Дорога без конца - Михаил Старинов

Петер смотрел на Браухича во все глаза. В голове крутилась только одна

мысль — не фига себе!

— Велел взять тебя под свое крыло. Мне. Ха! Ну, я его, естественно, послал. Мне, знаешь ли, не приказывают. Тогда он в ответ начал орать на меня, да так, что я минут десять не мог вставить ни слова. Заявил, что если с тобой что-то случится, то он прилетит сюда лично и шкуру с меня сдерет.

Тут Браухич остановился и захохотал. Смех его напоминал хриплый клекот. Отсмеявшись, он продолжил рассказ.

— Когда мы смогли нормально разговаривать, он мне объяснил, что на тебя нельзя давить. Такие у тебя гены. Так и повторил: все сам. Только наблюдайте, очень-очень осторожно. И ни во что не вмешивайтесь. Ну а я подумал и решил, что ты не девица красная. Чего темнить? Рожденный летать — будет летать.

— И что мне теперь делать? — спросил Петер.

— Придвинь экран поближе и диктуй: я, такой-то, прошу предоставить мне право свободного полета. Без ограничений. Абсолютно здоров, это мое личное желание. Подпись. Приложи карточку и распишись прямо на экране, чего зря время терять.

— А откуда вы знаете, что я абсолютно здоров? — Петер развернул экран к

себе. — Черт их разберет, эти гены. Может, наоборот, я больной?

— Ниоткуда, — отрезал Браухич. — Это ты знаешь, а не я. Вот сам и пиши.

Врет, решил Петер, быстро заполняя экран. Небось выучил наизусть все мое личное дело, а то бы не потащился сюда.

Он расписался и двинул экран к Браухичу.

— Все.

— Отлично.

Браухич приложил снизу свою карточку.

— Отсылай. А мы двинемся обратно. Я говорил о тебе с начальником. Думаю, ответ придет раньше, чем мы дойдем до поля. Тогда и полетаем по- настоящему.

Когда они приземлились, Браухич некоторое время молчал, а потом полез в карман и протянул ему небольшую неброскую карточку. Карточка была другой, совсем не похожей на ту, которой он пользовался.

— Держи, парень. Когда первый раз сядешь на боевой бот, она тебе пригодится.

— А что это такое?

— Мой личный полетный код. Я там немного наговорил, а то нейросеть тебе не поверит. Я свой код еще никому не давал. Ты первый.

— Спасибо, — Петер взял карточку. Потом подумал и спрятал ее во внутренний карман.

— Сядешь на бот, покажи ее нейросети. Немного поможет. А уж дальше действуй сам. Но по уставу. В армии только так. Понял?

Петер кивнул.

— Прощай, пилот.

Браухич поднялся и крепко пожал ему руку. И на недоуменный взгляд Петера бросил:

— Мне можно тебя так называть. Ты действительно прирожденный пилот. Приятно было с тобой полетать. Дальше тебе придется пробиваться самому. Но что-то мне подсказывает, что у тебя все получится.

Дэвид вышел из бара за полчаса до отбоя. Он подошел поближе к ограде, там было чуть темнее и остановился, задрав голову. Россыпь звезд смотрелась непривычно и была совсем не похожа на рисунок земного неба.

Ничего, скоро домой. Там он увидит другое небо, родное. Дэвид улыбнулся. Дело увлекательное, но пора и честь знать. Поисковые работы в основном закончены, данные в руках аналитиков. Так что дело близится к финалу. Еще чуть-чуть и сводный файл полетит к руководству. Потом они законсервируют лагерь и вернутся на орбиту. А там положат на стол законченные отчеты и отправятся отгуливать заслуженный отпуск. Выводы услышат потом. Дэвид не сомневался, что оценка первой самостоятельной работы курса будет положительной.

Он еще немного полюбовался на чужое небо и двинулся в казарму. Здорово. Шеф был прав в своей речи, им действительно повезло. Вот только Дэвид не мог знать, что на этой планете для них ничего еще не закончилось. Спокойная ночь была последней.

Мифический Морфей раскинул свои призрачные крылья над всем лагерем, исключая немногочисленных часовых. Короче говоря, в три ночи по местному времени все свободные от вахты давно и крепко спали. Поэтому, когда звено неизвестных ботов с отключенными движками выскочило из-за дальней холмистой гряды прямо на лагерь, в предрассветной мгле оно осталось практически незамеченным. А когда часовые подняли тревогу, машины, шедшие на предельно низкой высоте, уже оказались прямо над ними.

Дэвид сквозь сон услышал негромкий свист штурмовых ракет, а за ними ударил низкий прерывистый гул включенных движковых турбин. Звук сирены догнал его уже в воздухе, со штурмовым ранцем в руках. Его спасли не рефлексы десантника, рефлексы были у всех, а простое везенье.

Было абсолютно без разницы, в какую сторону прыгать. Он полетел влево, закрываясь раздувшимся щитом — и угадал, потому что оказавшись снаружи, увидел, как длинный шлейф взрыва накрывает правый люк. Те, кто успел выскочить вместе с ним, перекатились по земле и рассыпались, укрываясь за обломками ангара. Послышался могучий рокот и в лицо ударила тугая волна воздуха, сбивавшая с ног. Следующий взрыв накрыл второй люк. Левый.

Всего из казармы успело выскочить не больше десятка.

Звено, сделав мертвую петлю, пошло на второй заход. Свист и взрывы, которые длились меньше минуты, показались часами. А когда боты исчезли за горизонтом и внезапно наступила неправдоподобная тишина, то Дэвид увидел, что с земли поднимаются четыре человека. Только четыре. А рядом лежал еще один, капитан. Он был жив, но подняться не мог. Остальные были мертвы. Это они поняли, когда добежали туда, где раньше была казарма.

Капитан был серьезно ранен. Двоих ребят тоже задело, но не сильно. Остальные, включая Дэвида, отделались царапинами.

Здесь были все, кто остался от живого состава всего отряда.

Они инстинктивно собрались вокруг капитана. Дэвид первым сообразил, почему его губы так плотно сжаты. Тот кривился от боли. Дэвид выхватил из кармана куртки шприц с антидотом, нагнулся и не тратя времени, вколол всю порцию в предплечье, прямо через рукав.

— Спасибо, — прохрипел через некоторое время капитан и выдохнул воздух. — Есть… кто-нибудь еще?

Дэвид посмотрел на ребят, опустивших головы и покачал головой.

— Нет.

— Вам надо… уходить…

Капитан говорил с немалым трудом, делая паузы.

— Штабной комм…

Дэвид оглядел куртку капитана. Комм был на месте. Присыпан землей, но такие мелочи ему не грозили. Дэвид осторожно отцепил комм, вытер его о свою куртку и вложил капитану в руку. Комм, в который были заложены штабные данные, реагировал только на руку хозяина.

— Отсюда только одна дорога, — негромко сказал Роб, вытирая окровавленную щеку. Он к счастью тоже успел благополучно выскочить. — Та, что мы расчистили, вдоль реки. Больше пути нет.

— Правильно, — подтвердил капитан. — Эти…

— Шли от гряды, — ответил кто-то.

Капитан показал в сторону леса.

— Ваш шанс там… Здесь… будет жарко. Вернутся… зачистят площадку. Свидетели не нужны…

— А как же вы, сэр?

Капитан помолчал, набираясь сил.

— Нужно уходить… — повторил он. — Оставьте… бластер. Комм заберите.

Там… максимальное время… отключится… выбросьте в болото. Сможете…

сохраните… Важные сведения.

— Но вам нужно помочь… — начал кто-то.

Капитан молча откинул голову. Антидот постепенно переставал действовать.

Они зашли глубоко в чащу и уже порядочно удалились от того места, которое раньше называлось лагерем, когда оттуда послышались знакомые свистящие звуки. Дэвид сжал зубы. Никто не обернулся.

Перед уходом они за пару минут обежали остатки лагеря. Обломков было мало, сплошное месиво. Только в одном месте Дэвид наклонился. Рамка. Та самая рамка, на которой Фриц показывал ему фото девчонки. Рикки-Тики… Дэвид скрипнул зубами. Друг, настоящий, с которым они были рядом все шесть лет. Девчонка смотрела на него, закусив губу. Прости, подумал Дэвид. Не надо тебе на это смотреть. Он отряхнул рамку, выключил ее и сунул в карман.

Шли молча, разговаривать никому не хотелось. Ранцы успели вытащить все, это вбивалось в голову с первого курса. Но главным было другое — они уцелели у всех. Большое везение. Маленькая команда была в полном вооружении.

Дэвид шел первым. Здесь, на нерасчищенной поверхности, оказались настоящие джунгли. Растительность, казавшаяся с воздуха такой воздушной и красивой, на поверхности превратилась в густую паутину веток и лиан. Большие ветки Дэвид отодвигал в сторону, а мелкие, закусив губу, рубил штурмовым ножом. По правилам полагалось меняться местами, но он пока не устал. Наконец Роберт, шедший позади, решил нарушить молчание. Он негромко спросил:

— Почему капитан сказал: единственно возможный путь? Я не понял. Таких путей тут навалом.

Дэвид отвел рукой большую мохнатую ветку, а потом сплюнул и ткнул пальцем вверх.

— Как это е… ное звено дошло до поверхности, Роб? — зло прохрипел он. -

Они ведь свалились сверху, больше им взяться неоткуда. Там же спутниковое кольцо. Или я не прав?