая, — виновато произнес он.

— Знаю, — ответил я. — Сам таким был, — посмотрел на время. — Ладно, давай до встречи. Бежать надо.

— На работу?

— Именно, — не стал вдаваться в подробности.

Выскочил на лестничную площадку и нажал кнопку вызова лифта. Пока ждал, нашарил в кармане салфетку с адресом. В кабине, по пути вниз, вбил в навигатор на телефоне. Тот предложил доехать к метро, а после до станции Щукинская. Затем на трамвае до остановки «улица Панфилова». Там немного пройтись, согласно карте, по промзоне, и буду на месте. Ехать хоть и не близко, зато на одной ветке. Хорошая новость.

Bentley стоял на том же месте, что и накануне вечером. Прошел мимо. И даже скосил глаза лишь на несколько секунд. Появилось странное-странное предчувствие, что вскоре и у меня будет такая машина. Под дулом бы автомата не ответил, каким образом смогу на нее заработать. Вряд ли за работу моделью будут столько платить. Хотя… чем черт не шутит?! Москва — город контрастов и возможностей. Не зря же он говорил, что у меня идеальная форма черепа? Пусть и платит. Появилось воодушевление, будто мне сказали, что буду зарабатывать по несколько тысяч евро в неделю.

До остановки шел, едва не подпрыгивая от радости. Напевал вечный «Smoke on the water». Погода стояла отменная, вставало солнышко, небо в белесой дымке, тепло. На душе легко оттого, что решился на первое в жизни увольнение. Правда никто меня не оформлял, поэтому увольнение заключалось в сдаче безлимитных проездных документов и получении зарплаты.

Зашел, купил бутылку хорошего пива. По дороге к остановке выпил.

Ждать транспорта пришлось недолго, всего-то минуты две, как подъехал микроавтобус. Запрыгнул, глянул на хмурые лица пассажиров. И чего они такие недовольные?! Улыбка с моего лица не сходила. Отдал деньги водителю и протиснулся в конец, на единственное свободное место.

Из метро вышел рядом со входом торгового центра «Щука». Минута и я на остановке трамвая. Его тоже ждать не пришлось. Навигатор утверждал, что нужен пятнадцатый, двадцать восьмой или тридцатый маршруты. А других здесь и не останавливалось. В вагоне, вместе со мной, четыре человека. У парня сзади в наушниках играло что-то драйвовое. Квалифицировал как speed-metal. Выбравшись, протопал немного назад, прямо вдоль путей. Далее, сверяясь с навигатором, свернул в промзону.

Немного настораживало, что медицинская фирма находилась в подобном, невзрачном месте. Автомастерские, склады, стоянки с фурами. Москва отучала людей удивляться. Здесь встречались вещи, которых в остальной России не было, и быть не могло. Одно мытье светофоров чего стоило.

Когда подошел к грязным, малиново-коричневым воротам с нечитаемой надписью, навигатор показал, что я на месте. Рядом, в кирпичном домике находилась проходная, где разгадывал сканворд молодой, внушительных размеров, охранник. Причем не из ЧОПа, а самый настоящий полицейский. В форме, со значком и с погонами сержанта. В углу, напротив входа, спала овчарка. Без поводка и намордника. Лениво раскрыла один глаз и посмотрела на меня. Дернула ухом и вновь уснула.

Охранник оторвался от сканворда.

— Здравствуйте. Мне к Петру Николаевичу.

— Вон внутренний телефон, — указал полицейский на стену над собакой. — Набираете триста один.

— Понятно, — я кивнул. — А собака не укусит?

— Без моей команды не укусит, — он моментально потерял ко мне интерес и углубился в сканворд.

Я настороженно подошел к овчарке, но та, казалось, меня и не заметила. Когда-то белый, но пожелтевший от времени дисковый телефон, тоскливо висел на темно-синей стене. Его мог повесить молодой телефонист, окончивший техникум в семьдесятдалеком году. Набрал триста один. В телефоне пикнуло, затрещало, а после пошел длинный, завывающий, как собака Баскервилей, гудок.

— Слушаю, — раздался тихий, с хрипотцой голос. Складывалось такое чувство, что собеседник минимум на Южном полюсе, а то и на другой планете.

— Здравствуйте. Мне Петра Николаевича.

— Я слушаю.

На несколько мгновений растерялся. Даже паническая мысль возникла: а вдруг он меня не помнит?

— Петр Николаевич? Это Всеволод. Мы с вами вчера в «Макдональдсе» встречались. Вы сказали, что я могу утром подойти, поговорить по поводу работы.

— Всеволод? — на миг призадумался собеседник. — Да-да. Помню. Конечно, помню. Вы на проходной?

— Да.

— Сейчас кого-нибудь за вами пришлю, — сказал он и отключился.

В этот момент я глянул вниз. Овчарка пристально за мной наблюдала. Положил трубку на рычажки и отстранился подальше. Через пять минут за мной вышел парень лет двадцати. Он провел на территорию, где я даже ничего разглядеть не успел. Сразу за проходной здание, мы нырнули в торцевой вход. Узкий коридор, коричневый линолеум, маленький и светлый кабинет с дешевыми, но удобными стульями. Кроме этого там находился стол с письменными принадлежностями и факс. Пахло пылью. Минимализм обстановки говорил о том, что помещение используется как переговорная.