Рапсодия любви - Ольга Худякова

Редькин тосковал по Шурочке.

Три вечера пролетели как один час, а он так и не успел насытиться близостью с этой девушкой. Володе казалось, что он по-настоящему влюбился. Жаль только, что Шурочка явно не отвечала ему взаимностью. Неужели он навсегда расстанется с ней? Редькин даже испытывал угрызения совести, что обманул доверчивую девочку, и не раз с ужасом представлял, как он скажет ей об этом.

А теперь еще звонок от поставщика! Конечно, в первую очередь надо решать вопрос с деньгами, но Шурочка…

Володя взял с кресла трубку и набрал Шурочкин номер.

— Завтра встретимся в шесть вечера.

— Вы заедете за мной? — Она упорно называла его на “вы”.

— Нет, девочка моя, — со вздохом сказал Редькин. — Я буду ждать тебя дома. — Ему очень не хотелось объясняться в машине.

А вдруг удастся затащить Шурочку в постель еще раз? Редькин понимал, что это совершенно бредовая мысль, но не хотел лишаться последней надежды.

В последний день мая Саша проснулась с ощущением радостного ожидания: сегодня у нее будут деньги! Накануне она получила из Японии ответ на свою заявку. Оргкомитет конкурса молодых исполнителей сообщал, что Ерохина Александра Андреевна включается в список участников и ей выслано официальное приглашение.

Напевая, Саша быстро собралась и вышла из дома. В подъезде она столкнулась с соседским мальчишкой, который — она знала — был по-детски в нее влюблен. Сашу так переполняло счастье, что она чувствовала себя обязанной с кем-нибудь поделиться. Мальчишка, увидев ее, покраснел, и Саша чмокнула его в щеку, отчего он стал совсем пунцовым.

— Что это ты сияешь, как начищенный чайник? — спросила Соня Мелихова, когда Александра налетела на нее в коридоре консерватории.

— Соня! Сонечка! У меня получилось! — Саша подхватила подругу и закружила ее по коридору.

— Ты что, спятила? Что получилось-то? — Соня с трудом вырвалась из Сашиных объятий. — Деньги дали?

— Пока нет, но сегодня вечером дадут!

— Рано радуешься, — остудила восторг подруги Соня. — Вот он возьмет и откажется от своих слов!

— Что значит “откажется”? — Саша неожиданно растерялась. — Ведь ты же сама мне советовала! — И тут же подумала с испугом: “Вдруг и правда откажется? А как же все эти “условия”? А мое унижение?” Она вспомнила, как говорила ее мама: “Не считай своими деньги, которые тебе должны”. От страха защипало в глазах.

— Да шучу я, шучу, — поспешила успокоить ее Соня. — Ну, ты даешь! Чуть что — сразу в слезы. Ничего, ничего, настоящий человек искусства должен быть очень эмоциональным и чувствительным.

Саша еле дождалась вечера. Она решила после занятий не ехать домой и отправилась через Брюсов переулок на свою любимую Тверскую улицу. Она часто гуляла здесь, разглядывая праздничные витрины бутиков и дорогих фирменных магазинов, хотя заходить стеснялась. Ей казалось, что там, за витринами, совершенно другой мир, не такой, в котором она живет. Этот мир манил ее своими огнями, красками и роскошью и одновременно пугал.

Стрелки новых, с синими и красными делениями, уличных часов, сменивших унылые черно-белые, показывали половину шестого, и Саша спустилась в метро.

Перед дверью квартиры Памирского Александра несколько раз глубоко вздохнула, чтобы справиться с волнением, и нажала кнопку звонка. Где-то в глубине немного фальшиво прозвучала мелодия “Во поле березка стояла”. Никто не отозвался. Подождав, Саша опять нажала кнопку, звонок сыграл несколько тактов “Танца маленьких лебедей”, и ей стало интересно, что он может сыграть еще. Она вновь протянула руку, но тут за дверью послышалась какая-то возня. Замок щелкнул, дверь резко распахнулась, и кто-то, схватив Сашу за руку, с силой втащил ее в коридор. Она не успела опомниться, как оказалась в гостиной. Рядом, продолжая держать ее руку, стоял здоровенный детина. В комнате находились еще двое. Возле камина прислонился к стене низкорослый, но крепкий парень с абсолютно белыми ресницами и бровями и голым черепом. В руках у него был пистолет. Сам хозяин квартиры сидел в кресле, от страха вжимаясь в него с такой силой, словно хотел спрятаться за велюровую обивку.

— Смотри-ка, Туба, какая девочка! — оживился низкорослый, увидев Александру.

— Да, ничего телка, — согласился детина. — Где ты, Редиска, отхватил себе такую? Может, и мы с Дятлом развлечемся?

Саша с ужасом смотрела, как Дятел делает шаг ей навстречу. Голова у него была гладко выбрита, за исключением круглого островка на макушке, похожего на “шапочку” дятла. Он подошел к Александре почти вплотную и протянул к ней руку, не выпуская пистолет.

— Может, и развлечемся, — произнес он и впился ртом в Сашины губы.

Она рванулась, но детина крепко держал ее за руку.

— Ах, какие сладкие губки! — пропел Дятел, оторвавшись наконец от Саши и бросив на нее похотливый взгляд. — А какие ножки! Тебе бы, красотулечка, в фотомодели идти, а ты под Редиску стелешься.

— Не смей, подонок, ко мне прикасаться! — закричала Саша.

— Ну-ну, поласковей, а то я могу рассердиться, мадам Редькина.

— Я не Редькина!

— Да? А я думал, господин Редькин сделал вам предложение.

— Я не знаю никакого Редькина!

— Что скажешь, Туба? Ну и нравы у современной молодежи! Еще не узнала, как зовут, а сразу в койку. — Заметив Сашин недоуменный взгляд, Дятел расхохотался. — А, понимаю! Он, наверное, пообещал сделать тебя фруктовой королевой! Чтобы ты сидела посреди базара на троне из гнилых бананов и своим видом привлекала покупателей. — Он опять расхохотался, довольный собственным остроумием.

Саша слушала, будто в тумане. Какой-то Редькин, какие-то бананы… “Рано радуешься”, — говорила Соня.

— Оставьте ее, она тут вообще ни при чем, — впервые за все это время подал голос Редькин.

— Ни при чем? — елейным тоном спросил Дятел. — Ты ведь ее трахаешь? Значит, при чем. А раз при чем… — Неожиданно он ткнул пистолетом Саше в грудь и щелкнул предохранителем. — Говори, козел, где деньги! А то потеряешь свою телку! — Дятел протянул к дрожавшей от страха Саше другую руку, но не прикоснулся. — Считаю до трех: раз…

Саша взглядом молила Редькина-Памирского о помощи, хотя понимала, что он бессилен. Господи, говорили ее глаза, сделай же хоть что-нибудь!

— Не трогайте ее! — отчаянно закричал Редькин, и Саше показалось, что он что-то задумал. — Пошли!

Дятел отвел руку с пистолетом от девушки и нацелился на Владимира.

— Валяй, веди!

Он пошел следом за Редькиным, тыча оружием ему в спину. Туба вытолкнул Сашу в коридор.

Они зашли в кабинет, и Владимир кивнул на книжный шкаф.