Лучше бриллиантов - Константин Исмаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Женя решил пользоваться тем, что есть.
— Включу-ка я, на всякий пожарный, еще один фильтр. Мало ли, — забеспокоился корабль.
Женя стал смотреть.
Треть площади обзора занимал Шедар, величественный оранжевый гигант. Корона звезды напоминала ауру наконец нашедшегося Бога. Сама поверхность Шедара переливалась на все лады, покрытая волшебным муаром. То и дело Шедар выбрасывал в пространство протуберанцы, этакие руки ребенка-великана — пощупать пространство, познать его, подарить свет или сжечь. Это было завораживающе и страшновато; и в тоже время гипнотически привлекательно.
Женя долго не мог оторвать взгляда от А-Cas, Альфы Кассиопеи. Благо три фильтра позволяли.
Шедар был совсем не похож на родное Солнце.
Сквозь протуберанцы короны, к удивлению Жени, ничего не боясь, туда и сюда сновали космические корабли. Они словно презрели законы физики и каждый раз восставали из пепла, как фениксы.
Это Евгений увидел, когда нашел сенсор, дающий увеличение выбранного участка.
Но, сколько не увеличивай, а планет в поле обзора Женя не нашел.
«Видимо, самые ближние к звезде — звезда сожгла. А остальные можно увидеть только с боковых и заднего экранов. Арвид, помнится, говорил, что их планета — третья, как и у нас. Хорошо бы взглянуть хоть одним глазком, пока он дрыхнет».
Тут Женино внимание привлекла абсолютно невероятная штука, похожая на плезиозавра с крылышками, бесстрашно нырнувшая в самый большой протуберанец, и вынырнувшая с другой стороны невредимой.
Потом…
Потом Женя увидел бабочку!
Женя навел на бабочку увеличитель.
Увеличитель указал расстояние — около семи тысяч километров от корабля. Видимо, увеличитель тоже соблюдал политес ради гостя. И из любезности показывал метрические единицы Земли.
«Прямо как Булгаков, когда писал о Римской империи», — мысленно усмехнулся Женя.
Бабочка была ненормальных размеров. Как бесстрастно довел до сведения Жени увеличитель — около десяти километров, считая от угольно-черного брюшка до кончиков перламутровых крыльев.
Бабочка летела сквозь в космос, она делала взмах, еще взмах, паузу, опять взмах крыльями, лениво и непринужденно, как это делают большие тропические бабочки на Земле, которым это позволяет большая площадь опорной поверхности крыла, и которым незачем суетиться.
Космическая бабочка была великолепной в своей невозмутимости.
Женя залюбовался было, но потом вспомнил про ее размер, и вздрогнул.
И тут же опять залюбовался, забыв страх, — залюбовался завораживающими взмахами этих дивных крыльев… хотя в вакууме все крылья бесполезны.
«Ну, может, кроме крыльев ангелов, — если ангелы существуют. А может, это и есть — переодетый ангел?»
Бабочка величественно летела, пересекая экран.
Она была непревзойденным артефактом. Огонь и лед, рай и преисподнюю, — все одновременно, — видел наблюдатель на ее крыльях.
У Жени даже немножко закружилась голова. В экранном увеличителе промелькнули: отчаянье и надежда; паника и отвага, добро и зло, — сама Природа, жадная, щедрая, милостивая, жестокая, простодушная, хитрая… и всегда, всегда — обещающая счастье.
А иначе — зачем жить?
Бабочка пересекла обзорный экран от края до края и исчезла.
Женя принялся тереть глаза кулаками. Когда глаза стали серьезно болеть, он прекратил это и стукнул кулаком по приборной панели.
— Корабль! — выкрикнул он. — Я желаю знать, и ты не отвертишься…
— Узнаешь все, что нужно и что ты хочешь, пока не устанешь. Уж поверь мне, не надо так волноваться. Мы тут не особо скрытные, — раздался хрипловатый голос не доспавшего свое человека.
Это проснулся Арвид.
— Командор, — сказал корабль. — Прошло всего полчаса, а вы собирались почивать полтора.
— Верно, собирался, — сказал Арвид, — но наш турист меня разбудил. Он так кричал…
Женя покраснел. Не хватало еще показаться неврастеником. Перед инопланетянами.
— Но я вроде выспался, — добавил Арвид.
Он встал со своего ложемента.
— Евгений Александрович! — официальным голосом сказал он. — Вам была обещана обзорная экскурсия по системе Альв-ноль. Так вот сейчас мы ее и проведем. Малыш-Пятый! Ты готов?
— Всегда готов, — ответил корабль.
— Вот и славно, — сказал пилот-навигатор, — мы начинаем. Евгений Александрович, сядь, пожалуйста, опять в свое кресло…
— А как же бабочка? — пискнул Женя.
— Будет, будет тебе бабочка, всё тебе будет, — лениво проговорил Арвид, ничуть не удивившись. — Корабль, заводи реакторы.
…
… На Землю они приземлились в том же месте — в Москве, в «Лосином острове».
«Земля за два дня не изменилась», — подумал Женя.
— Как там твоя «Приора», — пробормотал Арвид. Тырят тут у вас, Жень, — извини за сленг. Я, правда, машину невидимой сделал. Но прошло целых два дня. А за это время на вашей шебутной планете…
— А, катись она лесом, эта «Приора», — блаженно пробормотал Женя. После того, что он увидел за эти два, пролетевших как сказка Шехерезады, дня, — неприятности с «Приорой» не имели значения.
Так, по крайней мере, в тот миг показалось Евгению.
Женя опять вспомнил Булгакова. Он любил время от времени перечитывать «М&М».
Как там…
«— Настанет, говоришь, царство добра и справедливости?
— Настанет, игемон!»
— Оно никогда не настанет! — страшным голосом закричал прокуратор…»
«Таки настало, — в растерянности подумал Женя. — Но, каифа побери, не у нас».
Арвид тем временем расколдовывал Женину машину. Через десять секунд на свет из невидимости появились шасси. Через пятнадцать — все остальное.
— В порядке, — удовлетворенно произнес Арвид. — Давай, Жень, разомнемся немножко. Подышим земной атмосферой. В прямом смысле. Она мне нравится — я тут уже прилично времени работаю…
И он распахнул люк.
Женя высунулся. Шумели сосны. Пахло весной. Налетел порыв прохладного ветерка, и Женя поежился.
— А ничего, что люди в парке гуляют? — спросил он у Арвида.
В двадцати метрах от точки приземления проходила асфальтовая дорожка, — с собаками, детьми, родителями, спортсменами и так далее.
Собственно, Женя прекрасно знал это место в парке, напротив озера.
— Воскресенье, — сказал Арвид, — прилично людей. Но — не увидят. Не волнуйся.
Женя, конечно же, поверил.
Они вышли из корабля в лес и вдохнули терпкий мартовский воздух.
Женя посмотрел на Арвида.
— А что… Женя напрягся, вспоминая имя. — Что с Колей, сотрудником, сбитым машиной? Он же на вас работал, вроде?
— Больше — на вас, — непонятно ответил Арвид. — Если честно, он сейчас на Альве-0, ваша медицина не совсем справлялась.
— Выживет?
— О да. Ты же видел, — у нас хорошая медицина. Кроме того, у Коли усиленная живучесть — в социальный пакет входит средняя продолжительность жизни альва.
— Это сколько? — подозрительно спросил Женя.
— Ну, около десяти тысяч ваших лет, — подмигнул Арвид.
— Да ну?? А не надоедает? — желчно подколол Женя.
— Что вы, Евгений! — в тон Жене ответил Арвид. — Ведь во Вселенной столько всего интересного! Столько нужно сделать… — он радостно и
