Хозяин её жизни - Софи Росс

ведь ела одни макароны и получала шоколадку на праздник, в то время как я могла каждую неделю менять увлечение, тут же находя в своей комнате всё необходимое для очередного заскока моей непостоянной натуры.

Понятия не имею, зачем шестилетке кисточки для рисования из натурального ворса или личный тренер по плаванию, но мне стоило лишь заикнуться отцу и на следующее утро я уже могла погрузиться в новый мир.

Стоп, нельзя об этом думать.

Я скучала по его улыбке и такому лёгкому «всё для моей принцессы». Кассетные записи помогали только на пару недель.

На реплику мужчины я ничего не ответила. Лишь сильнее сжалась на огромном сиденье и старалась даже не дышать в его сторону.

У меня было желание вывернуть у него руль, вписаться в какой-нибудь забор и улизнуть из машины, но в голове слишком живо всплывали кадры, где спасателям приходится вырезать из железа то, что осталось от двух людей.

Так рисковать было бессмысленно.

— Ты притихла потому, что устала? Или думаешь как бы незаметно выцарапать мне глаза? — его голос выдернул меня из мыслей. Вернул обратно в реальность, где я ничего не знаю о каждой последующей минуте моего будущего.

— Пытаюсь смириться со своей участью. Или запоминаю повороты, вдруг пригодится, — бурчу себе под нос и щёлкаю ремнем безопасности, когда мотор перестает жужжать. Кажется, мы приехали.

Мужчина внезапно перехватывает мои ладони, делает резкий выпад вперед и уже в следующую секунду нависает надо мной, вжимая своим телом в нагретое сиденье.

Улыбается. Разглядывает моё лицо, щекочет кожу горячим дыханием. Его ладонь ложится на мою шею. Пальцы аккуратно поглаживают кожу, заставляют меня расслабиться, чтобы после напугать ощутимым сжатием.

Дышать могу, но лучше не дергаться.

— Забудь о попытках сбежать, девочка, и не зли дикого хищника. Ты на моей территории, по моим правилам. Чем быстрее уложишь простую истину в своей головке, тем проще нам будет сотрудничать, — скалится. Шершавые подушечки скользят к вороту пижамы, тянут вниз, вырывая из меня беспомощный всхлип. — А теперь ты скажешь мне своё имя.

— А если…

— Хорошие девочки не спорят.

Спорят. Еще как спорят.

Только не с этим мужчиной.

Рядом с ним даже плохие не рискнут.

Глава шестая. Аврора

— Аврора.

Сглатываю горечь, что плотно всё тело окутала. Ёрзаю на сиденье. Слишком близко этот мужчина ко мне. Слишком.

Дышать вновь трудно. Только в этот раз не от страха.

Нечто иное. Горячее. Тяжелое. Мне бы вырываться начать, кричать и пытаться звать на помощь, а я лишь в глаза напротив смотрю.

Лицо его разглядываю. Замечаю мелкие шрамы: один бровь пересекает, второй мелкой сеточкой стежков чуть левее нижней губы.

Чутье подсказывает — это не просто недоразумения из детства. Мне кажется, на его теле еще много таких можно найти. Гораздо хуже. Не удивлюсь, если рубашка несколько ножевых или пулевых маскирует.

От мужчины веет бешеной опасностью.

— Богиня, значит? Тебе подходит. А для меня светом станешь, маленькая? — в губы мне проговаривает, носом по щеке проводит, будто запах мой втягивает.

— К-каким светом? — заикаюсь, всё-таки упираюсь ладонями ему в грудь в жалкой попытке оттолкнуть.

Ни на миллиметр не сдвинулся.

— Расслабься, я пошутил. Почитай на досуге про имя своё, — он улыбается, чувствует себя совершенно расслабленно, в то время как я места себе найти не могу под его диким взглядом. — В дом пошли. Холодно становится, а ты раздета.

Мужчина помогает мне выбраться из машины. Делает это скорее для предотвращения побега, чем из джентльменских замашек.

Территорию быстро оглядываю, пока он в бардачке что-то ищет. Замечаю, что ворота ещё не успели закрыться — слишком медленно тяжелые двери на место возвращаются.

Вот он, мой шанс.

Подумать не успеваю, ноги сами несут к выходу. Впереди несколько метров, а после сплошная густая темнота, в которой я смогу затеряться. Надеюсь, что смогу.

Сзади что-то налетает. На землю холодную падаю, коленями и руками в грунт упираюсь, улавливая тихое предупреждающее рычание.

— Гром, нельзя! Свои.

Медленно разворачиваюсь, морщусь, когда на шею что-то вязкое капает. Первым делом я вижу клыки. Огромные острые клыки на собачьей морде.

Мамочки, меня сейчас съедят.

— Отпусти девочку. Она больше не будет так делать, — на секунду мне кажется, что пёс и правда понимает человеческую речь. — Ведь не будет? — уже ко мне обращается.

— Не буду, — слишком тихо, практически себе под нос. Больше похоже на то, что я обращаюсь к собаке.

Мужчина треплет пса между ушами, поправляет ему сбившийся ошейник и только после всех манипуляций оттаскивает его в сторону.

— Я предупреждал тебя, маленькая. От меня, может, и получилось бы удрать, но от Грома я бы даже пытаться не советовал. Бойцовская порода. Говорит о чём-нибудь?

— Почему он не на цепи? — шевельнуться боюсь, продолжая лежать практически без движения.

— А ты бы хотела так жить? С удавкой на шее, которую перегрызть невозможно, — усмехается, отпускает пса.

Он садится у ног хозяина, следит за мной, языком собирая капающую слюну.

Ловлю себя на мысли, что какой-нибудь лабрадор здесь смотрелся бы комично. А этот… Гром очень подходит мужчине.

— Не хотела бы.

— Вот тебе и ответ. Поднимайся, он тебя не тронет. Ещё одна попытка и не обещаю, что не трону я.

В доме мужчина сразу же отводит меня в ванную. Проходится по мне насмешливым взглядом и кивает в сторону стопки полотенец.

— Грязное здесь оставишь. Топиться не советую, всё равно услышу, а потом выдеру так, что на задницу сесть не сможешь, — я моментом вспыхиваю, краснею под его лёгкий вибрирующий смех, отступая на пару шагов. — Не задерживайся. Завтра можешь хоть до скрипа намываться, а сейчас быстрее давай. Устал я, вырубиться бы на пару часов.

Ответить или возмутиться мне не дают. Мужчина хлопает дверью, оставляя меня наедине с собой.

Выжидаю какое-то время. К