Обещание вечности - Линда Ховард

Клер проснулась поздно, поэтому пришлось поспешить с субботней стиркой и уборкой, чтобы хватило времени на прическу и маникюр. Девушка была как на иголках, и все из-за мужчины с яркими глазами цвета морской волны и солнечным светом в волосах. Такая реакция была настолько необычна, что все защитные инстинкты Клер обострились. Она должна быть постоянно настороже, причем больше из-за себя, чем из-за Макса. Это слабость, та же самая слабость, что заставила ее поверить, что Джефф любит ее так же сильно, как и она его. Потому что она хотела верить. Джефф не вводил ее в заблуждение: Клер сама обманула себя. Больше такого не случится. Но, несмотря на это, гордость не позволила бы ей выглядеть не лучшим образом на свидании с Максом, так что макияж занял много времени. У Клер были изящные черты — высокие скулы и пухлые мягкие губы. Румяна оживили цвет лица, а помада подчеркнула мягкость губ. Растушеванная подводка и дымчатые тени превратили глаза в таинственные омуты. Волосы Клер уложила в высокую прическу, оставив несколько прядей свободно виться на висках, вдела в уши жемчужные серьги и посмотрелась в зеркало. Старомодная прическа ей шла, открывая чистую линию скул и подбородка, нежную шею. Клер казалась волнующе серьезной, взгляд ее был полон скрытых тайн.

Когда ровно в восемь прозвонил дверной звонок, Клер уже давно была готова, и начала волноваться. Раздавшийся звонок заставил ее подскочить. Быстро, пока не сдали нервы, она открыла.

— Привет. Заходи, пожалуйста. Хочешь выпить перед выходом? — она говорила спокойно и вежливо, словно хозяйка, выполняющая свои обязанности, но без особенного энтузиазма. Инстинктивно Клер немного отодвинулась: она и забыла, как высок этот мужчина. Рядом с ним девушка чувствовала себя крошечной.

Дружелюбное выражение его лица не изменилось, когда Макс протянул руку ладонью вверх.

— Благодарю, но у нас нет времени. Я заказывал столик в последний момент, поэтому вынужден был согласиться на более раннее время, чем планировал. Идем?

Вытянутая рука выглядела надежной и безопасной, но это был жест собственника. Клер ясно почувствовала: Макс заметил, как она отстранилась. И поэтому, пожелал, чтобы она вложила свою руку в его ладонь — в знак доверия и покорности. Но Клер не могла. Это короткое противостояние заняло всего секунду и закончилось, когда девушка отступила, чтобы взять сумку и шелковый жакет длиной до талии, того же серовато-белого цвета, что и шелковая блузка. Но когда она обернулась и уткнулась в его грудь, то поняла, что Макс не позволит ей выиграть эту игру. Клер замерла. Макс выхватил жакет из ее рук и встал перед ней так, чтобы помочь одеться.

— Позволь мне, — произнес он спокойно и четко. — Его голос был настолько лишен эмоций, что Клер решила, что отреагировала чересчур остро и его протянутая рука — просто учтивый жест, а не замаскированная команда. Наверняка, если бы она чаще встречалась с мужчинами, то не была бы сейчас такой настороженной и пугливой. Наверное, Мартина была права, убеждая ее чаще выходить в люди.

Клер позволила Максу помочь ей надеть жакет. Быстрым легким движением он расправил маленький воротник.

— Выглядишь чудесно, Клер. Как викторианская камея.

— Спасибо, — пробормотала девушка, обезоруженная спокойной любезностью этого комплимента.

Внезапно Клер поняла, что Макс почувствовал ее смятение, поэтому старается успокоить подчеркнуто аристократическим обхождением. И что удивительно, это сработало. Макс контролировал свои эмоции, и Клер это нравилось. На людей, которые действуют под влиянием эмоций и гормонов, нельзя положиться. Клер ощущала легкое теплое давление его руки на талии, но больше это ее не беспокоило. Она расслабилась и обнаружила, что, не смотря ни на что, с нетерпением ожидает ужина. Еще больше Клер успокоил его выбор машины. Яркая спортивная машина насторожила бы ее, но степенный мерседес сдержанно-черного цвета не привлек бы любителя блеска и мишуры. Макс был одет консервативно, как банкир, заметила Клер, взглянув на его серый костюм в тонкую полоску, ничуть не похожий на павлиний наряд плейбоя. Но костюм был прекрасно сшит, а стройная элегантная фигура Макса была способна придать некий налет модности даже такой одежде, которая на другом смотрелась бы просто. Его поведение успокаивало. Макс поддерживал легкую, непринужденную беседу, которая не требовала от Клер усилий. В его словах не было намеков или какого-либо подтекста, он не задавал личных вопросов. Макс выбрал тихий ресторан, который создавал впечатление уединения, но не интимности. Он не пытался поразить ее — просто ужинал с женщиной, к которой не испытывал привязанности, и это безмерно успокаивало.

— Кем ты работаешь? — спросил он мимоходом, погружая огромную креветку в коктейльный соус, прежде чем с откровенным наслаждением впиться в нее зубами. Клер следила, как белые ровные зубы погрузились в розовую креветку, и пульс зачастил помимо ее желания. Макс был так невероятно прекрасен, что невозможно было удержаться и не смотреть.

— Я секретарь.

— Работаешь в крупной компании?

— Нет. «Сплавы Бронсона» — маленькая компания, но она быстро растет, и у нас прекрасные перспективы. Это акционерное общество, но я работаю на главного акционера и основателя компании, Сэма Бронсона.

— Тебе нравится быть секретарем? Кажется, сейчас эта профессия вышла из моды — каждый стремится стать руководителем и сам завести секретаря.

— Кто-то должен выполнять эту работу, — с улыбкой ответила Клер. — Для роли руководителя у меня не хватает таланта или амбиций. А ты в какой компании работаешь? Ты будешь жить в Хьюстоне постоянно?

— Не постоянно, но я останусь здесь на несколько месяцев. Я изучаю возможность инвестирования в кое-какую недвижимость.

— Недвижимость? — переспросила Клер. — Ты спекулируешь недвижимостью?

— Ну, не так круто. В общих словах, я оцениваю целесообразность возможной сделки.

— Как вышло, что ты эмигрировал из Англии в Техас?

Макс небрежно пожал плечами.

— Здесь больше возможностей для бизнеса.

Он изучал спокойное нежное лицо Клер, гадая, как она станет выглядеть, если когда-нибудь эти темные глаза засияют настоящим теплом. Сейчас девушка казалась более расслабленной, чем раньше, но он все еще не чувствовал ее отклика, и это раздражало и интриговало. Пока Макс поддерживал безличный разговор и не выказывал мужской заинтересованности, она была спокойна. Но при малейшем намеке на агрессивную мужественность или сексуальность девушка пряталась, как черепаха, в свой панцирь. Словно не желала быть привлекательной, не желала флирта. Чем меньше Макс проявлял свою мужскую натуру, тем больше нравился ей. Это злило. Чего бы он не отдал, лишь бы только вытащить Клер из той ледяной кельи, в которой она себя заперла, заставить признать в нем мужчину, ощутить душевное волнение!