Семь мужей для избранной демоном-драконом (СИ) - Айт Элис

Я приблизилась к каменному ограждению и недоверчиво коснулась нагревшихся на солнце перил. Внизу, во дворе, громыхала железными доспехами стража, спешили куда-то слуги. А над городом кричали чайки, зычно отдавали приказы моряки в гавани, так что их было слышно даже тут.

Что передо мной уже не средняя полоса России, сомнений больше не оставалось. Если только я не сошла с ума, значит, я и правда в другом мире. И непонятно, когда вернусь домой.

На миг закружилась голова. Я высоты никогда не боялась, но тут вдруг пошатнулась, отступила назад — и попала прямо в объятия Микки. Рыжий с тревогой заглянул мне в лицо.

— Слишком жарко? Принести воды? Идем в тень, — твердо сказал он и действительно потянул меня в прохладу башни. — Я бы устроил освежающий ветерок, но мне не повезло быть огненным магом…

— Все в порядке.

Я остановилась и немного отстранилась от него. Взволнованные изумрудные глаза Микки оказались чересчур близко. С парнями я не обнималась уже давно и с удовольствием использовала бы этот шанс, но прямо сейчас мне хотелось быть подальше от всех этих иномирских заморочек. Разделаюсь поскорее с обещанной демонстрацией, а потом залезу под одеяло в спальне и буду там тихонько паниковать пару дней.

— У вас очень красивый город. Честно. Но вы говорили, что у него есть вторая сторона.

— Ты точно готова ее увидеть? — с сомнением уточнил Микки.

— Да, — ответила я, сглотнув рвущееся с языка «нет». — Нужно будет подняться выше по башне?

— У тебя от подъема все кружится? — рыжий засуетился вокруг меня. — Я бы тебя отнес, но вдвоем мы там вряд ли пройдем. Я еще могу сбегать за воздушным магом…

— Я ее отнесу.

Слова Дамиана прозвучали не как предложение, а как приказ. Микки от его тона словно заледенел, а я скосилась на высокого рогатого-крылатого мужчину с недоверием. Если даже стройный, среднего роста Микки опасается, что мы с ним не поместимся в узкий коридор, этот-то о чем думает?

— И как ты это сделаешь? — с сомнением спросила я.

— На крыльях.

Я и ахнуть не успела, а меня уже вскинули на руки. Ноги оторвались от земли так неожиданно, что я пискнула, вызвав этим у Дамиана очередную усмешку.

— Не бойся, девочка. С башни я тебя кидать не буду. Все-таки ты последняя надежда моего королевства.

Я очень надеялась, что краску стыда, которая в этот момент залила мои щеки, чертов дракон примет за разгоряченность после быстрого подъема по лестнице. Я даже губы сжала поплотнее, чтобы не издавать больше глупых звуков, и все-таки не удержалась от испуганного оханья, когда Дамиан прижал меня крепче к груди, согнул ноги в коленях и резко подпрыгнул, одновременно взмахнув крыльями.

Тень от них упала мне на лицо и тут же сошла, а затем это повторилось снова и снова. Я, сцепив зубы, вжималась в Дамиана и с ужасом наблюдала за тем, как балкончик и Микки остаются все дальше и дальше внизу. Наверное, выражение лица у меня было соответствующим, потому что рыжий подбадривающе улыбнулся и развел руками. Дескать, что поделать, вот такой вот у нас ко всем чертям свихнувшийся правитель.

Внезапное ощущение полета, даже невесомости, потому что Дамиан держал меня так, словно я была лебединым перышком, закружило мне голову еще сильнее. Я невольно прислушалась к ровному мужскому дыханию. Интересно, он делает это по привычке? Или все-таки у него в груди есть что-то, что перегоняет кровь вместо сердца?

Боже, я была готова думать о чем угодно, лишь бы не о том, что у меня под ногами пустота.

К счастью, это продолжалось недолго, а Дамиан держал меня достаточно крепко, чтобы я не выскальзывала. Меньше чем через минуту он чуть-чуть наклонился, как будто бы оттолкнулся крыльями от воздуха и медленно опустился на круглую верхнюю площадку башни. Только после этого демон-дракон ослабил объятия, чтобы я могла больше не висеть в воздухе беспомощной куклой, а встать на собственные ноги. Которые к этому моменту были еще более ватными, чем на балконе.

— Тв-вою мать, — безо всякого пиетета к законному правительству страны процедила я. — И от этого у меня должна была перестать кружиться голова?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А что, не помогло? — деланно удивился Дамиан. — Если помогло, можешь меня уже отпустить. Я, конечно, отчасти мертв, но еще чувствую, как в меня впиваются чужие ногти.

Я не то что отошла — отпрыгнула от этого нахала. Но он снова взмахнул крыльями полностью загораживая мне обзор и не давая слишком быстро отодвинуться.

— Осторожнее, девочка, — совершенно серьезно произнес Дамиан. — Тебе может не понравиться то, что ты увидишь.

— Если будешь мешать, я так ничего не увижу, — резко ответила я.

Мне не нравилось, как он со мной обращается — как с игрушкой, которая должна полностью подчиняться его воле. И в другой мир за ним попади, и за семь мужиков ради него выйди, королевство спаси, и вдобавок болтайся у него в руках, пока он не соизволит тебя выпустить. И что за дурацкое чувство, как будто мне жаль покидать его крепкие объятия?

Но, когда Дамиан сложил за спиной огромные крылья, я поняла, что он был не так уж неправ. Зрелище и правда было не самым вдохновляющим. А по сравнению с цветущим средневековым городком, которым я любовалась с балкона, и вовсе шокирующим.

Высокая крепостная стена — та, которая загораживала вид из окон в галерее с фресками, — делила Фарн на две части. С одной стороны находился обычный город: у каменной преграды ходили люди, стояли тенты с временными лавками, текла будничная людская жизнь. А с другой стороны стены жизнь заканчивалась — в самом прямом смысле слова.

Алавирская столица тянулась еще далеко. Тянулись к солнцу такие же дома, перемежающиеся садами; блестели шпили храмов. Но не так ярко — их словно затянула патина. Мраморные колонны покрылись пеплом, посерели белые фасады домов, потускнела кровля. В садах не было ни одного зеленого дерева — листья на них или уже опали, или пожухли, уныло, по-осеннему свисая с веток. Часть зданий на окраине была разрушена, но остальные выглядели целыми, только заброшенными. Я не заметила на той стороне ни единого человека, и оттуда не доносилось ни звука. Даже птицы старались облетать эту мертвую зону стороной.

— Это то самое умирание твоей страны? — тихо спросила я. Отчего-то говорить громко казалось кощунственным.

Дамиан кивнул.

— Так по всему Алавиру и в соседних королевствах. Где-то города затронуты меньше, где-то больше. Но даже если тление не подбирается к домам, радоваться не приходится. На мертвых землях почти не действует магия, животные и растения быстро гибнут, люди чахнут, если проводят там слишком много времени. Сейчас столица еще держится, в основном благодаря сдерживающей магии, которая не пускает тление за стену, но это ненадолго. Мы уже зажаты в угол у моря. Многие бросили дома и ушли, но рано или поздно бежать станет некуда.

— Не понимаю, как рождение ребенка может решить такую проблему, — призналась я.

Это как если бы в нашем мире кто-то щелкнул пальцами, и Чернобыль очистился от радиации. Подобного просто не может быть.

— Соединившаяся в нем магия разных стихий всколыхнет тлеющие чары нашего мира и придаст им новых сил, — объяснил Дамиан. — Возможно, для человека из твоего мира, где волшебства так мало и оно настолько незаметное, что людям приходится верить в разум, это звучит как бред сумасшедшего. Но для Алавира магия — основа бытия, а она не всегда подчиняется логике. Таким уж наш мир создали боги.

— И как много времени у меня есть?

— Самое большее — год. Потом тление захватит столько земель, что восстановить их будет невозможно уже никакой магией.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я устало облокотилась на зубец башни. Из этого года на беременность уйдет девять месяцев, а это значит, что на знакомство и попытку полюбить семерых незнакомых мужчин у меня есть всего три месяца.

Три долбаных месяца. Или весь этот прекрасный город с полноводной синей гаванью опустеет и покроется пылью, а люди в нем умрут. Черт. Черт!

— А что будет после? Когда королевство начнет возрождаться, я смогу вернуться домой?