Городские сказки. Сказочные истории и рассказы - Елена Николаева-Цыганкова

– Звуки, которые меня окружали, были несколько необычными. На земле я таких не слыхал. Потому и описать их тебе не смогу, нет сравнения этим звукам, – продолжил дед рассказ.

Затем, все же, вспомнив, что я хотел попробовать не только взлетать, но и верно опуститься в то место, из которого начался полет. Я мысленно приказал метле нести меня в цветущий сад у дворца к скамье с существом.

Метла послушно понеслась к земле. Замелькали, как в калейдоскопе, цвета, планеты, спутники, звезды. С нарастающим звуком приближалась земля. Я попросил метлу уменьшить скорость. С непривычки к такому способу передвижения закружилась у меня голова.

И вот я предстал перед существом, которое мирно сидело на скамье в ожидании моего возвращения, держа в руках метлу, как воин копье.

Вернув метлу владелице, я сказал, что полет был удивителен.

Но мне интересно было, почему в тех местах, то есть в обычных краях, где я живу и учусь, люди не летают. Ведь это просто. Надо захотеть только.

Опять сквозь тихий смех голос мне поведал, что на земле нет таких условий, но будут, если люди научатся управлять материей так, что материя будет податлива и послушна.

– Вот посмотри сам, – продолжил голос, и в нем зазвенел колокольчик, – и скажи мне. Все ли люди умеют управлять собой?

– Конечно, все, – ответил я, – все ведь учатся ходить, потом говорить, писать, учиться и учиться.

– Нет, я не об этом, умеют ли волей своей подчинить себе материю таким образом, чтобы она слилась с волеизъявителем? Ну например, приказать подняться яблоку над столом, или одним усилием воли открыть окно или дверь.

– Ну, тут вы погорячились, – отвечаю, – это же телекинез. Не все им владеют.

– Но все будут им владеть, – возразил мне голос, – вот когда вы сможете подчинить свою волю себе так, тогда вы сможете открывать, закрывать, летать, поднимать, творить все только волей.

Полеты ты увидел. И еще я хочу узнать у тебя:

Что бы хотел нового знать?

Чего ты хочешь для себя? Говори, жду.

– Для себя я, наверное, ничего не хочу. У меня все есть, – сказал я существу.

А для всех людей я хочу счастья. Я хочу, чтобы мир царил на земле. Не хочу ужасов войн, эпидемий, болезней разных. Как это сделать? Есть ли рецепт такой? Есть ли возможность научиться так жить?

– Есть.

– Можно ли узнать рецепт? И чем я смогу помочь людям? Вы сможете мне ответить? – спросил я у существа.

– Учись, мой дорогой друг, читай, узнавай, и чем больше ты узнаешь сам, тем большим ты сможешь поделиться с другими людьми.

Оставайся человеком, ведущим за собой. К светлому будущему, к миру без войн и катастроф.

Во дворце играл оркестр, существо, сказав, что вынуждено проститься со мной, покинуло меня, на прощанье вложив мне в ладонь перстень.

***

И дед протянул Павлу руку, показывая на перстень. Камень сиял темно-синим цветом, вдали кобальтовой сини мерцали далекие звездные россыпи.

***

Я очнулся в лесу, когда занимался рассвет.

Вернувшись в наш деревенский дом-сарай, я обнаружил, что девчонки уже накипятили чай, большая кастрюля с кашей стояла на столе. Ребята ушли на реку, умываться.

Я рассказал им все о странствиях и избушке страшной лесной, когда они вернулись к завтраку.

Мне никто не поверил, что, впрочем, естественно. Кольцо не помогло утвердить истину.

С тех пор я почти никому и не рассказывал эту давнюю историю. Есть ли в ней смысл для кого-то, кроме меня?

Павел думал. И вроде правда все, и вроде нет. Не верить убеленному сединами человеку не хотелось. Да и было в его рассказе что-то верное, что он не мог определить точно.

Дед продолжил: – Убеждать тебя я не буду. Думаю, что ты сам со временем поймешь многое.

Дед засобирался к выходу, Павел, терять ему было нечего, он ехал не конкретно куда-то, а пытался убежать от себя, напросился в гости к Пантелеймону Петровичу.

Казалось, что дед счастлив такому повороту событий. Он широко улыбнулся Павлу.

– Собирайся! – ответил Пантелеймон Петрович.

Еще о многом предстояло ему рассказать Павлу.

***

Ранним утром на одинокой станции из поезда вышли два пассажира.

Они погрузились в туман перрона и скрылись в нем, унося с собой свои тайны, радостные и печальные.

Небо

Выйдя утром из подъезда, я заметил на асфальте небо синее, пушистое своими легкими облаками.

Что-то тянуло меня к этому небу так, как никогда раньше.

Я разбежался и со всего маху прыгнул в небо. Стараясь попасть прямо в середину.

Если кто-то и наблюдал за всем этим со стороны, то он лишь удивился, что взрослые люди скачут по утрам по безразмерным лужам, отражающим на своих поверхностях синие небеса.

Но так могли сказать лишь те, кто видел это, но не участвовал в этом прыжке.

Вот и тебе, читатель, наверное думается, что брызги полетели во все стороны, и воробьи, окружавшие лужи, вспорхнули на ветви ближайших деревьев.

Ничего подобного этому не случилось. А вот что было на самом деле.

Послушайте:

Утро это выдалось потрясающим и прекраснейшим утром. Вчера я увидел то, что не следовало бы мне видеть еще лет пять.

Ах, да, простите, забываю, что надо представиться для начала. Я Василий Переверзин, студент первого курса факультета Квантовой магии, который есть в Институте Высочайшей Физики. Не верите, что есть такой институт? А зря. Я же там учусь.

Ну, так вот, лет пять не следовало мне видеть Лилю, потому как, увидев её, я понял, что все то время, которое я жил без нее, прошло абсолютно напрасно. А почему лет на пять раньше я увидел? Возможно, и этот вопрос будет вам интересен. Так вот: Лилю бы в кафе хотелось мне сводить, или цветов ей купить, или еще как-то порадовать. А я что? Кто? Студент. Да еще и на первом курсе.

Лиля тоже на первом учится, в другой группе только.

Какая радость, что есть Лиля. Она подарила мне мечту. Она одарила меня крыльями.

И вот на этих-то крыльях я и вспорхнул в центр неба синего у подъезда дома, где жил у тети своей.

Лечу, я, значит, и понимаю, что лечу уже на самом высоченном небе. Седьмое это что ли. Лечу и думаю, а почему земли-то не видать под ногами. А оказывается, что полет мой продолжается ногами вперед.

Не понравилось мне так лететь, перевернулся я. Лечу. Небыстро лечу, успеваю рассмотреть капли водные, что облака наполняют. Земли пока не вижу, но по ощущениям понимаю, что снижаюсь, то ли звук от полета изменился, то ли в ушах засвистело.

Думаю, а чего же это я не парю, чего же я как камень просто падаю. Надо попробовать руками, что ли, взмахнуть. Взмахнул, понравилось. Порадовался, что сегодня я с рюкзаком пошел на занятия, а не с пакетом. Руки хоть свободные. Не думаю, что удобно было бы лететь и размахивать руками, в которых пакет с конспектами и учебниками, еще и пара бутербродов.

Кстати, а не перекусить ли мне. Хоть я и успел выпить кофе чашечку перед институтом, но есть-то еще не ел.

Неее, думаю, не буду пока есть. Лететь тяжело будет. Передумал. Еще пару взмахов сделал руками. Воздух тугой такой. Прямо чувствую его, ощущаю, как он дает о себя опираться. Радостно мне так в полете этом. Подумал, а может с птицей какой в догонялки поиграть или поговорить? Сам на себя удивился. Взрослый, взрослый, а все как дитя, это Лиля на меня так наверное повлияла, то есть не она конечно, а то, что я влюбился в нее.

Смотрю, на горизонте появились птицы, приблизился, спрашиваю: «Как полет?»

Слышу ответ: «Полет нормальный, иду на снижение, первый, как слышите?»

Вот думаю, птицы дают, как в самолетах переговариваются. Подлетаю к другой, спрашиваю: «Как настроение, как сегодня полет проходит?»

– Полет отличный, настроение прекрасное, иду на снижение. Второй, примите мои позывные. Это Стелла. Второй, слышите?

И вдруг голос тети Маруси: «Васенька, Василек, просыпайся! Вставай, мой хороший, я кофе тебе сварила!»

Оглядываюсь, ищу взглядом, где же тетя летит. Не вижу. Зажмуриваюсь, думаю, глаза надо получше настроить, тогда может и увижу её. Зажмурился. Как распахну глаза резко.

Ах! Сияет мне в лицо солнце весеннее, яркое, обещает мне полеты во снах и наяву, ведь есть на земле чудо. И чудо это зовут Лиля!

Живая сказка

Уже пять часов я не вставал из-за руля. Я ехал к другу. Он снял домик в горах. И пригласил меня к себе. Я с радостью и предвкушением необычайных видов величественных строений природы ехал без остановок. Оставалось до места назначения еще километров двести.

Но резкая боль, появившаяся между лопаток, заставила меня съехать на обочину. Дорога петляла, поднимаясь и спускаясь горным серпантином.

Выйдя из машины, я привычными движениями размялся. Подумал еще, ну куда я тороплюсь, сегодня-то уж точно успею добраться до Мишки. И решил сделать привал. Горные склоны, покрытые ковром трав, приглашали к себе. Вынув термос, я достал булочки с корицей, и, расположившись недалеко от дороги, устроил пиршество.