Проституция в древности - Эдмонд Дюпуи

«Лидийскую армию всегда сопровождала толпа танцовщиц и музыкантш, которые обладали большим опытом в искусстве сладострастия. Музыка была у них возбуждающим средством для распутства и на пирах они разжигали пьянство и разврат звуками инструментов, непристойными песнями и бесстыдными танцами. От этих позорных зрелищ, служивших прелюдией к необузданным оргиям, древние персы не старались оберечь даже своих жен и дочерей, которые без покрывала, увенчанные цветами, приходили на пиршества. Разгоряченные вином, опьяненные музыкой, возбужденные сладострастной пантомимой музыкантш, эти девственницы, эти матроны и жены быстро теряли всякую сдержанность и с чашей в руке, тут же в присутствии своих отцов, мужей, братьев и сестер давали простор самым низменным своим инстинктам. Возраст, пол, общественное положение, — все тонуло и смешивалось в одном круговороте. Песни, крики и танцы становились все громче и необузданнее. Всеобщее смешение овладевало пиршественной залой, которая превращалась в постыдный dicterion. Пир и любострастные интермедии продолжались до той поры, когда с наступлением зари бледнели факелы, и полуобнаженные гости падали куда придется и засыпали потом на своих украшенных серебром и слоновой костью постелях».

Геродот довольно подробно описывает легальную проституцию у лидийцев. Образ жизни лидийских женщин он рисует в следующих, очень выразительных словах: «cnerga stomaticos paidiskai», которые Генрих Гейне переводит так: «эти женщины занимаются своим ремеслом лежа».

То же самое говорит об армянских женщинах Страбон. О женщинах же Финикии вот, что мы находим у блаженного Августина (по Антенагору): Veneri etiam Phoenices donum dabant de prostitutione filiarum, antequam jungerent eas viro.

Такова история проституции в западной Азии, как она нам вырисовывается на основании памятников древней письменности. В главе, специально посвященной археологическим данным по проституции в древности, приведенные выше свидетельства древних авторов найдут себе новое подтверждение; это подтверждение, как мы увидим ниже, заключается в тех фигурных памятниках, какие сохранились от той эпохи.

Проституция в Египте

Культ Приапа, Изиды и Озириса[16]

Жрецы древнего Египта учили, что весной когда бог солнца Озирис возвращает природе жизнь, а земле и животным плодовитость, он входит в созвездие быка. На том наречии, на каком говорят в Мемфисе, эмблемой Озириса служил, по-видимому, бык, Апис, а эмблемой земли, Изиды — корова. Если к слову «Apis» прибавить приставку «pre», которая придает слову значение чего-то священного, то получится «Priape», слово, обозначающее священные части Озириса. Это объяснение принадлежит Дюлору и опирается на тщательное изучение предмета, в подробное изложение которого мы не будем входить здесь.

Геродот же прибавляет, что «у египтян существовали человеческие фигуры, половые части которых были такой же величины, как и все тело, и такой колоссальный приап был изображением быка».

Аббат Миньо в своих «Recherches sur les antiquites religieuses des Assiriens et des Pheniciens» выражает мнение, что культ Приапа занесен из Ассирии и Халдеи, где он был известен под именем Фаллу; отсюда он проник в Египет, где он существовал еще в четвертом веке нашей эры.

На празднествах Озириса носили Приапа по полям и верили, что это дает обильную жатву; жрецы держали Приап высоко над толпой и приводили его в движение с помощью пружины. Такую церемонию наблюдал еще в 1787 г. Гранпре в стране Конго, о ней же упоминает Плутарх в следующих выражениях: «Во время весеннего равноденствия праздновали рождение бога солнца Озириса. Над торжественным шествием высилась фигура божества, фаллус которого был в три раза больше его тела ибо этот бог есть первоисточник деторождения, а всякий первоисточник, благодаря своей производительной силе, увеличивает и усиливает все, что исходит от него».

Египетские женщины, по свидетельству того же Геродота, публично обнажали свое тело пред вновь избранным священным быком, и божество, которому они таким образом выражали свое благоговение, оберегало их от бесплодия.

С этой же целью женщины, по словам М. Монтеня, носили амулеты с изображением Приапа: «Египетские дамы во время вакханалий носили на тисе большую деревянную, искусно сделанную, тяжелую фигуру, у которой Приап своими размерами превышал все остальное туловище». Для того, чтобы понять эти нравы, нужно вспомнить, что когда люди выходят из дикого состояния, то первое религиозное чувство, какое у них возникает, — это благоговение пред теми загадочными силами, которые обусловливают продолжение рода. Они поклоняются солнцу, а солнце у всех народов древности считалось началом огня, огонь рассматривали, как начало деторождения, а на детородные органы смотрели как на атрибуты божества, оплодотворяющего природу. Все эти идеи входят между собой во взаимодействие и служат фундаментом для одинаковых культов.

Религиозная проституция была принесена в Египет халдейцами и народами Западной Азии[17]. Она вполне согласовалась как с пылким темпераментом египтянок, так и с их ненасытной жадностью, а ее распространение облегчалось еще тем, что она находила в жрецах могущественных и непосредственно заинтересованных покровителей. Жрецы же обоготворяли солнце или Озириса, как представителя мужского начала и землю, т. е. Изиду, как представительницу начала женского. «Во время этих церемоний, говорит Пьер Дюфур, жрецы богини носили мистическую веялку, в которую попадают и чистое зерно и отруби, но которая удерживает только первое и отбрасывает второе. Жрецы имели с собой священный «tau», ключ, который открывает все самые недоступные двери. Этот tau имел форму мужского, а веялка — форму женского полового органа. Сбоку от tau в атрибутах Озириса помещали еще глаз, с бровями или без них, в котором символизируются отношения между обоими полами. Кроме того на празднествах Изиды тотчас же вслед за коровой шла группа молодых девушек, Cystophores, с мистическим пузырем в руках; тут же шла жрица с золотой урной на груди, а в урне находился Фаллус, который, по выражению Апулея, был священным изображением верховного божества и орудием тайных наслаждений. В культе подобного рода священная проституция играла, конечно, очень видную роль, но эта проституция, по крайней мере вначале, касалась одних только жрецов, которые делали из нее один из самых выгодных источников дохода для своих алтарей. Она открыто царила в тех обрядах посвящения, которым предшествовали омовения, отдых и воздержание. Боги и богини всю полноту своей власти вручили своим служителям, которые умели вполне реально ее использовать. Эпифан прямо говорит, что эти тайные церемонии являются полной аналогией тем нравам, какие господствовали в первобытные времена, до возникновения общества; здесь происходило полное смешение полов и самый грубый разгул страстей». Эта развращенность нравов вполне подтверждается изучением письменных памятников древности и вообще остатками старины.

По Страбону, красивые девушки предоставлялись египетскому божеству, которому они отдавались чрез посредство его слуг; впоследствии девушек выдавали замуж. Но этим не ограничивались дары, получаемые жрецами Изиды: последние посвящали в тайны самого утонченного разврата неофитов обоего пола, причем церемонии этого рода происходили в окрестностях храмов и в подземельях, имеющих сообщение с храмами. Геродот рассказывает, что в Бубастис на празднества Изиды ежегодно приходили на посвящение до 700 000 паломников. Эта священная проституция или, вернее, безумие священного разврата, было источником значительных доходов для алтаря богини, причем доходы делили между собой только жрецы, которые одни лишь и обладали всеми тайнами посвящения в таинства. Естественным следствием религиозных церемоний культа Озириса была страшная порча нравов египтянок; проституция стала таким обыденным явлением, что Рамзес с целью открыть вора, укравшего ею драгоценности, имел сношение с собственной дочерью в одном вертепе, где кутили всякие воры и разбойники, и куда его дочь приходила со шпионскими целями. Другой царь, Хеопс, также сделал проституткой свою дочь, с целью добыть средства для окончания постройки пирамиды. Вот что рассказывает об этом Геродот:

«Разорившись от двадцатилетних колоссальных затрат на постройку пирамиды, Хеопс поместил свою дочь в притон и велел ей вытягивать от своих любовников как можно больше денег. Я не знаю, как велики были эти суммы; жрецы мне этого не сказали. Девушка не только исполняла приказание отца, но сама задумала воздвигнуть памятник, и каждого из своих посетителей просила приносить ей хоть по одному камню для постройки. По словам жрецов, одна из трех пирамид была построена именно из этих камней».

По числу камней в этих памятниках можно составить себе понятие о числе ласк, которыми дочь Хеопса одаряла подданных своего царственного отца; достаточно сказать, что ее пирамида имела 147 метров в вышину.