Все пути ведут на Север - Светлана Крушина

— А еще когда-нибудь тебе случалось открывать порталы вот так, спонтанно?

— После того раза — к счастью, нет. Раньше да… бывало… но это были маленькие порталы.

— Маленькие — это узкие или короткие?

— И то, и другое! По-разному!

— Илис, — очень серьезно сказал Барден, — попробуй сосредоточиться и в точности воспроизвести порядок мыслей в тех случаях… о чем ты думала? Чего боялась? Куда хотела попасть?

Илис злилась. Ничего подобного она, разумеется, не помнила — с того эпизода в порту Обооре прошло уже полтора года, и воспоминания потускнели и отчасти стерлись. Барден уже понял, что она, подобно маленькому ребенку, не имеет обыкновения копить воспоминания, заниматься самокопанием и обсасывать со всех сторон любую свою самую мелкую мысль. Тем интереснее представлялась задача по восстановлению воспоминаний. Так что Илис злилась, а Барден смотрел на нее и усмехался, предвкушая нелегкий успех, от чего она злилась еще больше.

— Я могу помочь тебе вспомнить, — предложил Барден, вдоволь насладившись картиной праведного гнева ученицы. — Это совсем просто. Хочешь?

— Нет! — Илис так и подпрыгнула на своей скамеечке. — Ни за что! вы думаете, я пущу вас к себе в голову? Да ни за какие богатства мира!

Барден захохотал. Девчонка приводила его в восторг.

— Это совсем не больно!

— Знаете что!.. — окончательно рассердилась Илис. — Идите вы со своими ментальными штучками… к Безымянному. А на мне эксперименты ставить не нужно.

— Раз так, тогда вспоминай сама!..

Барден был неумолим, и под его давлением бедная Илис, в конце концов, вспомнила все, что ему было нужно. Тут-то она и почувствовала на себе, каким безжалостным он может быть… и впервые испугалась. Совсем чуть-чуть.

Тактом, когда ему нужно было что-то узнать, он не отличался, и пер напролом. Именно так он принялся истязать вопросами Илис, когда ему вздумалось выяснить географию ее скитаний. Илис недоумевала: зачем ему это нужно? В конце концов она пришла к выводу, что ему просто любопытно. И любопытство было для него вполне веской причиной — он вообще привык получать все, что хотел, каких бы усилий ему это ни стоило. Никакие уловки Илис не помогли ей отмолчаться. Барден очень любил вызывать людей на откровенный разговор, но сам при этом никогда не откровенничал. Как-то Илис в голову пришла совершенно дикая мысль: что ему, должно быть, страшно нравится присутствовать на допросах…

Все это, вероятно, было следствием его ментальных способностей. Ментальная магия — вот что больше всего завораживало, пугало и привлекало одновременно в Бардене. Илис часто размышляла над этим. Каково уметь проникать в самые потаенные мысли людей, читать и перекраивать их под себя, знать, что в любой момент можешь изменить душу человека так, что и мать родная его не узнает? Может быть, это все было преувеличение, но Илис становилось немножко жутко, стоило ей подумать о власти, которой обладает ее учитель. В самом начале знакомства он дал ей слово чести, что никогда не применит к ней ни одно из ментальных заклинаний, и она ему верила… но все равно ей было немного не по себе. Даже когда Барден просто смотрел на нее, ей казалось, что он без всякой магии видит ее насквозь. Как будто для его насмешливых, ироничных, загадочных глаз не существует преграды плоти, и видят они живую душу. Но это, конечно, было не так. Просто он был старше, мудрее и опытнее ее, вот и все.

Ночью, как и днем, Бардена чаще всего в доме не бывало. Причем его ночные дела, по-видимому, касались уже только его одного, потому что герр Третт его не сопровождал. Видно было, что эти отлучки императора стоят его верному слуге поперек горла, и давно уже, но он привык молчать — и тоже давно. Илис страшно хотелось знать, где же Барден пропадает ночами. Не ходит же он по кабакам?.. Она даже подумывала было попроситься как-нибудь с ним, но нашла эту мысль рискованной и поспешной. Всему свое время, сказала она себе, всему свое время.

Илис жила в доме Бардена почти три недели, когда его вдруг осенило, и он спросил, не нужно ли поставить кого-нибудь из ее близких в известность о ее местонахождении. Удивленная Илис вылупила на него глаза:

— Я думала, вы уже все написали моему дяде.

— Даже и не подумал, — лениво ответил Барден. — Не люблю благотворительность.

— Хм, — сказала озадаченная Илис. — А кого из близких вы имеете в виду, если не дядю?

— Родители?..

Про родителей Илис как-то даже и не подумала. Прошло уже столько времени с тех пор, как она в последний раз видела их и получала от них вести, что даже образы отца и матери начали стираться в памяти. За последний год она как-то совершенно потеряла все корни.

Барден смотрел на нее с любопытством, наблюдая, видимо, отражение работы мысли на ее физиономии. Илис честно пыталась сообразить, кто из знакомых желал бы знать, где она ныне обитает, и при этом не желал бы залучить ее к себе с тем, чтобы сдать на руки дядюшке или двоюродному брату. Вообще, знакомых у Илис имелось множество, но все они были в основном шапочные. Что до знакомых более близких, то она и сама очень хотела бы знать, где их найти. Да и пожалуй, им хватало своих собственных проблем, помимо беспокойства об ее благополучии. Вот один парень взялся год назад вывозить ее из Истрии — да не за деньги, а за здорово живешь, можно сказать, из одной любви к ближнему, — так едва сам жив остался, и рад-радешенек был, наверное, сбыть ее с рук.

— Странно, — проговорил Барден задумчиво, — мне казалось, ты из тех людей, у которых имеется тысяча друзей.

Илис пожала плечами и красноречиво развела руками.

— Может и так, да только какие-то они все бродячие! Их сначала найти надо, а потом — извещать.

— А что насчет жениха?

— Смеетесь? — Илис вспомнила единственного ненормального, вздумавшего объясняться ей в любви, и у нее по спине побежали мурашки. Он был по-настоящему ненормальным, к тому же — опасным.

— А что? Молодая, симпатичная девушка…

— …беглая магичка, не прошедшая посвящение, — в тон ему продолжила Илис, — к тому же сомнительного происхождения, поскольку, сами понимаете, я не всем встречным сообщаю свой титул…

Барден хмыкнул.

— Это что же получается? — вопросил он. — Одна, как перст?

Илис снова пожала плечами. От одиночества она никогда не страдала. У нее очень легко получалось сходиться с людьми, а уж людей вокруг было такое множество! К кому-нибудь, хоть на время, да и прилепишься, если тоскливо станет. Хотя встречались Илис и такие люди, которые в самой многолюдной толпе умудрялись оставаться одинокими, более того — лелеяли и холили это свое одиночество.